Лекарство от любви

— Кай! — позвала она. — Иди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить.

«Неужели и ее магический агент здесь? — подумал Кай, подъезжая и вежливо спешиваясь (в городе он все же сел в седло, ибо завалы мусора и обломков на улицах мешали проехать повозкам). — Светлый Совет, должно быть, был в ужасной панике, если позволил улизнуть одному из своих…»

Рядом с Изольдой, также спешившейся, стоял низенький, чуть выше ее плеча, полноватый старичок в мокром и рваном, но некогда определенно дорогом камзоле. У него была большая голова на очень короткой шее и длинный нос, уставленный вперед, словно обвиняющий палец. Слегка вдавленная макушка была совершенно лысой, но над ушами пышно топорщились седые вихры, не пострадавшие от воды. Несмотря на жалкое состояние своего костюма, вид старичок имел чрезвычайно чопорный и гордый и, будучи на голову ниже Кая, казалось, умудрялся смотреть на него сверху вниз. Больше всего он напоминал пингвина, которого Кай когда-то видел в столичном зверинце (уцелела ли теперь в Империи хоть одна из этих редких птиц?)

— Кай, это Антониус Цверг. Мастер Цверг, это Кай Бенедикт, поэт и мой советник.

Старичок, не теряя достоинства, слегка наклонил голову. Повязка на лице Бенедикта его, похоже, ничуть не удивила — вероятно, он счел ее мерой против дыма и копоти, или даже вообще не заинтересовался этим вопросом. Кай коротко поклонился в ответ, несколько задетый тем, что Изольда назвала лишь его род занятий. Типа, поэта Бенедикта можно и не знать, но вот кто такой Цверг, обязан знать каждый! Эта фамилия действительно была Каю знакома, но, кажется, никакого отношения к магии она не имела…

Цверг тем временем, сочтя, как видно, формальную церемонию представления исчерпанной, продолжил прерванный диалог с Изольдой:

— Это не было слишком сложно. Уж кто-кто, а я катакомбы под дворцом знаю, как свои пять пальцев…

И тут Кай вспомнил.

— Так вы тот самый Антониус Цверг, архитектор нового корпуса Императорского дворца?

Как раз у подножия цвергова детища они и стояли в этот момент. Широкая мраморная лестница, заваленная недогоревшими головешками, вела вверх к пустому стрельчатому проему, где прежде высилась двустворчатая дверь красного дерева, украшенная девятью рядами объемной резьбы на исторические темы. В те времена для прохода служила лишь центральная часть лестницы, а по левой и правой сторонам каскадами струилась вода, по ночам подсвечиваемая огнями изнутри. Сейчас со ступеней тоже капала вода — дождевая, все еще грязная от сажи.

— Корпуса дворца, — с достоинством кивнул Цверг, — нового здания Императоской библиотеки, Пантеона Светлых Добродетелей, Башни Мудрых, Мемориала Объединения, обсерватории Императорского университета, особняка купцов Зюсскраутов, ратуши в Тирпельсхольме, отделений банкирского дома Айзенбахов в Домсбурге и Шармборо, оперного театра в Кальтерио, стадиона в Гуке, особняка Люменто…

— И замка Фламмештайн, — с улыбкой закончила Изольда.

— Вот как? — удивился Кай. — Мне, хм, говорили, что он возведен и стоит благодаря магии, — то, что Цверг не был членом Светлого Совета, Бенедикт знал совершенно точно.

— Еще чего не хватало, — отрезал архитектор. — Строить с помощью магии может каждый дурак, если его, конечно, угораздило родиться с соответствующими способностями… проблема только в том, что такое строение не переживет своего создателя. Но только истинный мастер сумеет спроектировать здание, которое простоит века, опираясь исключительно на законы физики — но выглядя при этом так, словно его архитектор вовсе не должен был о них задумываться! Магию можно использовать разве что во вспомогательных целях — чтобы ускорить сам процесс строительства, который иначе мог бы затянуться на десятилетия… но не для того, чтобы заставить здание стоять!

— Мне говорили, — повторил Кай, — что даже одна спиральная колонна Фламмештайна не устоит под собственной тяжестью.

— Одна, разумеется, не устоит, — покровительственно кивнул Цверг. — Но все вместе, опираясь друг на друга, они образуют исключительно прочную и к тому же сейсмостойкую несущую конструкцию.

Кай выразительно посмотрел на Изольду. Та спокойно улыбнулась в ответ. «На тот момент это была разумная предосторожность, не так ли?»

— Скажу не хвастаясь, — продолжал меж тем Цверг, не замечая этого обмена взглядами, — это было самое остроумное архитектурное решение за последние сто лет… а возможно, и за больший срок. Не этот дурацкий дворец, за который меня столько славили профаны, — Цверг пренебрежительно махнул рукой на каменную громаду у себя за спиной, даже и сейчас, с пустыми черными провалами вместо дверей и витражных окон, в разводах копоти, сохранявшую величественность. — Император — напыщенный осел. Я предлагал ему по-настоящему достойный проект с висячими садами, по которым струилась бы искусственная река с водопадами, и яйцеобразным прозрачным куполом, вознесенным над городом… конечно, это потребовало бы и серьезной перестройки старого дворца для обеспечения гармоничного перехода от одного стиля к другому, но, можно подумать, в императорской казне мало золота… однако он потребовал строить «в строгой классической манере». Что ж, я сделал для него то, что он хотел… максимум, что можно было выжать из стиля, устаревшего еще триста лет назад… но моя вершина, мой истинный шедевр — это, конечно, Фламмештайн. Увы, его видело гораздо меньше народу, чем дворец и прочие сооружения в столице; к тому же, как я понимаю, до сих пор мое авторство не афишировалось из политических соображений. Впрочем, меня вдохновляла самая прекрасная заказчица в мире, и ее одобрение значит для меня куда больше славословий целых толп невежд, не имеющих понятия о вкусе… — старичок с обожанием посмотрел на Изольду, и выражение его лица столь стремительно сменилось с надменного на заискивающее, что Кай еле сдержался, чтобы не скривиться от отвращения.

Подошли солдаты с одеялами и плащами; Цвергу и остальным спасшимся, смущенно переминавшимся в мокрой одежде на холоде чуть поодаль, определенно нужно было переодеться, обсушиться и согреться. Архитектор велел своей разношерстной группе (все дни в катакомбах этот маленький пухленький старичок командовал этими людьми, поначалу растерянными и испуганными, с такой же твердостью, что и своими рабочими на стройке) идти во дворец, где сделать все это было, конечно, удобней, чем на улице. Изольда крикнула им, чтоб не заходили далеко — разведка еще не закончила обследование дворца на предмет ловушек.

— Значит, на самом деле Светлые вовсе не посылали меня на гарантированную смерть, — констатировал Кай, обвиняюще глядя на Изольду, когда они остались наедине.

— Кто знает, — спокойно ответила та. — Во всяком случае, мертвый ты им был бы удобнее, чем живой — после того, как выполнил бы свою миссию, разумеется. И рухнувший на голову замок — не единственный способ это обеспечить, как ты понимаешь.

— В чем еще ты мне солгала?

Изольда на несколько мгновений задумалась, словно перебирая в уме их прошлые разговоры.

— Больше ни в чем, — сказала она. — Кай, ну не дуйся. Ты ведь понимаешь, что это было разумно. И никто не заставлял меня признаваться сейчас. Но я сама захотела, чтобы между нами больше не было тайн.

— Я прошел все тесты?

— Полагаю, да.

— Значит, больше никаких сюрпризов?

— Кроме разве что тех, что нам еще преподнесет противник.

— Они будут?

— По всей видимости, будут, — признала Изольда. — Я надеялась, что им не удастся эвакуировать столицу. Что сотни тысяч человек, собравшиеся здесь — и согнанные сюда насильно! — взбунтуются, и бунт такой силы не смогут подавить даже маги. Что все, что им останется — бежать, прихватив с собой Императора. Но, как видишь…

— То, что люди массово бегут от любви, все еще внушает мне некоторую надежду, — усмехнулся Кай.

— Их гонит страх, а вовсе не стремление к свободе и разуму. Страх перед пропагандой и карателями. И перед самими магами, конечно.

— Да уж. Перед Светлыми защитниками добра.

— Ну да, ты же знаешь, добро — это, по определению, то, что Светлые называют добром, — усмехнулась Изольда. — И неважно, сколько народу надо ради этого добра убить.

— И сколько поработить ради свободы, — не удержался Кай.

— Не начинай снова, — поморщилась Изольда. — Мы обсуждали это уже много раз.

— Ладно, — согласился Кай. — Куда они ушли теперь? Дальше на восток?

— Это мы скоро узнаем. Миллионная толпа оставляет за собой очень много следов.

— Я вообще сомневаюсь, что такую толпу можно контролировать и снабжать всем жизненно необходимым. На их месте я бы уводил людей из столицы в разные стороны. И им гораздо проще, и нам придется выбирать, за кем гнаться.

— Скорее всего, так они и поступили. Причем бОльшая часть магов — а может, и все они, если у них еще есть какой-то план помимо тупого бегства — направилась не туда, куда основные потоки беженцев.