Ленивец
Шрифт:
В шаге от него растирался и фыркал лысый чернобородый крепыш с серьгой в ухе. Из одежды - только штаны. Не знаю, есть ли в этом мире стероиды, но накачался он дай боже - хоть сейчас на Мистера Вселенную.
– Ответ, - строго произнес лорд.
– Еще думаю.
– Анрэй, разомни-ка его. Чтобы думалось лучше.
Качок издал странный звук - этакую смесь рыка и хрюканья. И направился в мою сторону, хрустя пальцами. Его мутный взгляд не предвещал ничего хорошего. Попытался дать заднюю, но конвоиры швырнули прямо в стальные объятия бородача.
Легонький тычок в
– Ну ладно.
– Поднес кулаки к подбородку.
– Сейчас получишь.
Стоит ли говорить, что мне выписали первосортных костылей? Сильно не увечили, зато швыряли, таскали, ломали, сидели сверху, душили и всячески истязали. Не знаю, сколько времени длилась "борьба", но под конец чувствовал себя упавшим этажа с шестого.
– На сегодня хватит, - с усмешкой сказал Колбан.
– Завтра будет веселее.
– Ублюдок старый...
– Увести.
Точнее - уволочь. Очень здорово, блин, биться спиной и затылком о ступени после жаркого танго с медведем. Никогда бы не подумал, что пара горстей прелого сена покажутся самой мягкой из перин. Только бы не шевелиться. Даже моргать больно.
– Ты как?
– с тревогой спросила Лира, сев рядом на колени.
– Добей... пожалуйста...
– Тише. Потерпи.
Она укрыла меня двумя плащами и стала легонько гладить по затылку. Черт знает почему, но ломота слегка унялась.
– Спасибо.
– Пустяки. Я тебе жизнь должна. Ты спас меня в той пещере, хотя мог уйти и не вернуться. Тогда-то и поняла, что ты не лжешь. И в самом деле иной. Не такой, как все. И дело не только в даре, а в том, как ты им распорядился. Я увидела милосердие, сострадание, отвагу...
– А я взял и все пролюбил.
– Отринуть соблазны нелегко. Особенно когда их так много. Боги испытывают всех, а с Избранного спрашивают втройне.
– Не хочу быть Избранным. Хочу домой.
Вздохнула.
– Я тоже.
– Расскажи о себе.
– Что там рассказывать. Мать умерла при родах, с пеленок воспитывал отец. Он был гвардейцем, дослужился до полковника и охранял короля на приемах и церемониях. Пока одурманенный фанатик не убил его исподтишка во славу Марзала. Я тоже хотела в гвардию, но кто ж туда бабу возьмет.
– Дикари.
– Можно подумать, в твоем мире женщин призывают в армию.
– Еще как. Причем кое-где в обязательном порядке.
– Повезло им. А мне пришлось продать дом и уйти в горы - в монастырь мастеров клинка. За пять лет научилась фехтовать лучше многих мужиков и доказала всем, что имею право носить доспехи. Дерзкая, но умелая девчонка приглянулась генералу Борбо, и он принял меня в пограничный отряд. Но даже несмотря на все старание и желание, я лишь лейтенант. А бездарности и тупицы давно ходят в майорах.
– Как Томан?
– Нет. Томан отличный воин, командир и друг. Надеюсь, с ним все в порядке.
– Вы - пара?
– Скорее брат и сестра.
– Представляю, как печет у бедняги.
– Что печет?
– Забей.
– Тогда твоя очередь. Расскажи о своем мире.
– Года не хватит
не все про все.– Как знаешь.
– Не обижайся только, ладно? Язык распух, челюсть еле двигается. А завтра вломят еще сильнее. Боюсь, или соглашусь, или помру.
Послышались шаркающие шаги и кашель.
– Мля, опять дед? Какого хрена ему надо? Виделись же час назад.
Скрипнула заслонка. Видит бог, скоро начну заикаться при любом похожем звуке.
– Подслушал ваш милый разговор, - сказал Колбан.
– И в голове словно молния вспыхнула. Как же раньше-то не додумался? Тебя пытать нельзя - помрешь еще. Зато твою подружку - запросто.
– Только тронь ее...
– Да-да, уже коленки дрожат. В подвал их. С парнем осторожнее, он живым нужен. И здоровым. Относительно.
Опять лабиринты коридоров и лестница - вниз, глубоко, в самое сердце горы.
– Леня, - шепнула девушка.
– М?
– Я умею терпеть боль...
– Лира!
– Но чтобы ни случилось. Чтобы со мной не делали...
– Прекрати.
– Нет, послушай. Одна жизнь - ничто по сравнению со всем миром. Заполучив твою силу, Колбан уничтожит миллионы. Он мстительный и желчный. Многие страны будут стерты в пыль из-за его давних обид. Поэтому... ты понял.
– Боже...
– А ну заткнулись, - гаркнул латник.
Кладка кончилась, мы вошли в извилистый тоннель, кончающийся просторной пещерой. Здесь злодей обустроил пыточную. Он возвел мучения в целую науку на стыке анатомии, инженерии и медицины. Жаровни освещали механизмы настолько сложные, что я мог лишь догадываться о том, как они работают. Ремни, кабестаны, противовесы, шестерни - это только то, что было снаружи. Какие тайны хранились в коробах и ящиках знали те, чья кровь навсегда впиталась в дерево и осела ржавчиной на железе.
– Почетному гостю - почетное место.
Меня усадили на высокое кресло и стянули конечности кожаными жгутами. Отверстия на спинке и сиденье как бы намекали - поворотное колесо торчит сзади не просто так.
Лиру подвели к шкафу напротив. Выглядел он жутко. Две вертикальные прорези сходились кверху в виде пламени свечи. Меж ними из досок торчали рыжие железяки, напоминающие человечьи ребра. Девушку вложили в них и замкнули скобы. Пока один солдат привязывал ремнями ноги и голову, второй зашел за устройство и чем-то протяжно заскрипел. Скобы сжались, надежно схватив тело пленницы словно зубами. Судя по перекошенному лицу, даже это причиняло сильные муки.
– Отвалите от нее! Уроды!
– Наслаждайся.
– Колдун хмыкнул.
– Когда еще такое увидишь?
Латник сунул ладони в прорези и выудил широкие железные наручи на цепях. Приковав ими Лиру, отошел и кивнул подельнику. Тот снова заскрежетал, и руки пленницы исчезли в темном грохочущем нутре короба.
– Эта штука выламывает кости из плечевых суставов. Потом вправляет. Потом опять выламывает.
– Чародей рассказывал о страшной пыточной машине как о новых сапогах.
– Закаленный воин выдерживает десять повторений. Скольких крепышей я проверил на прочность, но больше десяти никто не продержался. Как думаешь, она побьет рекорд?