Лерой. Обещаю забыть

 Мысленно молю, чтобы танец этот не заканчивался. Я хочу больше! Хочу ближе! Хочу вместе с ней, но помню, что моя задача – быть молчаливым манекеном. Теперь понимаю, что пыталась донести до Арины Марина Сергеевна, каких эмоций ждала от неё. Я и сам тону в них, забывая обо всём на свете. Сумасшедший танец! Сумасшедшая девочка! Как я мог стереть из памяти ту ночь, проведённую с ней?!

 Музыка резко смолкает, а следом слышатся одинокие аплодисменты. Марина Сергеевна осталась довольна своей ученицей и что-то говорит Арине, но та замерла в двух шагах от меня и смотрит широко распахнутыми глазами, заглядывая прямиком в душу. Ей не важны слова тренера – она хочет видеть мою реакцию. А я, как последняя сволочь, по-прежнему боюсь её обмануть.

– Неплохо, мелкая, – подмигиваю как ни в чем не бывало, широко улыбаясь.

 Вижу, как начинает подрагивать её подбородок, как прерыввисто выдыхает она своё разочарование во мне. Замечаю, как искорки в её изумрудных глазах блекнут, завтянутые пеленой непрошеных слёз. А потому не выдерживаю и ухожу, бросая на прощание, что подожду окончания её тренировки в машине.

 Сижу в салоне авто битый час, воскрешая в памяти недавний танец мелкой, хотя после всего, что я видел и чувствовал, называть Арину так не поворачивается язык.

 Кшинская спускается ближе к полудню. Приземляется рядом, в очередной раз игнорируя просьбу сесть назад. Она не смотрит в мою сторону и вообще ведёт себя отстранённо и молчаливо. А я не мешаю. Пусть будет так. Моё наваждение обязательно спадёт: мне просто нужно увидеть Ксюшу или услышать её голос.

 Дорога до дома проходит в кромешной тишине. Я хочу извиниться, меня подмывает рассказать девчонке, как сильно она запала в мои мысли. Помню, что обещал поговорить с ней обо всём, но, чёрт побери, не знаю, что ей сказать! Сложно быть честным и откровенным, когда не веришь самому себе.

 – Лерой, – нарушает молчание Рина, стоит нам заехать на территорию элитного посёлка, где расположен особняк Кшинских.– Я могу тебя кое о чём попросить?

– Валяй, – непринуждённо киваю в ответ, бросая на девчонку мимолётный взгляд. Арина сосредоточенно смотрит в окно, словно самое интересное происходит не здесь, не с нами. Сейчас я согласен сделать для неё все. Хотя...

– Паша возвращается, – задумчиво произносит она, а меня бросает в дрожь от одного только имени этого придурка. Мне не нравится начало разговора, меня бесит, что опять между нами появляется Макеев, но я слушаю не перебивая. – Эти выходные мы планируем провести вместе в Никольском. Лерой, давай ты не поедешь с нами.

 Она не просит – бьёт в самое сердце! А мне ничего не остаётся, как с каменным выражением лица смотреть на дорогу, бешено сжимая руль.

– Это не я решаю, – выдавливаю сухо, а сам хочу затормозить и, схватив её в охапку, вытряхнуть из её головы всю дурь. Но что я могу предложить взамен?

– Я поговорю с отцом, не переживай, – отрешённо отвечает Рина, не поворачиваясь в мою сторону. – Думаю: он отпустит.

 А я в этом даже не сомневаюсь! Петя спит и видит, как побыстрее упрочить отношения с Макеевым. Вот только сам я согласиться на это не могу.

– Арина, пожалуйста, не делай глупостей, – хриплю в ответ, понимая, к чему приведёт её уик-энд наедине с белобрысым ублюдком. И сейчас во мне говорит не ревность, а скорее, страх за эту глупую девчонку, постоянно пытающуюся мне что-то доказать. – Не надо быть с ним назло мне. Прошу!

 Мы заезжаем на территорию Кшинских. Ещё немного, и, с силой надавив на тормоз, я могу наконец полностью повернуться к Арине. Хрупкая, маленькая и до безумия печальная, она всё так же смотрит в это чертово окно.

– Взгляни на меня, – шепчу ей, но она лишь мотает головой.

– На тебе свет клином не сошёлся, Амиров! – отрезает дерзко и равнодушно, а затем поспешно выбегает из салона.

– Арина, ты совершаешь ошибку! – выскочив следом, кричу ей в спину.

 На мгновение она замирает, но лишь для того, чтобы ускориться с новой силой.

– Попробуй, Лерой, останови меня!

 Я больше не бегу за ней: у меня нет ни единого аргумента против Макеева. Ничего не кричу ей вслед: прежде чем что-то обещать, мне нужно попрощаться с прошлым. А потому, глядя, как хрупкая фигурка Арины скрывается среди высоких деревьев, достаю смартфон и по памяти набираю заветные цифры, которые когда-то поклялся забыть навсегда.

 Гудок...

 Второй...

 Третий...

 Я слишком долго не звонил Ксюше.

 До дрожи боюсь услышать её голос и сорваться, Не выдержать, наломать новых дров, но в это самое мгновение как никогда я хочу её отпустить...

 Навсегда!

 – Лерой? – Мягкий голос Горской ласкает слух – робко, с недоверием... Я обещал не звонить. Обещал!

– Привет! – выдыхаю в ответ, напрочь теряя почву под ногами. Мне нужна опора! Потому хватаюсь взглядом за удаляющийся силуэт Арины, а сам наваливаюсь спиной на авто.

– Привет! – шепчет Ксюша, волнуясь не меньше моего. Мы оба слишком сильно любим друг друга, правда, такой разной любовью.

– Я должен тебя увидеть, – перехожу сразу к делу, иначе передумаю, струшу, отступлю.

 – Лерой, я... – Она сомневается. Уверен, Горский уже всё рассказал ей и о моём срыве, и о психологе, и о том, как без неё разваливался мой мир.

– Так надо, Ксюш, – не даю ей себя сбить, понимая, что это единственный шанс выбраться из болота под названием «любовь к Ксении Горской». – Можно, я приеду?

– Нет, – слишком поспешно слышу в ответ, и тело словно парализует. Начинаю судорожно обмозговывать варианты, как убедить Ксюху передумать, но она решает за меня: – Я сама приеду, если ты не против. Мы с Тимошкой как раз у отца гостим.

 – Приезжай, – говорю с придыханием, а потом решаю сразу расставить все точки над «i»:– И Черниговский... если хочет... пусть приходит с тобой.

 – Тимур во Франции остался, – лепечет Ксюша. – А вот Тимошку возьму, ладно? Он скучает по тебе.

 Волна тепла проносится вдоль позвоночника. Глупо, конечно, но, оказывается, знать, что по тебе скучают, дико приятно. Из-за своей безрассудной любви к Горской я совершенно забыл о Тимохе, а ведь было время, когда пацан считал отцом меня, а не Черниговского.

– Я буду ждать вас.

 Вызов сброшен. Обратного пути нет. Вечером я смогу многое решить для себя, но уже сейчас чувствую, что всё получится. Нет в душе той неимоверной тоски, раздирающей сердце своей безнадёжностью, которая обычно грызла меня после каждого разговора с Горской. Я на пути к исцелению! Теперь знаю точно!

 Отталкиваюсь от авто и иду в дом. Судя по припаркованным тачкам, Пётр уже вернулся, а значит, я просто обязан убедить его не отпускать дочь с Макеевым без меня. Но стоит миновать прихожую, как понимаю, что опоздал.