Лекарство от скуки

— Привет, Татарин, спишь?

— Уже не сплю, но утренний стояк ещё не успокоился. — Вымученно простонал он. — Фотку выслать?

— Похвастаешь в другой раз. — Рассмеялась я, самой себе удивляясь. Казалось бы… цветы и цветы, но нет же! Завелась как школьница не целованная. — Букет ты прислал? — Губу закусила, а Татарин что-то невнятное задумчиво простонал, заставляя смеяться снова.

— Цветы? Какие?

— Красные розы. Просто огромный букет!

— Если красные розы, значит, не я.

— Вот как? А бы что прислал ты?

— Вы любите лилии, а их дарить — поступок необдуманный. В замкнутом помещении их аромат ничего, кроме головной боли, не вызовет.

— Татарин, твоя осведомлённость меня пугает.

— Ничего сверхъестественного. Ваши духи — один в один их аромат, только не такой насыщенный.

— Ну, раз не ты… Тогда извини…

— Э, нет, так просто спрыгнуть не получится. — Задорно засмеялся он, заставляя неестественно широко улыбаться. Так, что губы болеть начинают. — Вы ведь не просто так позвонили, да?

— Не просто. Подразнить тебя вздумала.

— Ну, так это вы зря. Я ведь выйду на охоту и начну по одному отстреливать любого, кто неугодным покажется, а парень я заводной, ревнивый, мне только дай повод. Кстати, любимый мужчина у меня номер один в списках. Как там с цветами? На него ставите?

— Скорее да, чем нет.

— Что-то новенькое. Что я пропустил?

— Вчерашний ночной звонок, быть может?

— Мудак! Какого хрена звонить, если приехать можно?

— Татарин, наверно, я от тебя этого и набралась! Обиделась, что он звонит, а не приехал, и послала куда подальше.

— Гоните его в шею! — Довольно рассмеялся мальчишка, а я остыла, опомнилась, уравновешивая дыхание, прикрыла глаза.

— Ладно, хорошо. Извини, что, как всегда, вклинилась без приглашения…

— Да я уже и забыл, ведь этого разговора, как всегда, не было. — Поддакнул Татарин и отключился, а стоящий в дверях Громов демонстративно развернулся на месте и хлопнул дверью.

Глава 8

— Кто звонил? — Поёрзала, усаживаясь сверху, Анжелка, а я устроился удобнее, выставляя подушку у изголовья кровати.

— Измайлова. — Недовольно крякнул, отбросив телефон на середину кровати. Анжелка с наигранной весёлостью вздохнула.

— Так, это ты Измайловой грозился фотку своего члена выслать и херами забросал?

— А почему нет? Для любви у меня ведь ты есть, а с ней тогда что делать, а? Только херами и обкладывать. — Провёл ладонями по гладким бёдрам, а Анжелка взбрыкнула, недовольно поджала губы и глазами в сторону мирно лежащего телефона стрельнула.

Так и не дождавшись более внятных пояснений, соскочила, аппарат схватила и принялась на дисплей жать, чтобы имя звонящего увидеть, а потом раздражённо его от себя отбросила.

— Разблокируй! — Выдала что-то в обиженно-приказном тоне. Я лишь понятно для обоих хмыкнул. Телефон убрал на прикроватную тумбу.

— Ты очень много говоришь. — Задумчиво произнёс. Не об Анжелке уж точно думал, а она вдруг испугалась, ластиться принялась, щекой в ладонь ткнулась, на ответную нежность рассчитывая.

— Далась она тебе… — Никак успокоиться не желала, но говорили тихо и поглядывала виновато.

А пока я не успел ответить что-нибудь обидное, ладошкой между ног погладила, резинку трусов приподняла, давая ноющему от желания члену такой необходимый после своих необдуманных действий простор. Губами головку обхватила и тут же отпустила.

— Смотрит на тебя, как самка голодная.

— Ты используешь свой рот не по назначению. — Недовольно рыкнул, на затылок надавливая, а Анжелка увернулась и на меня уставилась.

— Олег? — Позвала тихо, и я не выдержал, зубами скрипнул.

— Зачем, вообще, её задеваешь? — На постели сидя устроился и резинку трусов поправил. Анжелка колени под себя поджала и поглядывала исподлобья.

— Да больно надо! Я, вообще, стараюсь не пересекаться с ней. Бесит!

— А вчера что было? Или мне показалось?

Она моргнула раз, другой, и непонимающе покачала головой.

— Ты о том, что тебя её любимчиком назвала? — Проговорила и разозлилась за этот упрёк. — Вот уж точно Америку не открыла! Все знают, что ты у неё на особом положении.

— Все знают, а вякнула ты зачем?

— Чтобы ей стыдно стало! Крутится вокруг тебя и… — Потоком воздуха задохнувшись, взгляд мой недобрый уловив, Анжелка притихла. — Что у тебя с ней? — Проронила и замерла, а я, не веря тому, что слышу, разулыбался.

— Что?

— Я думала… — Начала она, но когда я вперёд подался, чтобы быть ближе, попятилась.

— А думать, детка, вредно. От этого волосы выпадают.

С кровати она сползла и быстрый взгляд на настенные часы бросила.

— Опаздываем. — Осторожно напомнила и платье, что рядом, на стуле висело, к груди притянула, прикрываясь.

Я тоже на часы посмотрел, но, в отличие от Анжелки, спешить и не думал. Обратно в постель рухнул и с тяжёлым рыком потянулся.

— Я ко второй. — Отмахнулся, а она замерла, на меня уставившись.

— Олег, подвези меня, я же опоздаю.

— А ты Захарову отсоси, он же у нас староста — прикроет.

— Олег…

— Анжел, исчезни! — Рыкнул, а она глаза вытаращила и только рот беспомощно открывала. — Достала! — Вызверился я, но всё же через кровать потянулся, из кармана брюк портмоне вытянул и на край постели подкинул. — Возьми на такси и выметайся. — Лицом в подушки упал, а она так и висела над душой. — Что ещё?

— И что собираешься делать? — Неловко переминалась она с ноги на ногу. Я пакостно усмехнулся.

— Дрочить буду. Догадываешься на кого?

Сорока ярым румянцем вспыхнула, но вовремя язык придержала.

— Ты не загулялся, нет?! А если Жорка тебя отметит?

— Что-то я не заметил, чтобы у него пара лишних рук выросла. — Буркнул я и глаза закрыл, хотя бы так уединения добиваясь.

Знал ведь, что тащить Сороку к себе дурная затея, что у неё в общаге будет быстрее и проще, но нет же! Голову поднял, а она всё смотрит. Сплюнул с досады, с места сорвался, окно распахнул и сигарету из пачки, что здесь же, на подоконнике лежала, вытянул. Жадно затянулся.