Лесник

— Carl Philip Edmund Bertil, — наклонилась над компьютером мама погибшей девушки, спустившись по переписке чуть ниже.

— Воо, даже ехать никуда не надо, — воскликнула Соня.

Улф встал, развернулся к Соне и громко вздохнул:

— Шведский принц. Единственный сын короля Карла XVI Густава, — взял он Соню за руку и потянул к выходу, добавляя на шведском, — большое спасибо, простите за беспокойство, если мы узнаем, кто этот человек, мы обязательно сообщим вам. Еще раз соболезную вашей утрате.

— Это просто ник, да? — потухла Соня, — но мы же можем вычислить что-то еще.

— Мы — нет, — крепко сжал в кулак ее ладонь Улф и еще раз позвонил куда-то, — с этим должны разбираться те, кто уметь, а тебе надо уехать.

Всю дорогу к дому Улф не мог понять, что ему напоминал этот ник, какая-то важная информация буквально крутилась в его голове, но он никак не мог вспомнить ее. Соня права на его счет. Он терпеть не мог сканвордов, шарад, судоку и всякой прочей хрени. Он человек действия. Ему просто не хватало терпения, но что-то ему подсказывало, что на эту загадку он знает ответ, нужно просто сопоставить одно с другим, но мысли все время возвращались к девушке, что сидела рядом.

Уже через минут двадцать Улф и Соня подъехали к дому его сестры, но вот только дома на месте не оказалось. Майор вылез из машины и ошарашенно смотрел на обуглившиеся головешки, куски знакомой мебели, полуразрушенную лестницу и отлетевший на проезжую часть балкон. Густой, серый дым стройным прямым столбом подымался высоко в небо. Незнакомые люди в форме пожарных, в огромный сапогах, вооружившись топорами, шлангами и лопатами с хрустом топтали жизнь его сестры, наступая на разбитые рамки для фотографий, мягкие игрушки Лили и осколки бабушкиных сервизов. Соня бегала вокруг пытаясь что-то выяснить, но языковой барьер мешал ей, а Улф вцепился в дверь автомобиля, широко открыв рот и не понимая где он.

— Судя по всему, взрыв бытового газа, — крикнул один пожарный другому и только тогда Улф шевельнулся.

Это был загородный дом, основную часть жизни сестра жила в городе, но легче от этого не становилось. Он начал дышать, острый запах гари тут же проник в легкие.

— Улф, Улф, послушай меня, да приди ты, наконец, в себя, — дергала за плечо Соня, — мы разминулись со скорой, когда ехали сюда, я не могу понять, кто был внутри.

Через мгновение маленькие цепки ручки обняли его, где-то чуть выше коленей, и другие, не менее знакомые, сжали плечо. Улф прикусил нижнюю губу, зло сжал кулаки, его трясло от злости и бессилия. Он закрыл глаза.

— Мы в порядке, — прочитала его мысли сестра.

— Уезжайте отсюда, уезжайте отсюда к чертовой матери, — заорал Улф, сестра попятилась, чуть не споткнулась, но тянула Лили за руку в сторону.

А на последки зло крикнула Соне на шведском:

— Откуда ты взялась? Это все из-за тебя!

Улф не стал переводить это, хотя Соня и так все поняла, ее била крупная дрожь, она уселась на садовый, гладкий камень и обняла колени, втянув шею в плечи.

— Я … я уеду! Я только не знаю, где документы теперь искать, они были в комнате у Данилы, — Соня вскочила на ноги, — Данила, — ее глаза расширились.

Они подошли к одному из пожарных и через мгновение, уже неслись по раскаленному асфальту в сторону окружной больницы.

Соня бежала по светлым коридорам, а Улф шел за ней, стараясь не отставать. Забавно, а ведь вот он — самый болезненный момент во всей этой истории. Отнюдь не пулевые ранения и не забытые обезболивающие, а то, как девушка, от которой он без ума, беспорядочно металась по палатам, стараясь найти живым своего мужа. Конечно, они давно знакомы, жили вместе, безусловно, родные люди и это из-за нее Данила оказался в этом городе, но ревность сжимала сердце Улфа, выдавливая кровь по капле. Они столкнулись в коридоре, Соня сгребла мужа в объятьях и, судя по гипсу, Данила сломал ногу. Краем уха Улф слышал что-то о том, будто бы один из пострадавших вылетел в окно первого этажа. Ему повезло: несколько порезов и перелом, могло все сложиться куда хуже.

Улф не смог с собой справится и отвернулся, а ведь это он злодей во всей этой истории. Как же это больно, смотреть на то, как они счастливы в объятьях друг друга. Соня не его и никогда не принадлежала ему, несмотря на то, что произошло между ними в лесу. Она просто забылась, переступила черту и, сейчас, в критический момент, ее истинные чувства вырвались наружу. Нет ничего плохого и странного в том, что по-настоящему она любит мужа. Это нормально. Это естественно, иначе, зачем она вышла за него замуж? Все хорошо, так и должно быть. Ведь этого он и хотел, чтобы Соня осталась жива и вернулась домой. Уговаривал себя Улф, пытаясь сохранить самообладание. С мужем ей безопаснее, возможно она захочет скрыть то, что между ними случилось, ну что ж, он не будет совершать подлых поступков и подставлять ее. Вот дерьмо, надо подойти и сказать: «Забирай ее и увози отсюда!» Вот только ноги не слушаются. Нужно сообщить, что им необходимо срочно валить для их собственной безопасности, а язык не поворачивается. Он должен поступить так, как хочет Соня. Она уже испугалась достаточно, и теперь вполне готова возвращаться, а он найдет гребанного подонка, который чуть не порешал всю его семью, найдет и сломает шею голыми руками.

Соня похожа на нее, она совсем как она, поэтому Соне нужно уехать. Иначе все кончится еще хуже. Приближаясь к паре, Улф дышал все громче. Ревнует, как же он ревнует. Какого черта она так сильно обнимает его? Неужели недостаточно? Вцепилась в сосунка как в манну небесную. Подумаешь, ножку сломал, тоже мне, трагедия. Улф выдохнул, сейчас, он все сделает правильно. Он не будет препятствовать их счастью и отправит девушку домой, так будет лучше.

— Ты должен был ее защитить, но ты не справиться, — зарычал Улф, наплевав на здравый смысл и собственные решения, гаркнул вместо приветствия, то, что давно мечтал, сорвался с катушек и понеслось, — надо было ее остановить!

Весь на нервах, дерганный, измученный, уставший и злой от неожиданного приступа ревности, Улф наступал на несчастного мужа, словно дикий зверь.

— Ты не понимаешь! — попытался оправдаться Данила, едва держась на ногах, не умея обращаться с только что выданными больничными костылями.

— Она все же сесть на тот автобус. И знаешь, что я тебе скажу, дорогой муж? Обычно на грани того, чтобы все потерять, человек очень четко понимать, что для него самое важное. Он впервые видит это четко!

— Я и так вижу все что нужно, — встал Данила напротив Улфа.

— Так может ты не все терял в тот момент? А?

Улф не понимал, что несет, шокированный взрывом, рассказом Сони и всем, что случилось за последние дни, он перестал сдерживаться, прекратил думать, прежде чем говорить. Он сорвался, посмотрел на Соню, потом на Данилу, затем снова на Соню и принял решение. Каким-то седьмым чувством волк выбрал самку и теперь не планировал отдавать ее. Он точно чокнулся, он собирался сказать совсем не это.

— Уезжать, Данила, в Москву! Здесь тебе делать нечего, — схватил он Соню за руку и сжал пальцы, потащив по коридору.

А девушка не слишком сопротивлялась.

— Нам нужно навестить Суляева!

— Ты не будешь мне указывать, куда мне ехать, — выкрикнул Данила, но как-то не слишком уверенно, а потом добавил какое-то слово в адрес Сони, которое Улф, к счастью Данилы, не понял.

— Прости, — только и смогла выдавить девушка Даниле, а Улф лишь сильнее дернул ее за руку.

— Похоже, я развожусь, — пробурчала Соня, не поспевая за широкими шагами майора.