Лекарь Империи 10

Стандартная формула. Ничего не значащая. «Спасибо и до свидания».

Он развернулся к остальным.

— Теперь мы сами разберемся с масштабированием производства. Князь Васнецов, вы получите все необходимые полномочия — указ будет подготовлен к утру. Профессор Громов — неограниченное финансирование. Сколько нужно, столько и получите. Анастасия…

— Я подготовлю информационную кампанию, Ваше Величество.

— Действуйте. У нас мало времени. Каждый день промедления — это сотни смертей.

Они закивали, заулыбались. Даже Громов приободрился — раз Император доволен, значит, головы не полетят.

А я сделал шаг вперед.

Безумие. Чистое самоубийство. Но чтобы играть эту роль до конца для него, не нужно было молчать.

— Простите, Ваше Величество.

Охрана мгновенно напряглась. Несколько стволов автоматов тут же повернулись в мою сторону. Крошечные красные точки лазерных прицелов заплясали у меня на груди.

Но Император поднял руку — жест был небрежным, почти ленивым, но охрана тут же, как по команде, опустила оружие.

— Что такое, Разумовский?

Я сделал глубокий вдох. Момент истины.

— План «Тайной Канцелярии»… План использования безнадежных больных для получения «Слез Феникса»… Ваше Величество, это ужасно.

Тишина.

Анастасия зашипела:

— Разумовский, вы забываетесь!

— Молчать, — Император даже не повысил голос, но Анастасия тут же захлопнула рот. — Продолжайте, Разумовский.

— Использовать умирающих людей как сырье… Превратить медицину в конвейер смерти… Это противоречит всему, ради чего существует врачевание. Клятва Гильдии…

— Клятва Гильдии не спасет Империю от эпидемии, — голос Императора стал холоднее. — Я сам разберусь с этическими вопросами.

— Нет, позвольте, Ваше Величество!

Я знал, что переступаю все мыслимые и немыслимые границы. Перечить Императору — это даже не должностное преступление. Это государственная измена. Но молчать было нельзя.

— Я настаиваю — есть другой способ! Должен быть другой способ! Мы просто еще не нашли его.

— У нас нет времени на поиски, — Император сделал шаг ко мне. Его тень упала на меня, полностью скрывая от света камина.

— Ваше Величество, подумайте о последствиях! — я не отступил. — Если вы открыто скажете народу «умирайте ради других» — пусть даже только безнадежным больным — что произойдет?

Еще шаг. Он был теперь в двух метрах от меня.

— Продолжайте.

— Ваш рейтинг упадет. Это минимум. Церковь объявит вас еретиком — человеческие жертвы противоречат всем канонам. Армия может отвернуться — солдаты не захотят служить правителю, который превратил медицину в скотобойню. Начнутся бунты. Саботаж. Возможно — революция.

Император медленно подошел еще ближе. В упор. Я чувствовал его дыхание — оно пахло мятой и еще чем-то неуловимо горьким… лекарствами? Он болен?

— Вы думаете, меня волнуют рейтинги, Разумовский?

Его голос был тихим, почти шепотом, но в нем была такая сталь, что, казалось, она могла бы резать металл.

— Вы думаете, я сижу во дворце и считаю проценты популярности, как какой-то выборный клоун из западных демократий?

Еще полшага. Теперь между нами было меньше метра.

— Мне плевать на рейтинги. Мне плевать, что обо мне напишут в учебниках истории — тиран или спаситель. Мне плевать, проклянет меня Церковь или канонизирует.

Он говорил все громче, и в его голосе появилась настоящая, неподдельная, выстраданная страсть.

— Меня волнует только одно — чтобы жил мой народ! Чтобы Империя выстояла! Чтобы не повторилась Черная Чума, когда вымерла треть населения! Если для этого нужно стать чудовищем в глазах современников — я стану чудовищем!

Последние слова он почти выкрикнул мне в лицо. Он прошел мою проверку. По крайней мере на словах.

Император вдруг сник. Его плечи опустились. На лице проступила бесконечная, смертельная усталость.

— Но вы правы в одном, — продолжил он уже тише, почти беззвучно. — Открыто я этого сделать не могу. Народ не поймет. Поэтому и нужны… посредники. Люди, готовые взять этот грех на себя.

Он посмотрел на Анастасию, на Васнецова.

— Вы понимаете это? Вы готовы стать козлами отпущения, если потребуется?

— Да, Ваше Величество, — ответили они хором.

Готовые на все. Фанатики. Или просто люди, которым уже было нечего терять.

В этот момент один из охранников — молодой, лет двадцати пяти, светловолосый парень, стоявший у двери, — вдруг схватился за горло. Его глаза выпучились, рот открылся в беззвучном крике. Лицо начало стремительно синеть. Потом он упал.

Я активировал Сонар. Это была не игра. Человек реально задыхался. Более того — он умирал. Прямо сейчас.

Это было уже ни в какие ворота.

Я сделал шаг вперед и пристально посмотрел на Императора.

— Хватит, ваше величество, — сказал я, когда тот обернулся на меня. — Я уже понял, что это проверка. Больше не нужно подвергать опасности людей.

Александр Четвертый не сдержал улыбку. Уголок его губ пополз в сторону и делался все шире и шире.

— Догадались все-таки, — усмехнулся он. — Но как?

Глава 2

Все присутствующие в комнате смотрели на меня.

Охрана держала автоматы опущенными, но я видел — пальцы лежат на спусковых крючках. Профессионалы.

Готовы открыть огонь за долю секунды. Император ждал ответа, и в его глазах плясали отблески камина. Или это был интерес? Сложно сказать — лицо оставалось непроницаемой маской власти, отточенной десятилетиями.

Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как адреналин холодит кончики пальцев.

Момент истины. Но в своей правоте я не сомневался. Вопрос только в том, признается ли он.

— Прежде чем я объясню, Ваше Величество, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось как молот по наковальне — ударов сто тридцать в минуту, не меньше. — Прошу вас ввести антидот вашему охраннику. Ведь это яд, который я должен был обнаружить, верно?

приподнял бровь. Впервые за весь вечер на его лице промелькнуло искреннее, неподдельное удивление. Всего на мгновение — но я успел заметить. Первая трещина в безупречной маске.