Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Но Ленин и его единомышленники осудили возникшую «оппозицию» и Ленин заявил:

«Мы после двух с половиной лет Советской власти перед всем миром выступили и сказали в Коммунистическом Интернационале, что диктатура пролетариата невозможна иначе, как через Коммунистическую партию». — То есть Ленин публично признал диктатуру своей партии.

Советские историки и идеологи утверждали, что на 10-м съезде в 1921 г. произошло слияние коммунистической партии и государственного аппарата. На самом деле это не так — на 10-м съезде никакого слияния не происходило, — потому что это слияние было с самого момента захвата власти.

Ленин в рамках новой экономической политики дал право крестьянам свободно продавать излишки своей продукции после уплаты налога. Это важный момент, ибо допускает накопление некоего капитала, благодаря которому в сельской местности появляется определённый зажиточный класс — кулачество, класс мелких собственников. Ещё недавно, в апреле 1918 года, Ленин говорил:

«Мы имеем одного чрезвычайно опасного тайного врага,… этот враг — смертельный враг социалистической революции и Советской власти… — враг, каким является стихия мелкого собственника». Теперь Ленин решил иначе — мелкий собственник перестал быть врагом.

Ленин предложил своим товарищам по захвату власти напрячься и постараться коллективно решить вопрос производительности труда в промышленности. Но никто из красных товарищей ничего путного предложить не мог кроме как в стиле Бронштейна — к стенке.., в затылок.., в лагеря… и т. п. На одно такое предложение в марксистском духе Милютина Ленин ответил, что решение Милютина «есть дух чекистский, неправильно внесённый в хозяйственный вопрос». Коллеги Ленина по партии по иному, как только по-чекистски, хозяйственные вопросы решать не могли, потому что иначе и не умели.

Ленин злился и восклицал — «не так страшен чёрт, как его малюют», и принял кардинальные для него в идеологическом плане решения, которые изложил весной 1920 года в работе «Речь о кооперации 3 апреля». В ней Ленин провозгласил некую степень свободы в хозяйственной деятельности как отдельных лиц, так и коллективов, этим также хотел ликвидировать пагубный разрыв между промышленностью и крестьянским хлебом.

Некая степень хозяйственной свободы, это уже некий рынок, а значит это некий капитализм, вид капитализма. Если бы это предложил кто-либо другой — сочли бы за контру, а здесь предложил сам Ленин.

Теперь в речах Ленина нотки привычного кровавого диктаторского стиля причудливым образом сплетались с новыми: «Если кооперация потребительская не успеет этого выполнить, тогда она за это будет караться. Если же она, будучи связана с кооперацией производственной, даст хотя бы небольшое увеличение продуктов, нужно ей поклониться и развить её инициативу».

На фабриках для родного пролетариата с одной стороны — вводят дисциплинарные суды, а с другой - чтобы заинтересовать несознательных рабочих лучше трудиться ввели сдельную оплату труда.

И в своих последующих реформах Центрожид во главе с Лениным идёт дальше — кроме допущения частной торговли, он хочет привлечь больше частного капитала и направить его в русло «государственного капитализма» — и разрешает отдавать в аренду частным лицам — предпринимателям мелкие фабрики, заводы и промыслы.

Более того — Центрожид принимает меры по привлечению иностранных инвестиций и посылает делегацию на международный форум в Геную. В феврале 1922 г. Чичерин объяснял Ленину по поводу конференции в Генуе — «Никакие наши заверения не рассеют опасений иностранного капитала.

Он пойдёт к нам только в том, случае если по общей нашей физиономии создаст себе убеждение в том, что идти к нам безопасно… Иностранный капитал должен из всей совокупности фактов и, в частности, из всей совокупности наших выступлений в Генуе сделать вывод о том, что наш курс на сделку с капиталом является прочной и длительной системой. Если наши выступления в Генуе будут идти с этим в разрез, результатом будет то, что мы будем продолжать гибнуть без транспорта и с разорённым сельским хозяйством».

Ещё в ноябре 1920 г. в поисках денег и, пытаясь как-то оживить промышленность, захватчики решили отдавать промышленные предприятия и разработку российских богатств в аренду (концессии) иностранным буржуям, но тогда с большевиками капиталисты не стал сотрудничать.

В первой половине 1921 года Ленин продолжает усиливать меры по повышению производительности труда пролетариев, о которых говорят сами названия его работ — «О производственной пропаганде», «Об политехническом образовании». Ленин двигается в правильном направлении. Интересно — что никто кроме Ленина и Бронштейна ничего толкового не предлагал, все смотрели на этих двоих и ждали от них гениальных идей и решений.

В октябре 1921 г. Ленин подводит итог: «Продовольственная политика Советской России в 1917–1921 гг., несомненно, была очень груба, несовершенна…». А в другой работе Ленин объясняет:

«Мы думали, что по коммунистическому велению будет выполняться производство и распределение… И мы говорим, что надо построить всякую крупную отрасль народного хозяйства на личной заинтересованности. Обсуждение — сообща, а ответственность — единолична… Митингуй, но управляй без малейшего колебания, управляй твёрже, чем управлял до тебя капиталист. Иначе ты его не победишь». Кстати, — «Управляй твёрже чем капиталист» — это следует понимать по-ленински: эксплуатируй рабочих больше, жестче чем капиталист. Ленин собрался победить капитализм в экономическом единоборстве интересными методами.

Только Ленин начал, наконец-то, что-то созидать и строить в захваченной стране как обнаружилась серьёзная проблема. Он вдруг увидел, что его марксистов-коммунистов, собратьев по идее и захвату, его подчинённых разъедает коррупция… Они закончили борьбу, расслабились и наслаждаются в полной мере опьяняющим состоянием власти. Это не только домашняя прислуга, казённый автомобиль, кремлёвские пайки и прочее. Это ужасное хайло чванства, обострённое деньгами и властью, причём — довольно глупое и бесполезное в деле созидания.

Ещё недавно (2 июля 1918 года) Ленин, исходя из основной идеи Маркса, красиво врал:

«…массы восстали против всяких чиновников. Они создали новое государство… В этом государстве полиции и чиновников нет…». А 16 января 1920 г. Ленин говорил уже совсем иное —

«Я никогда не сомневался, что в наших комиссариатах бюрократизма ещё очень много, во всех. Но чтобы в профессиональных союзах было не меньше бюрократизма, я не ожидал». Поражает наивность Ленина; выглядят очень странно его удивительные открытия.