Лекции по истории фотографии
Шрифт:
В 1955 году при активной поддержке Уокера Эванса Франк получает стипендию Guggenheim Fellowship и осуществляет на эти деньги проект, впоследствии изданный в форме книги «Американцы» (The Americans). Проект таков: в 1955-56-м Франк путешествует по дорогам США на подержанном автомобиле, предоставленном ему Пегги Гуггенхайм, отсняв за это время около 500 роликов пленки. Созданная на этих материалах книга, как и в случае Кляйна, отвергается нью-йоркскими издателями; впервые она будет опубликована в 1958-м, в Париже, издательством Delpire («Les Am'ericains»). В книгу включены 83 изображения, работающие как единое целое и составляющие нечто большее, чем их простая сумма. Поскольку Франк уже до этого много занимался кинематографом, его собственный визуальный ряд построен по принципу «road movie». Однако, несмотря на постоянные образы движения, все персонажи кажутся застывшими на одном месте. Как пишет один из критиков,»единственное движущееся существо в «Американцах» Роберта Франка – это сам художник».
Исправленное американское издание книги (издательство Grove Press) появляется годом позже французского, с предисловием Джека Керуака (Jack Kerouac, 1922–1969). Оно плохо продается и собирает оскорбительные рецензии, поскольку американцы, как и следовало ожидать, не хотят принимать негативно-пессимистический образ своей страны. В 1960-х Франк переезжает из США в канадскую провинцию Новая Шотландия (Нова-Скотия, Nova Scotia), где в основном занимается кино, лишь время от времени делая фотографии. Снимает около 20 фильмов, выступает также в качестве актера, монтажера и сценариста.
Среди фотографов, оказавших влияние на Франка, прежде всего следует назвать Уокера Эванса с его книгой «Американские фотографии» (American Photographs). Для Франка, который совсем не случайно позднее оставит фотографию ради кинематографа, выстраивание последовательности (секвенции) статичных изображений играет важнейшую роль. В этом смысле он целиком разделяет страсть своих современников (среди которых Юджин Смит и Уильям Кляйн) к жанру фотоэссе. А эвансовские «Американские фотографии» являются чрезвычайно точно секвентированной работой, в которой каждое отдельное изображение прочно связано с соседними, и внутренние темы проходят сквозь весь образный ряд. Правда, Эванс, в отличие от Франка, при создании фотографического ряда опирается, скорее, на литературные, чем на кинематографические источники. Работы Франка настолько нравятся Эвансу, что тот, как уже было сказано, оказывает ему решающую поддержку в получении (кстати, первым среди европейцев) гуггенхаймовской стипендии, без которой, возможно, не было бы франковских «Американцев».
Другим источником влияния для Франка служит литература битников (beat generation), в особенности Джека Керуака, Алена Гинзберга (Irwin Allen Ginsberg, 1926–1997) и Лоуренса Ферлингетти (Lawrence Ferlinghetti, род. в 1919). Керуак печатает свой легендарный роман «В дороге» (On the Road, 1951, опубликован в 1957-м) на заправленном в печатную машинке рулоне бумаги, тем самым обеспечивая себе потенциальную возможность практически непрерывного письма – без каких-либо пауз на обдумывание и редактирование, способных разорвать единый поток мысли. Его книга (как и книга Франка) основывается на четырех автопутешествиях через США, и, кстати, Франк выведен в ней в качестве одного из персонажей. Впрочем, Франку, когда тот отправляется в свое американское путешествие, о существовании этой рукописи, скорее всего, еще не известно. Он познакомится с ней и с ее автором позднее, уже после опубликования «Американцев» во Франции (к началу 50-х относится только его личное знакомство с Гинзбергом). Но, поскольку его взгляд на Америку имеет известное сходство с битническим, да и сам мотив дороги появляется у него уже в некоторых ранних снимках, естественно, что он просит Керуака написать вступление к американскому изданию книги. На пяти страницах своего текста Керуак демонстрирует ясное понимание того, как Франк работал и чего пытался достичь. Своим вступлением он вводит Франка с его фотографиями в сферу битнического экзистенциализма, который стремился разрушить американскую утопию сельской невинности и единства.
В 1962 году Франк замечает, что «фотография – это путешествие в одиночку. Это единственное направление, открытое творческому фотографу. Тут нет компромиссов: только немногие фотографы принимают этот факт». Франк существенно меняет господствующий в фотожурнализме до 1950-х образ фотографа – наблюдателя, шпиона или фланера (выключенного из круга реальности, которую снимает). И в этом он является противоположностью Картье-Брессону, который как раз воплощает тип фотофланера, ловящего, схватывающего и крадущего визуальные сгустки действительности (как мы помним, картье-брессоновская книга The Decisive Moment, первоначально, в своем французском варианте, называлась «Образы тайком» (Images a la Sauvette). Франк из фотографа-наблюдателя превращается в участника снимаемых событий. Как и Уильям Кляйн, он взаимодействует со своим сюжетом, документируя реакцию его героев на самого себя. Правда, франковское отношение является, скорее, фиксацией его собственных реакций на окружающее, оно более рассудочно, а смещение от третьего к первому лицу выражено гораздо менее решительно, чем у Кляйна.
Во время своих (иногда в сопровождении жены) странствий по США на автомобиле Пегги Гуггенхайм Франк работает с раннего утра до наступления темноты. Снимает он на дорогах, в маленьких отелях, на остановках, в магазинах и закусочных – делая снимки там, где другому бы просто не пришло в голову. Эти изображения часто получаются технически несовершенными – смазанными, нерезкими, темными (из за недостатка освещения в интерьерах) и зернистыми – зато демонстрируют блистательную точность его реакции. Часто он сознательно затемняет, скрывает человеческие лица или обрезает их. «Лейка», маленькая, тихая и незаметная, становится для фотографа идеальным инструментом. Как и многие другие фотографы, он не озабочен показаниями экспонометра, часто снимая прямо от бедра или груди, и его изображения кажутся плохо скадрированными
вследствие скорости съемки. Впрочем, такое кадрирование у точного и тщательного Франка является сугубо намеренным, призванным создать ощущение спонтанности, подлинной жизни, обычно отсутствующее в тщательно выстроенных образах.С людьми, не имеющими отношения к съемке, Франк стремиться вступать в контакт как можно реже. Правда, избежать ему не всегда удается. Так в городе Литтл Рок (Little Rock, штат Арканзас) франковский «Ford» с нью-йоркскими номерами останавливает офицер полиции и обнаруживает в салоне несколько камер и прочее фотооборудование, а за рулем – взлохмаченного субъекта, говорящего с сильным иностранным акцентом, в бумагах которого говорится что-то о Гуггенхайме (то есть тоже об иностранце или еврее). В результате Франка на три дня заключают в камеру, снимают отпечатки его пальцев и отправляют их в ФБР. Последнее обстоятельство особенно беспокоит фотографа, который боится, что происшествие может негативно повлиять на ход уже поданного им заявления о предоставлении гражданства.
«Американцы» Франка так до конца и не были приняты американской публикой, что, в общем-то, вполне естественно. В «эпоху просперити» Франк приносит в страну чуждый, по-европейски дистанцированный взгляд на вещи, а вместе с тем и способность противостоять мифам господствующей идеологии. Он показывает главные американские вещи-символы (вроде автомобилей, телевизоров и музыкальных автоматов) фигурами коварного коммерциализма, отделяющими людей друг от друга, и тем включается в гораздо более широкое движение художественного сопротивления. В послевоенной картине процветания он видит временное соглашение социальных классов, и поэтому образам «просперити» предпочитает меланхолическую правду обычной рутинной Америки. В его фотографиях в субъективном смысле, конечно же, нет ничего особенно провокационного, однако содержательно они воспринимаются как искажение американской действительности, а формально (в силу нерезкости, зернистости и «сомнительной» композиции) – как нарушение всех правил профессиональной съемки. Но именно благодаря этому «Американцы» выдерживают несколько переизданий и становятся фотографической классикой, настоящим евангелием для американских фотографов следующего поколения.
В перспективе открытий, совершенных Робертом Франком, возникает новое направление, участники которого принадлежат к следующей творческой генерации (именно творческой, поскольку по возрасту они либо ровесники, либо всего лишь несколькими годами моложе своего предшественника). Эти фотографы еще более равнодушны (если не сказать – пессимистичны) по отношению к социальному реформизму, зато и гораздо более сфокусированы на особых качествах индивидуального, фотографически опосредованного зрения. Самими авторитетными фигурами из числа фотографов предшествующего времени для них, помимо Франка, являются Уокер Эванс, Виджи и Лизетт Модел. К этой когорте с полным правом следовало бы присоединить и Уильяма Кляйна, однако его реальное влияние на новое поколение заметно мало, хотя фактически именно он – подлинный пионер данной тенденции (подлинное значение Кляйна будет осознано, к сожалению, значительно позже, после его ретроспективы в МоМА 1981 года). Причиной такой исторической несправедливости является прежде всего то обстоятельство, что географически он связан с Европой, а, так сказать, в жанровом отношении – со съемкой моды, новациями в которой тогда был гораздо шире известен. Ну, и кроме того, с конца 1950-х Кляйн уходит в кинематограф. И хотя Роберт Франк предпринимает аналогичное действие, именно всеобщая популярность «Американцев» делает его, в отличие от Кляйна, важнейшей фигурой для последователей.
Творчество нового поколения в течение первой половины 1960-х формируется в отчетливую тенденцию, институциональное и общественное признание которой впервые происходит в 1966 году на выставке «Двенадцать фотографов американского социального ландшафта» (Twelve Photographers of the American Social Landscape) в Брандайском Университете (Brandeis University) в городе Уолтхэме (Waltham, штат Массачусетс). Благодаря этому проекту тенденция получает свое первое имя (фотография «социального ландшафта»), которое затем воспроизводится в более громком проекте «К социальному ландшафту» (Towards a Social Landscape) в рочестерском George Eastman House. В следующем, 1967 году проходит и выставка «Новые документы» (New Documents) в МОМА, по названию которой фотографический стиль «социального ландшафта» получает свое второе, более употребительное название. Ведущими представителями «новой документальности» являются трое фотографов – Ли Фридлендер, Гарри Виногранд и Диан Арбус – весьма оригинальных, несхожих между собой и потому представляющих разные аспекты этого направления.
Ли Фридлендер (Lee Friedlander, род. в 1934) родился в Абердине (Aber-deen, штат Вашингтон). Снимать он начинает в возрасте 14 лет. В 1953-55 годах учится в Художественном центре Лос-Анджелеса (Art Center of Los Angeles). В конце 1950-х Фридлендер делает фотографические портреты джазовых музыкантов в Нью-Йорке и Нью-Орлеане для обложек их пластинок. Также работает коммерческим фотографом-фрилансером, преподает в Университете Лос-Анджелеса (University of California, Los Angeles – UCLA), Университете Миннесоты (University of Minnesota) и Университете Райс (Rice University) в Хьюстоне (штат Техас). Его снимки появляются в Esquire, Art in America, McCall’s, Seventeen, Sports Illustrated и других изданиях.