Лекарь моего сердца

И пока магия меня наполняла, когда очертания перестали двоиться, меня осенило: Кир, это производное от Кирилл. И, кажется, мы из одного мира, если не страны и города. Он так преспокойно изъяснялся: врач, нехило приложило. Эти словечки родные, но в Лавенхейме так не разговаривают, а я, пребывая между мирами, привыкнув к новому, но не забывая старый, не замечала морфологических особенностей.

Я ведь тоже не назвалась Серафимой. Везде называю себя Саммер.

Просияв, я выбежала из ванной, чуть ли не накинулась на Кира, не переставая, кричала:

— Вы же Кирилл, да? Кирилл?

— Мда, я думал, разум не пострадал, — поморщился он, а потом замер, сдвинул брови, сделал осторожный шаг назад. — Кирилл, а вы...

— А меня зовут Серафима, — радостно отрапортовала я. — Я с Земли.

Будь моя воля, я бы бросилась на шею этому человеку. Я так соскучилась по родным, а после едва ли не года проживания в Терралии, этот Кирилл становился мне близок, словно мы брат и сестра. Но, во-первых, мою мысль он не подтвердил. А, во-вторых, такого же счастья не испытывал.

— Не разделяю ваших эмоций, Серафима. Да, я тоже с Земли, но в чем суть? Вам легче смириться с пленом, будучи уверенной, что в прошлой жизни мы были соседями?

— Нет, — я смешалась, — зато мы можем вместе подумать над спасением. Времени мало...

— Каким спасением? — холодно рассмеялся Кирилл. — Года полтора я этим только и занимался, но, как видите, — развел он руками, — успехов не заимел. Смиритесь, Фима, вот ваша новая реальность.

Плохо он меня знает. К тому же на меня не давила обреченность. Я не томилась несколько лет, теряя надежды.

— Вас не искали, — торопливо заговорила я, — но меня-то будут.

И в этом я не сомневалась. При всех минусах, при непростом характере, при вечном желании избавиться от меня, Его Светлость был человеком благородным и честным. Он ведь первый затаил подозрения насчет Джайлса, предупреждал меня, а я, идиотка, посчитала это глупой ревностью.

Какая у него отличная интуиция.

Я не могла объяснить себе, почему, но была полностью уверена, что Александр Бриленд, с помощниками или без, ринется мне на помощь. Вряд ли это было связано с тем, что он мне задолжал за свое выздоровление, вряд ли это было связано со спасением его брата и племянника. Если бы я ничего не сделала, он бы тоже меня искал...

Ошеломительное осознание больно ударило в голову, как некогда разбитая об меня ваза. Когда веришь безоговорочно, это что-то, да значит.

Александр ведь не хотел, чтобы я уезжала, но ему чего-то не хватило, чтобы обозначить просьбу. Он как-то позаботился обо мне, выслав платье, несмотря на всеобщее порицание, приставил охрану, а я сопротивлялась, защищал перед Уорреном... Кусочки пазла складывались воедино. Однозначно, я ему небезразлична. Я и сама хороша, ни разу не давала понять, какие чувства к нему питаю, всячески их отрицала... Есть одна известная истина: чаще всего бороться за женщину приходится не с мужчинами, а с ней самой.

— Думаете, Граемы об этом не позаботились? — вернул меня с небес на землю мой товарищ по общей беде. — Вряд ли бы они устроили нас дома.

— Верно, — подтвердила я, припомнив, какой путь я проделала с Джайлсом. — Но это недалеко от Лавенхейма. Просто надо показать, что мы здесь. Проявить себя... Вы же артефактор, в конце концов. Нечего распускать сопли.

Мужчина обиженно обернулся на свой рабочий стол и шумно втянул в легкие воздух.

— Ну, магия тут практически бесполезна, — объяснил он, — здесь еще мой предшественник потрудился, чтобы заклинания не работали, но какие-то личные умения... Вы что-нибудь умеете, Фима? Вас чем-то одарили после перемещения?

— Не чувствовать боль, обезболивать, — кисло сообщила я.

— Негусто, Фима, — вздохнул Кирилл, но неожиданно улыбнулся. — Вообще-то, у меня есть порох и красители. Он вроде даже не отсырел.

— Порох, — я изумилась. — И вы до сих пор не пустили его в дело?

Но и на это у Кирилла был свой аргумент. Граемы сильно запугали его с попаданством, он был уверен, что, выйдя из одной клетки, он обретет новую, или что похуже. Я, кстати, его опасений не развеяла, потому что и сама не знала, что делают с пришельцами из других миров, но подсказала, что в столице есть портальщик. Если он есть, плюс, Кир встречался с другими попаданцами, значит, это явление не такое уж и редкое.

— Не взрывать же его здесь, в подвале, — посетовал маг. — Мы пострадаем, а вы, Фима, подарили мне какую-никакую надежду.

Что он заладил? Я вспомнила, отчего легко привыкла к новому имени. Меня жутко бесило это обращение — Фима.

— Зовите меня или Серафима, или Саммер, — попросила я, — и давайте на ты?

— Добро, — кивнул он. — Так что будем делать? Ждать, когда этот утырок, Граем, распахнет подвал? Иным способом его не открыть.

— Нет, — я замотала головой. — Медлить нельзя. Джайлс и его мать будут ждать от нас подвоха. Надо действовать на опережение, иначе они перенесут нас, откуда выхода больше не будет.

— И как? — вновь потерял хватку Кирилл. — Я изучал замок. Ты, конечно, — он без спроса подхватил мою кисть, — обладаешь тонким запястьем, но оно туда едва ли пролезет. А его еще надо провернуть. Переломаешь все косточки.

Ох, я хищно улыбнулась.

— Зря ты скинул мой дар со счетов. Я ведь не чувствую боли.

Сказано — сделано. Я с трудом усидела на месте, пока артефактор колдовал над своим фейерверком. Чтобы он там себе не придумал, но очень глубоко внутри себя и Кирилл верил в спасение. А я безумно мечтала увидеть мерзкое лицо Граема. Месть надо подавать не холодной, а с искорками.

Когда мужчина заключил, что все готово, я забралась по ступенькам, под самую дверь подвала. Замок был допотопным и механическим. Специально собранным, чтобы никакой маг его изнутри не открыл.

Отогнула доску, прикрывавшую огромную щель, скинула ее на пол и просунула пальцы.

Невзирая на весьма обширный диаметр, рука не пролезала. Я усилила напор, чувствуя, как саднит кожу, как металлические бороздки взрывают конечность.

— Саммер, не торопись. — Стоял позади меня второй пленник, подсвечивая все светильником. — Если больно, то...

— Нет, — рявкнула я, — мы достаточно здесь насиделись.

Сосредоточившись, откинув все ощущения, поняв, что я почти ничего не испытываю, так, легкое давление, я втолкнула запястье. Что-то внутри хрустнуло.

— Ой, — присвистнул Кир.

— Неважно, мне не больно, — успокоила его, — что дальше?

Будь я одна, без артефактора, я бы в жизни не догадалась взломать замок, мне бы мозгов не хватило.

Огромная удача для меня, огромная ошибка для Граемов, что они засунули целительницу дожидаться своей участи с Кириллом. Он меня направлял, корчился, затыкал уши, но размеренно пояснял, куда нажать и где повернуть. Он немало часов провел, втаскивая в эту щель зеркало, изучая допотопный механизм. Когда наш кошмар закончится, я не удивлюсь, если выясню, что он работал взломщиком.