Лекарь в мире ЗОМБИ 2

— Где?

Степан открыл рот, собираясь ответить, но вдалеке снова раздались звуки — рычание мертвяков, множество тварей, привлечённых нашей недавней схваткой.

— Нам нужно укрытие, — он поднялся, подхватывая дочь на руки. — Поговорим там. Сюда, за мной. Я знаю безопасный путь.

Мы пробирались по запутанным переулкам, стараясь избегать открытых пространств. Степан вёл нас какими-то заброшенными дворами и чёрными ходами, которые знают только коренные петербуржцы. Он прижимал к груди дочь, которая крепко обхватила его шею и тихо всхлипывала, уткнувшись в плечо.

— Ты говорил, что видел такого, как я, — не отставал я, перешагивая через тело мертвеца с простреленной головой. — Расскажи.

Степан оглянулся с нервным прищуром:

— Видел недавно, два дня назад. Издалека. Он… делал что-то с людьми. Высасывал их, как ты тех зомби. И после них всегда оставался пепел.

Я невольно напрягся, вспоминая Темного Лекаря из метро и его жуткое «представление» с участием Стрижа. Возможно, Степан наткнулся именно на эту парочку.

— Этот ублюдок был полностью отмороженный, — продолжил он, крепче прижимая к себе дочь. — Я видел, как он играл со своей жертвой — выпускал кишки, но при этом продолжал поддерживать жизнь в теле бедолаги.

Мы вывалились на перекрёсток и замерли, как вкопанные. Прямо перед нами появилась целая орда — не меньше двух десятков мертвяков, сбившихся в кучу как стадо тупых овец. От них несло такой вонью, что глаза слезились, а внутренности скручивало узлом.

— Твою мать, — процедил Степан, выставляя руку с растопыренными пальцами. По его коже пробежала волна едва заметных голубоватых искр. — Их слишком много!

— Справимся, — я поудобнее перехватил нож и приготовился к схватке. — Я вперед, а ты прикрывай!

Первый мертвяк, почуяв свежее мясо, с утробным рыком бросился на меня. Его челюсти щёлкали, как капкан, а из разорванной глотки сочилась чёрная слизь. Я пригнулся, уходя от загребущих лап, и снизу вверх всадил лезвие прямо в глазницу. Мозги брызнули на руку тёплой жижей, а из раны хлынул фонтан тёмной крови, забрызгивая мне куртку.

Краем глаза заметил, как Степан резко выбросил руку, и два мертвяка, словно тряпичные куклы, с хрустом впечатались в асфальт. Их черепа лопнули как перезрелые арбузы, разбрызгивая вокруг кровавое месиво.

Мы двигались, прикрывая друг друга — я рубил и резал, превращая головы в фарш, а он швырял тварей об стены и асфальт.

Но мертвяки всё прибывали — вылезали из подворотен, выползали из-под машин, выбирались из окон первых этажей. Откуда, блядь, столько ходячего дерьма в одном улице?

Отожравшийся мертвяк в форме охранника с неестественно раздутыми мышцами попытался схватить меня сзади. Его когтистая лапища уже тянулась к моему горлу, но я развернулся с нечеловеческой скоростью и вонзил пальцы ему в грудь. Тварь застыла, словно наткнувшись на невидимую преграду, а затем начала съёживаться на глазах. Плоть сморщивалась, гниющие мышцы превращались в пыль, а кости крошились, как печенье.

— Их становится только больше! — крикнул Степан, отбрасывая телекинезом мертвеца, подобравшегося слишком близко. — Нужно уходить!

Я едва слышал его. Голод внутри требовал большего. С каждым поглощённым мертвяком сила росла, а с ней — и жажда. Хотелось высосать их всех, выпить до дна, превратить в пепел…

И тут воздух разорвал рёв моторов и грохот музыки. Из-за поворота, визжа покрышками, вылетели три здоровенных джипа, разрисованных психоделическими граффити. Мощные колонки на крышах извергали рэп с такими басами, что стёкла в окрестных домах дребезжали.

Из окон высовывались бритоголовые здоровяки с оскаленными рожами и оружием. На капоте переднего джипа красовался самодельный таран из арматуры и шипов, весь в тёмных разводах.

Машина на полном ходу врезалась в толпу мертвяков, разбрасывая гниющие тела как кегли. Хруст костей смешался с визгом тормозов, когда головорезы остановили свою технику в паре метров от нас.

— Смотрите-ка! Живые! — заорал один из них, высовываясь из окна с пистолетом в руке. Его заросшая рожа расплылась в гнилозубой ухмылке. — Охуенно, пацаны! Новые игрушки!

Группа мертвяков, заметив машины, развернулась и побрела в их сторону, но бандитов это только раззадорило. Без всякого предупреждения они открыли огонь — как по мертвякам, так и по нам. Воздух наполнился свистом пуль.

Я дёрнулся, чувствуя, как несколько свинцовых шмелей впиваются в моё тело. Сила удара отбросила меня на шаг назад, но тёмная энергия тут же включила регенерацию, запечатывая раны. Степан успел блокировать несколько пуль телекинезом, но его возможности были ограничены недавним истощением.

Но тут из второго джипа высунулся урод с остатками волос, выкрашенных в фиолетовый, и выпустил длинную очередь из автомата. Степан не успел среагировать, и несколько пуль попали в Настю. Девочка вскрикнула и обмякла на руках отца. Её розовый комбинезон мгновенно пропитался тёмно-алым, а плюшевый единорог выпал из ослабевших пальчиков, падая на замусоренный асфальт.

Лицо Степана исказилось. В одно мгновение оно трансформировалось от человеческого в маску первобытной ярости. С нечеловеческим криком он вскинул руки, и ближайший джип взмыл в воздух, словно игрушечный. На долю секунды машина зависла, а затем с грохотом врезалась в стену дома. Удар был такой силы, что дробящиеся кирпичи посыпались на капот, а бензобак взорвался с оглушительным грохотом. Улица озарилась оранжевым заревом.

Оставшиеся машины резко взревели моторами, колеса с визгом прокрутились на асфальте, оставляя черные полосы резины. Джипы дернулись с места так, словно за ними черти гнались. Бандиты в панике палили во все стороны, не разбирая куда — пули свистели над головой, разбивали стекла, высекали искры из асфальта.

Я бросился к истекающей кровью Насте и осторожно подхватил её на руки. Её глаза были закрыты, а с бледных губ сорвался тихий стон. Пульс ещё прощупывался, но был таким слабым, что я едва различал удары.

Степан дёрнулся в сторону уезжающих джипов, а его глаза полыхнули яростью.

— Эти твари… я их всех… — пальцы сжались, готовясь метнуть телекинетический удар вслед убегающим машинам.

— Оставь их! — я дёрнул Степана за рукав, указывая на высотку неподалёку. — Твоя дочь умирает! Ей нужна помощь! Прямо сейчас!

Он замер на секунду, разрываясь между жаждой мести и отцовским долгом. Затем бросил последний ненавидящий взгляд на удаляющиеся джипы и кивнул.

Мы бросились к зданию, расчищая путь от случайных мертвяков. Степан телекинезом отбрасывал тварей с дороги, но с каждым движением его лицо бледнело от перенапряжения. Когда до дверей подъезда оставалось метров десять, он едва не упал, и мне пришлось поддержать его.