Лекарь-палач

«Надо было просто готовить доклад по малым молекулам и не выделываться», – промелькнула шальная мысль.

Меня одолевали мысли, что все в жизни взаимосвязано. Я тоже готовил доклад. По алхимическим практикам. По русским алхимикам.

– Иван Сергеевич, разрешите? – неожиданно вместе со стуком открылась дверь кабинета.

Открыв глаза, я увидел на пороге профессора исторического факультета. Мы часто обедали вместе и в некотором роде даже подружились.

– Заходите, Игорь Станиславович, – кивнул я, вставая с кресла.

– Не вставайте, голубчик, все в порядке, – замахал рукой профессор. – По слухам вы сегодня выступали медицинским экспертом… в страшном преступлении… Совершенно не понимаю, кто на такое может быть способен?

– Боюсь, у меня нет ответа на ваш вопрос, – ответил я медленно.

– Все говорят разное, слухами, как говорится, земля полнится, – вздохнул профессор, присаживаясь в кресло напротив. – Не подумайте, я не собираюсь спрашивать. Осведомлен о тайне следствия.

– Да дело не в секретности, – я невольно передернул плечами. – Поверьте, никакого желания нет об этом рассказывать. Что все-таки говорят?

– Разное, – уклончиво сказал Игорь Станиславович. – Вы же понимаете, что обычное событие обязательно обрастет кучей вымыслов.

– Такова человеческая природа, – уклончиво подтвердил я.

– Не выпить ли нам кофе? – посмотрел на меня Игорь Станиславович. – Может быть и перекусим. Вы выглядите очень уставшим, и я больше, чем уверен, с утра так и не успели позавтракать.

– Читаете мои мысли, – усмехнулся я, на удивление почувствовав голод.

Мы вышли из центрального корпуса и пошли в сторону университетского кафе, где обычно пили кофе и обедали. Во дворе было пустынно, понятно, студентов всех отпустили домой. Преподавателей тоже.

Кафе находилось на другой стороне двора и, проходя мимо темно-бордового пятна, оставшегося на песке, я невольно ускорил шаг.

Как и ожидалось, в кафе сидело всего трое преподавателей, хотя в обычный день приходилось долго стоять в очереди, чтобы что-то купить.

Понятно, подобное жестокое и необъяснимое убийство на территории столичного университета взбудоражило всех, и долго будет обрастать совершенно нереальными деталями. Так именно и функционирует страх.

Осматривая стеклянные прилавки, я понял, что голод усилился. Странно, после такого утра аппетит должен был надолго пропасть. Тело, однако, живет по собственным законам. Я набрал еды больше, чем обычно, взял большой капучино и сел за столик, где уже отпивал свой кофе профессор.

– Странно, но детали события, возможно сильно искаженные, навели меня на некоторые мысли, – задумчиво сказал я, смотря в окно.

– Какие? – коротко спросил профессор.

– Игорь Станиславович, вы не могли бы помочь в одном вопросе, – быстро выпалил я, боясь, что в другой раз не осмелюсь спросить.

– Конечно, – с готовностью закивал профессор, немного удивившись. – Правда не понимаю, чем я смогу вам помочь? Там явно область медицины, ну и возможно понадобиться психиатрическая экспертиза. Потому что подобное мог сделать только больной человек. Очень больной…

Второй раз я задавал себе вопрос «зачем?» относительно собственного пытливого мозга. Вот зачем я полез в дебри, в которых не разбираюсь и где каждое положение может быть вымыслом?

– Вы же историк, – я набрал воздуха, собираясь задать вопрос, не выдав при этом сумасшедших идей, роившихся в моей голове.

– Имеющиеся факты позволяют утверждать, что да, – кивнул профессор.

– Вы можете рассказать все, что известно об алхимических практиках, – ну вот я наконец это сказал, почувствовав облегчение. – Не подумайте только, что я тронулся рассудком. Просто мне нужно кое-что проверить.

– Вы верите в совпадения? – спокойно ответил профессор, не высказав удивления относительно странного вопроса.

Нет, я не верил в совпадения, и события последующих месяцев позволили мне сделать однозначный вывод. Совпадений не бывает.

Игорь Станиславович замолчал, медленно отпивая кофе, а я продолжал изводить себя сомнениями. И правда зачем? Что меня толкало к изучению вопросов, которые не имели никакого отношения к моей жизни? Надо было готовить доклад на научную конференцию, посвященную передовым открытиям в медицине. Заниматься тем, что получалось и признавалось в обществе, а не лезть в темные дебри извращенного человеческого мозга.

Тогда я просто не знал, что за все обязательно придется заплатить. Тем более за нездоровый интерес к темным пластам истории.

– Снова подчеркну, что не собираюсь лезть в секреты расследования этого страшного преступления, – наконец заговорил профессор. – Ответите, если сможете. Детали убийства привели вас к подобным мыслям?

– Вы правильно мыслите, – сдержанно сказал я, прекрасно понимая, что нельзя рассказывать подробности преступления.

– Странно, что вы спросили, – сказал Игорь Станиславович. – Я как раз готовил статью в научный исторический журнал. Правда, не совсем по озвученной теме, но косвенно касался и заданного вами вопроса.

– Есть ли что-нибудь интересное по практикам алхимиков? – повторил я вопрос, ощущая необъяснимое возбуждение.

– Ну вы должны понимать, что мы подходим к изучению реальности с разных, так сказать сторон, – ответил профессор витиевато. – Я изучаю исторические закономерности, вы изучаете медицинские практики. Поэтому раскрыть медицинские аспекты такого явления, как алхимия, я не смогу.

– Понятно, – кивнул я. – Вы сказали, что готовили доклад. О чем?

– Тема русских алхимиков, особенно в начале своего развития будоражит умы многих историков, – ответил профессор. – Принято чаще обращать внимание на европейские практики данного явления. Однако в России, начиная с XVI века и вплоть до начала XVIII века, алхимия имела серьезный вес и представлена многими известными именами.

– Первые алхимические эксперименты относят к XVI веку, как я и сказал, – продолжал профессор. – Ранние влияния пришлись на эпоху Ивана Грозного, алхимия проникала в Россию вместе с приглашенными иностранцами, врачами, аптекарями, дипломатами. Расцвет данного феномена приходится на период 1670-1730 годы. Во времена Петра I алхимия можно сказать, процветала, проводилось множество экспериментов. Постепенно исследования становились все более научными и вытеснили ненаучные практики. К началу XVIII века алхимия может и осталась, но больше ушла в маргинальную область. В принципе можно сказать, что наука победила.

– Вы задали слишком широкое поле для исследования, – профессор внимательно посмотрел на меня, прервав короткую лекцию по истории. – Нужно сузить временной промежуток. Что именно вы хотите узнать?

– Если бы я знал, – совершенно искренне огорчился я. – Не подумайте, я не сошел с ума. Просто некоторые, так сказать, детали… преступления… выбиваются из общих представлений и имеют уникальные характеристики.

– Даже и без секретности, поверьте совсем не хочется знать деталей, – быстро сказал Игорь Станиславович. – Никто не собирается считать вас безумным. Спросите, что именно вас интересует? Может смогу помочь.