Лекарка в Мужской Академии

И я помогала ему… Как будто пыталась вложить в этот лист бумаги последнюю частичку нашего общего прошлого. Частичку, которую сегодня отпущу вместе с ним.

* * *

Яр стоял в кабинете у окна, спиной к двери. Солнечный свет очерчивал его широкие плечи, играл на серебристых прядях в темных волосах.

Он уже собрался. Полки пустовали. На столе лишь свернутые карты да маленький деревянный дракончик — подарок Миру. Он когда-то мечтал о таком… И Яр запомнил.

— Яр! — Мир рванулся вперед, забыв про всякую сдержанность.

Яр обернулся, и на его лице появилась та самая привычная улыбка. Как будто ничего не изменилось… Но изменилось все.

— Разбойник! — Он легко подхватил мальчишку, подбрасывая в воздух. — Вырос, чертенок! Скоро и меня перерастешь!

— Уже! — Мир засмеялся, но вдруг обвил Яра за шею и прижался лбом к его плечу. — Я буду скучать.

Тишина. Я видела, как сжались его пальцы на спине моего сына.

— Я буду писать тебе, — тихо сказал он.

— Но я плохо пишу… — Мир сморщился.

— Значит, будет повод научиться.

Когда они разомкнули объятия, взгляд Яра наконец встретился с моим.

Боги, как же больно.

Он выглядел… счастливым. Спокойным. Таким, каким я не видела его с тех пор, как мы встретились вновь.

— Анна, — кивнул он.

— Яр. — Я сделала шаг вперед, сжимая руки, чтобы они не дрожали. — Поздравляю.

— Спасибо.

Тишина повисла снова. Яр потянулся к деревянному дракончику.

— Без прощальных подарков ведь никак! — протянул он, и Мир засветился от радости.

— Я тоже… тоже подготовил, но… Мама, я забыл! — Он посмотрел на меня растерянно. — Сейчас принесу! Это… особенный подарок! Только не говори какой!

— Не скажу, — выдавила я улыбку.

Мир рванул к двери так стремительно, что та громко хлопнула. И вот… мы остались вдвоем.

— Как… твои дела? Как жена? — тихо спросила я.

— Рада прекрасная девушка. Даже слуги хвалят ее как хозяйку.

Я кивнула, глотая ком в горле.

— А ты? На новом месте полегче?

— Мартыныч остался на полставки, Дар помогает… Правда, ненадолго. Но потом найдут кого-то еще. — Я улыбнулась. — Мне хорошо здесь. И это… твоя заслуга.

Я сказала это искренне.

— Ты сама всего добилась, Анна. Ты отличный лекарь. Даже курсанты тебя уважают.

Анна… Так правильно. Я кивнула.

— Для тебя у меня тоже есть подарок, — тихо сказал он и полез в карман.

Когда он достал его, у меня внутри все сжалось с новой силой.

Маленькая подвеска богини Лады, вырезанная из редкого голубого камня. Точь-в-точь как та, что когда-то подарил мне отец… Как та, что я потеряла в день нашей первой встречи.

— Это… — Мое дыхание перехватило.

— Возвращаю то, что отнял, — мягко сказал он.

Он протянул подвеску, и наши пальцы соприкоснулись. Теплые. Грубоватые. Знакомые. Мы оба вздрогнули и разом отпустили.

Я вертела в руках ладанку, вспоминая, как горько было тогда, когда потеряла ее… Я не знала, что в тот день, лишившись безделушки, обрету нечто куда более важное.

— Теперь все на местах, — сказала я, тщательно скрывая подступившие слезы.

Яр улыбнулся в ответ. Да, теперь все на местах. Лада снова со мной, а того мальчика… можно представить, будто его и не было вовсе. Можно вообразить, что я не подошла тогда к той луже, не испачкала платьице и не потеряла подвеску. Что ничего этого не случилось…

— Вот, смотри! — закричал Мир, врываясь в комнату.

Яр взял из его рук рисунок, и его пальцы дрогнули. Нет, к сожалению, так нельзя. Нельзя стереть из памяти, выбросить, отпустить то, что по-настоящему дорого. Этот рисунок, где Мир тщательно выводил нас троих… Это вовсе не прощание. Не частичка прошлого, которую я отдам и забуду. Это кусочек моего сердца, который навсегда останется с ним.

Мы встретились глазами. В его взгляде все невысказанные слова, все наши общие годы, все моменты, которые теперь останутся лишь в памяти. Он сглотнул, его пальцы слегка дрогнули, сжимая рисунок. Я улыбнулась… той самой улыбкой, что всегда помогала мне быть сильной.

— Мы желаем тебе счастья, Яр.

А в голове звучали другие слова — те, что никогда не сорвутся с губ: «Я люблю тебя так сильно, что готова отпустить. Желаю тебе всего самого светлого. Пусть твоя новая жизнь будет именно такой, о какой ты мечтал».

Воздух между нами дрожал от невысказанного. Но иногда молчание — самый честный язык любви. Я сделала шаг назад, давая ему свободу, которую сама же и выбрала для нас обоих. Прощай, Яр… Прощай навсегда.

Глава 37

Рада

Я вышла на улицу и вдохнула полной грудью. Ну и дура же эта Анна! Яр со мной переспал? Да он даже прикоснуться боялся, до тошноты благородный. Все смотрел издалека, думал… На лекарку бы лучше так смотрел! Может, и морщины бы увидел! Или совсем ослеп?

При одном воспоминании об Анне в груди все сжалось. Как он вообще мог подумать променять меня, молодую аристократку, на эту замухрышку лекарку?

— Женишок не провожает? — раздался знакомый хрипловатый голос. Я вздрогнула.

— Я же говорила, что это привлечет внимание. Меня ждет служанка, — ответила я, оглядываясь по сторонам.

Служанка действительно сидела в карете, скучая и поглядывая на академические стены с туповатым любопытством.

— Место скоро станет твоим, — сказала я, натянув перчатки. — Думаю, это достойная плата.

Стоум хмыкнул.

— Если бы не я, ты, Радочка, так бы и куковала в девицах.

Да, именно Стоум вовремя прислал то письмо. Я-то думала, мой жених занят подготовкой к отъезду, а он… он тут первую любовь вспомнил. Тоже мне, женишок.

Ну что ж… Зато при деньгах. И молодой. В наше время это уже куш. Родители подобрали хорошую партию, но выгрызать свое место пришлось самой. Пришлось играть эту нелепую роль… Нежную, невинную дурочку, мечтающую о детских пеленках.

— Не приписывай себе слишком много, — фыркнула я. — Он выбрал меня не только из-за твоего письмеца. А потому что я… это я.

Стоум окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног и хмыкнул с такой неприкрытой похабной улыбкой, что внутри все запылало.