Лесная невеста. Проклятие Дивины

Он медленно подъехал, оставил коня внизу и поднялся на гребень, где ждал его Зимобор в окружении дружины. Движения его были нарочито медленными, сдержанными, будто он хотел показать, что безопасен, но Зимобор обострившимся за последнее время чутьем ощущал, что от оборотня исходит такая сила, что сам воздух, казалось, прогибается.

– Здравствуй, князь смолянский! – Гость поклонился.

Голос у него был низкий, и Зимобор невольно вздрогнул. Именно этот голос той незабываемой ночью звал его из-под волчьей личины: что сегодня упустишь, потом весь год не догонишь!

– Здравствуй, князь Лютомер. С чем на этот раз пожаловал?

– С выкупом за сестру. Она ведь у тебя. Я привез все, что ты пожелал: и твоего воеводу, и девушку, и двадцать гривен серебра. Если ты за Хвалислава хотел двадцать, то за девицу едва ли больше запросишь.

– Я их просил-то у Замилы. И говорят, будто это ее серебро и есть.

– А какая тебе разница? – Лютомер и не думал отпираться. – Серебро оно и есть серебро, да там еще куниц пара сороков. Ее или мое – тебе-то что? Ну, согласен?

Он пристально взглянул в глаза Зимобору. Несмотря на уверенный и небрежный вид, эти переговоры для оборотня были очень важны.

– Ты меня прямо озадачил! – честно ответил Зимобор. Рядом с братом Лютавы его пробирала дрожь, дыхание теснило. Венок за пазухой издавал одуряющий запах. – Хвалислав предупреждал, что ты за нее будешь биться и кусаться. А ты вон серебро предлагаешь. Обманешь небось?

Делая вид, что ничего не боится, Зимобор между тем держал руку на рукояти меча. Кмети вокруг него напряженно сжимали свое оружие, в любой миг готовые скопом броситься на оборотня. Опасность, исходящую от гостя, каждый ощущал кожей, как жар от огня.

– Я не такой дурак, как он думает. – Лютомер усмехнулся и сузил глаза. – Я видел, кто за тобой стоит. И сейчас вижу. – Он посмотрел туда, где под кожухом у Зимобора был спрятан венок вилы. – И больше не буду с тобой драться. Я только хочу вернуть мою сестру. Если этого тебе мало, скажи, чего хочешь. Все достану.

«Достань мою невесту из-за Зеленой Межи!» – чуть не сказал Зимобор. Ведь оборотень мог это сделать! Но не сказал. Он сам тоже мог. Или должен был смочь.

– Пойдем поговорим. – Зимобор кивнул на избу.

Они прошли в истобку, где дымила печь, Ведога варил кашу, а Лютава давала ему советы. Увидев Лютомера, она замолчала, но больше никак не дала понять, что его заметила. Однако Зимобор даже издалека чувствовал, что ее бьет дрожь от тревоги, радости, волнения – всего сразу.

Лютомер только бросил на нее пристальный взгляд и тоже ничего не сказал, даже не поздоровался. А Зимобор подумал, что им не надо здороваться, – они все это время каким-то образом ухитрялись быть вместе. Вот только забрать сестру из-под охраны вилиного венка Лютомер не мог.

– Значит, предлагаешь за сестру двадцать гривен? – сказал Зимобор, усадив гостя к столу.

– И людей твоих в придачу отдам. Мне они не нужны. Тебе ведь нужны, да?

– Пригодятся, пожалуй. Особенно Красовит… А то братца Хвалиса не хочешь заодно выкупить?

– На кой леший он мне сдался? – Лютомер даже удивился. – Наоборот, я еще приплатить готов, чтобы ты увез его подальше и… и еще подальше.

– От соперника, значит, избавиться хочешь?

– Я не собираюсь делить с ним наследство моего отца. И если ты увезешь его к себе в Смолянск, это для всех будет лучше. Для него самого в первую голову. Потому что человек, вообразивший себя моим соперником, свою голову на плечах долго не сносит. А у него хватило дури это сделать.

– А что дашь за то, чтобы я его увез и никогда не выпускал?

– «Никогда» мне не обязательно. – Оборотень усмехнулся. – Подержи его у себя три года. А я за это дам тебе право те же три года собирать дань с этих мест.

– Думаешь за три года свои дела устроить?

– Я уверен. Вот если бы у меня было это… – протянул Лютомер и снова посмотрел туда, где Зимобор прятал венок. – Я бы куда быстрее управился.

Зимобор вынул венок и положил между ними на стол. Оборотень молчал, не сводя глаз с засохших цветов, и Зимобор вдруг понял, какая бесценная возможность у него появилась. Даже сердце замерло от неожиданной и столь желанной надежды.

– Хочешь, поменяемся, – предложил он. – Ты отдаешь мне эту землю навсегда, а в обмен забирай венок.

– Что? – Лютомер поднял глаза, не понимая, что услышал.

– Забирай венок. И любовь ее к тебе перейдет. Будет с тобой удача, и никаких соперников бояться не придется, потому что победа всегда с тем, с кем она.

Лютомер пристально смотрел на него, не веря, что Зимобор не шутит.

– Ты отдаешь Правь в обмен на какую-то там верхнюю Угру…

– Это мое дело, что на что поменять. Согласен?

– И больше ничего не возьмешь? – Оборотень посмотрел недоверчиво и даже склонил голову набок, как собака, которая не понимает, о чем с ней говорят.

– Ничего. Только держи ее и не выпускай. Сумеешь?

– Еще бы!

Лютомер поднял голову и расправил плечи. Глаза его горели, как два смарагда на солнце, но Зимобору было не страшно, а весело. Он нашел не просто того, кто согласился забрать у него венок вилы, но того, кто сумеет удержать ее.

– Когда выйду на Десну, венок будет твой, – сказал Зимобор. – Чтобы больше меня по пути никто не тревожил – твоя забота. Договорились?

– Договорились. – Оборотень улыбнулся, и сейчас его странное лицо казалось открытым, светлым и красивым. Он уже грелся в лучах жемчужного света, и его они совсем не обжигали.

– Но как же ты сам? – крикнула со своего места Лютава.

– А я… – Зимобор посмотрел на нее. – Я за свое наследство уже отвоевался. Мне теперь другое нужно.

– Девушка, да? – понятливо отозвалась Лютава. Она знала, чем оплачивается покровительство вилы.

– Да.

– Ну, тогда ясно. А ему ведь девушки не нужны. – Печальный и нежный взгляд Лютавы снова устремился к брату. – То есть нужны, но среди простых девушек он себе вовек пары не найдет. Только она и может…

– Ну, два черевья пара. – Зимобор встряхнулся и встал. – Давай, показывай твое серебро, волк бессовестный!

Лютомер тоже встал, все еще улыбаясь. «Тогда нам никто не будет страшен… – Тогда вам ничего этого не будет нужно…» Куда приведут этих двоих тропы незримого мира – Зимобор не мог придумать, да и не хотел. У него была своя дорога.