Ленивец

– Рецепт прост. Роешь яму поглубже. Засыпаешь лещами. Сверху прикрываешь дерном. Месяц полежит - и весь год есть можно. В походе самое то.

В пищеводе словно закопошились слизни.

– А где подают обычную еду? Шашлыки, кашу, овощи?

– В таверне у причала. Но сейчас там все бешено дорогое. Из-за чумы всегда задирают цены.

– Есть деньги?

– Пара монет.

– Дай одну.

– Не хватит...

– Дай. И не задавай вопросы.

Она положила на стол серебряный кругляш. Спрятал его в карман.

– За мной.

Мы встали посреди винтовой лестницы. Здесь нас вряд ли бы заметили, а рисковать я не мог. Фальшивомонетчиков в эти славные века варили заживо или сажали на кол.

Снял плащ, протянул спутнице.

– Держи. Услышишь шаги - сворачивай и уходи.

– Что ты задумал?

– Тихо.

Положил монетку на ладонь, вздохнул и шепнул:

– Контрол-копи, контрол-паст.

И резко провел по серебряному свободной рукой, будто норовя швырнуть его в Лиру. Блестящий кругляш упал на плащ. Еще один остался на ладони.

– Ничего себе.

– А ты думала. Лови.

Монеты полетели как из-под копыт золотой антилопы.

– Завтра начинаю жизнь с чистого листа. Светлые мысли, белоснежный кадиллак...

– Хватит. Держать уже тяжело.

– Бери половину и валим отсюда. Кажется, я весь провонял квашеным лещом.

– Сейчас. У начальства отпрошусь.

В таверне мы нашли лишь забулдыгу под столом - то ли пьяного, то ли мертвого. Весь город кутил на площади, неистово топоча и брызгая друг на друга нечистотами. Если дело пойдет в том же русле - уже завтра вспыхнет новая эпидемия.

Даже спереть нечего, кроме заплесневелого хлеба. Очаг остыл, в горшках свили гнезда пауки. Пришлось уйти, несолоно хлебавши.

Мимо, вереща и улюлюкая, пронеслась стайка детворы. Чумазики тащили на веревках дохлых метрокрыс. Одна прокатилась по ноге, и меня аж затрясло. Вонь, грязь, чума - надоело! Геракл очистил авгиевы конюшни, а я очищу Дюнвик.

Бодрым шагом направился к причалу.

– Ты куда?

– Будь рядом. Что бы ни случилось - не бойся.

– Уже страшно!
– сказала она без сарказма.

Река, повинуясь моим представлениям о прекрасном, вышла из берегов. Предстояла нелегкая задача - хорошенько прополоскать улицы, но при этом не устроить потоп и не смыть горожан. Два горячих бурлящих потока поползли вдоль улиц, растворяя и унося нечистоты. Водяные тентакли хватали зазевавшихся грызунов, затопляли норы, уволакивали прочь мертвечину.

Вскоре радостные вопли на площади сменились криками отчаяния.

– Наводнение! Все по домам!

За считанные мгновенья народ расселся по крышам, с ужасом взирая на пенные ручьи всех оттенков коричневого. Храбрые солдаты забегали по городу и быстро нашли причину буйства стихии. Но Лира дала отмашку, и вояки вернулись в гарнизон.

Я остановился, лишь когда вода стала того же цвета, что и до генеральной уборки. Воздух ощутимо посвежел, налетевший не без моей помощи ветер развеял миазмы застарелой вони. Оказывается, Дюнвик вымощен брусчаткой! Кто бы мог подумать.

На причал выбежал Томан - взъерошенный и запыхавшийся.

– Какого беса тут происходит?

– Немного уличной магии.
– Я оттряхнул руки и глубоко вдохнул. Тело ныло как после кросса, очень хотелось пить.

– Это просто... просто невероятно! Никогда такого не видел! А ты случаем не...

– Не-не-не! Я всего лишь бедный юный волшебник. Наверное, сама природа устала от вашей помойки. Кстати, хочу обратиться к горожанам. Но меня они вряд ли послушают, а вот вас легко. Передайте им несколько небольших, но очень важных наставлений. И больше никакая чума вас не тронет. Лады?

Народ снова собрался на площади, на сей раз по приказу Томана. Командир, насколько я понял, заодно был и мэром и решал все насущные вопросы. Трибуной для него стало лобное место - высокий деревянный помост с плахой. Кровь на ней смыли дожди - видимо, уже давненько никого не приговаривали к смерти. Но все равно при виде рыжего пенька у меня зачесалась шея.

– С завтрашнего дня в Дюнвике вступают в силу новые законы, - громогласно произнес майор, разворачивая листок с записанными под диктовку санитарными нормами.
– Все они нужны для защиты от чумы. Нарушителей будем нещадно пороть! Первый - все, от мала до велика, должны мыться дважды в день - утром и вечером.

Люд недоуменно забубнил. Кто-то пожимал плечами, кто-то переглядывался.

– Тишина! Второй - минимум раз в неделю каждый должен сходить в баню. Описание бани передано старшему зодчему, стройка начнется уже завтра.

Я наблюдал за притихшими горожанами из замковой башенки и с трудом скрывал злорадную ухмылку.

– Третий - мусор из окон не выбрасывать, а собирать и вывозить в лес. Чем дальше - тем лучше. Для удобства мне дали описание телеги-мусоровоза, кузнецы уже начали работу. Четвертый - каждый день чистить улицы от грязи. Пятый - прорыть дренажные канавы. Зодчие займутся ими сразу после бани. Шестой - протухшее не есть. Седьмой - мыть руки перед едой. Восьмой - не играть с мертвечиной. Восемь простых правил - и никакой чумы. Собрание окончено. Разойтись!

– Здорово придумал, - сказала Лира.
– Сразу видно - в тебе сокрыта мудрость Избранного.

– Кончай, а? Жить в чистоте и порядке - это не мудрость, а полезная привычка.

– Ах, эта божественная скромность. Она достойна высшего разума. Ты бы мог купаться в славе и почете, но предпочел остаться в тени.

– Если все узнают, что я Избранный - хотя я не Избранный - мне ни одна девка не даст. Поэтому даже не вздумай проболтаться. Телепортирую в такую дыру, откуда сама Тенеда не выведет.

– Сэр Леонид.
– В комнату вошел майор.
– Горожане приступили к помывке. Не знаю, поможет или нет, но дышать стало гораздо легче. Полагаю, вы заслужили награду. Особняк мэра с недавних пор свободен. Можете пожить там, пока не найдете попутный корабль.

– Спасибо. Есть еще пара просьб. Небольших.

– Слушаю.

– Лира станет моим личным телохранителем.

Томан взглянул на девушку, та смиренно кивнула.

– Хорошо.

– Еще нужна прислуга. Убираться и готовить самому влом, поэтому найдите трех девиц покрасивее. Старше восемнадцати, - загнул палец.
– Здоровые зубы. Пониженная социальная ответственность. Триппер и прочих мандавошек вылечу сам, если понадобится.