Ленуха Маклай, или Семь Пятниц на деревне

Речь мужчины становилась все более примитивной. В результате он вообще убежал в одиночестве на рыбалку, заявив, что на его свадьбе должен быть богатый стол.

Елена в растерянности смотрела ему вслед.

Зуррга, заметив ее смятение, пояснил, что у Надиярра произошел новый откат к сознанию первобытного охотника. Странно, что он вообще продержался так долго – от Дома жриц они отошли достаточно далеко, да и миссия Надиярра еще не закончена. Надо, пожалуй, составить ему на всякий случай компанию, вот только стоит переодеться назад в костюм охотника.

– Ну и я тогда приготовлю на свадебный стол что-нибудь вкусненькое, – сориентировалась в ситуации Елена. – Гулять так гулять!

Зуррга предложил ей руку, и молодожены не торопясь пошли к Дому жриц. От простого прикосновения друг к другу по жилам обоих прокатилось возбуждение – как ни крути, а их медовый месяц только начинался. Зуррга вдруг поймал себя на том, что хочет близости с супругой не на казенных простынях под крышей временного пристанища, а, как и в первый раз, на воздухе, среди цветов и деревьев, на брошенной на землю обрядовой шкуре добытого им ягуарра.

Ну так и кто ему помешает? Хотя, пожалуй, стоит прихватить из багажного отделения летуна болтавшийся там без дела плед. Ночами бывает прохладно, а мы ведь теперь снова цивилизованные люди?

Надев отстиранный костюм охотника, Зурра посмотрел на себя в зеркало. Примерно так же он выглядел месяц назад, когда только ступил на Дорогу Предков. Только загара было поменьше. Однако жизнь с тех пор кардинально изменилась!

Зуррга достал из походной сумки уже тщательно упакованную туда брачную шкуру, набросил ее на плечо и предвкушающее улыбнулся. Выходя из комнаты, он со значением посмотрел на жену. Елена поняла невербальный намек и неожиданно для себя залилась румянцем.

Зуррга самодовольно усмехнулся и поймал себя на мысли, что нетривиальная женитьба упрочила его и без того немаленькую уверенность в себе. Как будто бы до того он был неуверенным в себе юнцом, а не одним из самых завидных женихов Бенголуку с километровым списком кандидаток в невесты. Неужели так чувствуют себя все женатые мужчины? После того, как на этот шаг решатся?

2

С рыбалки двоюродные братья явились с завидным уловом. Зуррга даже немного пожалел про себя, что безмятежная жизнь среди дикой природы в приятной компании молодой жены и друга сегодня закончился. Надиярр же был настроен несколько нервически, поскольку далеко не был уверен в благоприятном исходе безумной затеи фальшивой жрицы.

Зуррга остался кашеварить, отправив друга за фруктами – ему полезно будет пробежаться в последний раз по джунглям и сбросить лишнюю дурную энергию.

Свадьбу решили играть недалеко от охотничьей хижины. Деревянный стол, стоявший во дворе, перетащили на аллейку поближе к невесте. Елена, с удивлением обнаружив в себе несвойственную ей обычно сентиментальность, сплела для нее венок и надела на тонкую, уже начинающую подсыхать, веточку. Почетным гостем на торжестве была все та же лягушка-бык, которую Надиярр притащил в тазике, заявив, что на его свадьбе должно быть как можно больше гостей.

Земноводное, кажется, уже смирилось с судьбой. По крайней мере, лягушка не пыталась покинуть гулянку. Возможно, на ее решение повлияла поставленная рядом глубокая миска, полная мух, моллюсков и вроде бы даже пауков – Елена старательно избегала смотреть в сторону этого угощения. Сама она для банкета на скорую руку испекла бисквиты, собрав их в подобие свадебного торта и украсив самодельным фруктовым джемом.

Набегавшиеся за время подготовки к торжеству гости и жених проявили завидный аппетит.

Зуррга взял на себя роль тамады. Он, как мог, шутил, рассказывал, повернувшись к невесте, восхваляющие жениха истории. Вечерело. На небе стали проявляться первые звезды. Воздух, казалось, наполовину состоял из густого аромата тропических цветов. Настроение у всех было странным.

Неожиданно проявила себя насытившаяся лягушка-бык. Она трубно расквакалась-размычалась, оправдывая свое название.

– Тоже поздравляет, – решил Зуррга.

Елена неожиданно вспомнила, что эту породу можно держать дома в террариумах, и лягушка привыкает к человеку, который за ней ухаживает. Неужели за этот день она успела привязаться к Надиярру?

Жених поднялся из-за стола и печально объявил:

– Этот танец посвящается моей невесте. Зуррга, поддержи.

На глазах Елены выступили слезы умиления.

«Да что же это такое со мной сегодня? – изумилась девушка. – Переутомилась, что ли? Не беременна ли, действительно, я? Или это начало местного ОРВИ?»

Надиярр вышел на аллею. Елена вопросительно посмотрела на Зурргу. Вопреки ее ожиданиям, он не стал присоединяться в танце к жениху, а довольно приятным голосом затянул какую-то ритмичную обрядовую песню. Универсальный переводчик был, конечно, не настолько хорош, чтобы создавать зарифмованный текст, но общий смысл передал.

В песне жених, стоя у ворот, ждал невесту, а ему то выносили сундуки с богатством, то выводили породистого коня.

«Это не мое, и это не мое», – пел Зуррга, а Надиярр танцевал.

Наконец жениху вывели любимую невесту.

– Это вот моё,

Да, это вот моё,

Ой, да это вот моё,

Великими предками данное! – заливался Зуррга, а Надиярр дотанцевал до своего дерева и как будто в трансе опустился перед ним на колени. В руках его было широкое кожаное полотнище, в котором Елена с ужасом узнала выделанную шкуру огромной змеи!

Девушка вспомнила, как хазары в первый раз пригласили ее в гости, и слова Надиярра: «И тут я как напррыгнул на ту змеюку с дерева!» Так он рассказывал правду?!

Надиярр поднялся, повесил змеиную шкуру на нижнюю ветку, и уткнулся лбом в ствол дерева.

Это было по-настоящему красиво. И это было, черт возьми, трогательно! Вот почему эти слезы, а не беременность и не ОРВИ! Ну, наверное.

Елена невольно вспомнила собственную «свадьбу» с Зурргой. Его танец для нее был запредельно чувственным, и, собственно, не оставил шансов устоять. Но он не был таким красивым!

«Почему мне так грустно?»

Елена вспомнила, как в 14 лет несколько месяцев была влюблен в солиста модной мальчиковой музыкальной группы. Это была типичная безнадежная любовь с воображаемым партнером. Вот что напомнил ей роман с деревом. Вот почему на душе печально.

Зуррга подошел к супруге и решительно взял ее за руку.

– А теперь гостям пора удалиться, чтобы оставить молодоженов наедине друг с другом, – торжественно проговорил он.

В голосе мужчины не было и тени насмешки. Все, что он испытывал в этот неловкий момент – неожиданно острое сочувствие к брату. Все-таки, это действительно была его первая свадьба.