Лекарка поневоле и 25 плохих примет

На уставленных книгами полках нашёлся академический учебник для целителей, и я с удовольствием его пролистала, чтобы освежить воспоминания. По крайней мере, информация встала на свои места.

«Целительская магия отличается от прочих (каких прочих и где бы про них почитать?!) тем, что способна управлять живой материей, воздействуя на её мельчайшие частицы». Видимо, под частицами имеются в виду клетки.

В учебнике классифицировались виды заклинаний, и все они были контактными — целитель обязан был касаться пациента, чтобы на него воздействовать. А жаль, я бы с большим удовольствием швырнула в больного сгустком целительской магии из-за угла.

Самое удивительное, что Лана обладала довольно обширными практическими знаниями, несмотря на уединённость места, где выросла, и скудные источники информации. А тренировалась изначально она на животных, поэтому ветеринар из неё был, пожалуй, даже получше, чем лекарь. Порывшись в памяти, я даже нашла воспоминание о кесаревом сечении козы, а потом долго икала и корила себя — без него мне куда приятнее жилось.

Шельма за весь день и вечер почти ничего не учудила: лишь один раз сверзилась с печки да напала на тапки наставницы, прикусив ту за пятку. Можно сказать, продемонстрировала образцовое поведение. Ну вот как её не любить и уехать к Разлому, где кисе будет не так вольготно, как в избушке у леса?

Ладно, война план покажет, а пока буду придерживаться уже выработанной стратегии.

Утром в день ярмарки со всех улиц на главную площадь Феурмэса стекались разноцветные ручейки нарядных людей. Дети были чисто умыты, а некоторые даже обуты, женщины — красиво заплетены и одеты в яркие платья, а мужчины — подпоясаны тиснёными ремнями и преисполнены чувством собственной значимости.

Так как деньги у меня были, но нести домой тяжёлую корзину не хотелось, я решила брать только дорогое и лёгкое. Специи, восхитительно пахнущие сушёные колбаски, сладчайший мёд в сотах, вяленую рыбу и засахаренные ягоды.

Столкнувшись со старостой, вежливо ему кивнула, и он хоть не сразу, но узнал меня.

— Ланка! Ланка! Погоди! — заторопился он в мою сторону, оставив жену у прилавка с шёлковыми лентами. Добравшись до меня, он одышливо заговорил: — Ланка, почём пирожки твои? Мне бабка Гриса на пробу дала парочку, так мы тогось… Распробовали!

Судя по довольной улыбке на лице его жены, антидепрекуси пришлись как нельзя кстати.

— Ясного дня! Я могла бы испечь партию на заказ, но вот незадача, муки у меня нет, а пешком отсюда я её не донесу. Надорвусь.

— Дак я сынка отправлю, он подвезёт да подождёт, пока ты напечёшь. У нас всего два осталось, — трагически зашептал он. — А завтра жена варенье на зиму варить будет…

Видимо, свекровь собиралась вмешаться в сакральный процесс.

— Хорошо. Тогда пусть ваш сын встретит меня у выхода. Я пока куплю всё необходимое.

Заниматься покупками с Шельмой в руках было невероятно сложно, но и отпускать её — не вариант. Вокруг было столько всего ненюханного, негрызенного и нераскиданного, что у кисы аж лапы дёргались и глаза пучились от нетерпения.

К счастью, староста оказался большим ценителем антидепрекусей и подрядил одного из средних сыновей исполнять роль моего носильщика. Тот угрюмо тащился следом, шмыгая носом и утирая его рукавом. Наконец я не выдержала и быстренько подлечила его — не хватало ещё, чтобы он обсопливил покупки.

Вообще, до тех пор, пока из пациента не фонтанировали кровь и гной, я вполне могла смириться с ролью целительницы и даже получить от неё удовольствие.

В конце концов меня усадили в телегу, управляемую одним из старших сыновей старосты, чьего имени я не смогла вспомнить, как ни старалась. Вроде он на пару лет младше Ланы, и когда она жила у наставницы, нередко пытался подглядывать за ней в окошко бани, пока она мылась.

Некогда долговязый тощий подросток оброс мяском и вымахал до размеров крепкого мужика.

— А я дом почти достроил, — заговорил он, мягко понукая запряжённого в телегу марча. — Вот, выбираю жену… Хочу жениться по осени.

— Угу, — отозвалась я, прикидывая, каких пирожков напечь и кому бы их ещё предложить.

— Изба у меня просторная, сразу с пристройкой и двумя комнатами. Не пятистенок какой, — продолжал он.

— Рада за тебя.

— Не стыдно жену привести. А печь как сработали? Чудо, а не печь! Для готовки две камеры — в одной огонь, в другой жар, и ещё приступок сбоку, чтоб, значица, на тёплое поставить горшки зимой. Мастер из самого Кервара приезжал. Он ложил, я учился. Тоже буду печи ложить. Хорошее дело, прибыльное, без куска хлеба семья не останется, — с явной ноткой самодовольства заявил он.

— Здорово.

— Девки-то так и вьются вокруг.

— Счастье-то какое, — закатила я глаза, пока возница смотрел на дорогу и не видел моей реакции.

— Чай, старосты сын да сам мастер.

— Повезёт кому-то, — фыркнула, даже не озаботившись тем, что он может уловить сарказм.

— А я выберу лучшую.

— Правильно, — поддержала его, надеясь, что на этом словесный поток наконец иссякнет.

Некоторое время мы ехали молча, под скрип колёс и шуршание Шельмы, изучавшей телегу и покупки.

— Вот ты девка пусть не самая красивая, зато с даром, — неожиданно выдал он, а я аж поперхнулась от такого комплимента. — Ну не то что прям страшная, но бледноватая, конечно. И конопатая ещё. Первый раз вижу конопатую полуденницу, сразу понятно, что полукровка. Да только как бабка Гриса помрёт, к тебе все будут ходить за лечением. Уважаемой бабой станешь, все окрестные деревни будешь пользовать.

— Это ты к чему?

— Это я к тому, что хоть ты с Грегом и путалась, а я всё равно готов тебя в жёны взять, — повернулся он и подмигнул.

— Да ты что? — восхитилась я. — Прямо порченую и конопатую? Прямо в жёны?

— Ну да, — ни капли не смутился он. — Только сама понимаешь, товар-то надобно сначала попробовать, а потом уж брать. Ежели ты в постели девка ласковая, то чего б и в жёны не взять?

Удивительно тактичный подкат. Видимо, мальчик в плечах-то раздался, да только молочный мозг пока не выпал, поэтому коренной всё никак и не вырастет. Дальше он что скажет? Что я его взманила и должна теперь пенять на себя? Классика!

— Я подумаю. Как замуж захочу — так свистну. А ты пока избу строй. Всё равно, пока не достроишь, не женишься, — дипломатично послала его я.

— Так я это, предлагаю поближе познакомиться.

— Да мы и так хорошо знакомы.

— Да нет, надо мне тебя поближе узнать.

И почему мужики считают, что если пошерудят внутри женщины своим органом, то сразу будут лучше её знать? У них что, личностный анализатор на кончике?

Я решила отмолчаться. Старостин сынок, которого я мысленно окрестила Митрофанушкой, ещё трижды начинал разговор и так и эдак, но я отвечала односложно, ограничиваясь редкими междометиями.