Лесной царь

Ася почувствовала, что щеки ее покрываются румянцем: ей было очень стыдно за Эйса. Поэтому она уткнулась взглядом в тарелку и все оставшееся время обеда не поднимала глаз.

Когда с трапезой было покончено и галантные кавалеры в лице Эйса и Виктора помогли дамам подняться из-за стола, королева, проходя мимо Аси, легонько коснулась ее руки.

– Пойдем со мной, – тихо сказала она.

Они пришли в ту же гостиную, где произошло знакомство. Рита села на диван, Ася истолковала это как приглашение к беседе и села напротив.

Рита внимательно смотрела на нее, словно хотела сказать что-то, но не решалась. Наконец, сжав руки на коленях, произнесла:

– Он совсем не плохой… Эйс. Я знаю, о чем ты подумала… Но Виктор не настоящий ее муж, лишь прикрытие. Эйс сам попросил его жениться на Миле, что бы он мог беспрепятственно… видеться с ней… Прости, мне тяжело это произносить.

Рита встала под предлогом того, что хочет немного прикрыть шторы, солнце слишком ярко светило в окна, но так и осталась стоять там спиной к Асе.

– Виктор – старейший друг семьи. Он был начальником охране еще при отце Эйса, а самого Эйса знал еще малышом. Он ему очень предан. А Эйс… Не суди его строго. Нашего согласия на брак никто не спрашивал.

Ася услышала, что Рита прерывисто вздохнула, словно сдерживая слезы.

– Каждый имеет право на настоящую любовь. И кто виноват в том, что его настоящая любовь – не я?

Асе стало жаль королеву. Некрасивую и слишком крупную. Но такую славную.

– Как он мог подумать, что вы хотите его убить? – У Аси даже голос задрожал от возмущения.

Рита обернулась и посмотрела на Асю печально, но с робкой надеждой.

– Все факты против меня. Что если я притворяюсь сейчас? Что если только хочу показаться несчастной и понимающей? Не верь мне Ася. Лучше следи за мной во все глаза. Будь объективна. Может быть, он поверит тебе?

Прошло два дня. Ася, к своему удивлению, быстро освоилась в королевской резиденции, теперь найти хоть Рубиновый зал, хоть Изумрудный не составило бы ей ни малейшего труда. Они с Ритой после той откровенной беседы очень сдружились, и Ася проводила время с королевой не столько из-за того, что была ее компаньонкой, и даже не из-за того, что обещала Наставнику и Эйсу наблюдать за ней, а просто потому, что общаться с этой девушкой было легко и приятно.

Рита настояла на том, чтобы свозить Асю в торговый центр для пополнения гардероба. Ася не стала отказываться, наоборот, согласилась с радостью, жалея только о том, что все вещи, к сожалению, останутся в этом мире, когда придет пора возвращаться.

Вечером второго дня они прогуливались по дорожке в маленьком парке, который находился позади резиденции. В помещении, нагретом солнцем, было еще душно, но здесь уже наступила приятная прохлада, поэтому девушки не торопились к ужину, предпочитая свежий воздух свежевыжатому соку.

– Знаешь, я всю голову себе сломала, думая, кто же это может быть, – сказала вдруг Ася, останавливаясь в тени высокого дуба.

Рита грустно улыбнулась.

– Значит, версия со мной в качестве главного заговорщика тебя не устраивает?

Ася только отмахнулась и продолжила:

– А почему мы исключаем из списка подозреваемых Милу? Лишь на основании ее смазливой мордашки и больших испуганных глаз?

– Нет, не думаю, что это она, – тихо сказала Рита, глядя отчего-то в землю.

– Почему? Потому что она любовь всей его жизни? Но это же смешно! Если мы не видим мотива, то это еще не значит, что его нет! – воскликнула Ася, чувствуя себя Шерлоком Холмсом.

– Боюсь, мотива не только нет, но убийство Эйса будет крайне не выгодно Миле…

– Но почему?

Но королева сделала вид, что не расслышала или просто проигнорировала вопрос.

– Становиться прохладно, – сказала она, зябко запахивая на груди газовый шарфик, – ветер поднимается. Давай возвращаться.

Ася промолчала, но про себя решила, что так просто этого вопроса не оставит. Расследовать, так расследовать.

Следующим утром, едва поднявшись, она набрала телефон Эйса. Ей уже тоже выдали необычный мобильник, и она уже вполне успешно им пользовалась. Только вот записей в телефонной книге было совсем немного: Эйс, Рита и на всякий случай Виктор. Эйс сам забил ей эти номера, попросив звонить ему в любое время дня и ночи по любой надобности. Но Ася не злоупотребляла разрешением, собственно говоря, сейчас был первый случай, когда она решила воспользоваться своей привилегией.

– Вы сегодня поедите к Людмиле? – коротко спросила она, без вступлений и церемоний. – Если да, то я с вами!

На том конце несколько секунд молчали, Эйс пытался понять, зачем компаньонке его жены, у которой, кстати говоря, здесь совсем другое задание, увязывать с ним в гости совсем к другой женщине. Но потом он все понял. У Эйса даже голос изменился. Нет, он оставался предельно вежливым и дружелюбным, но все-таки Ася различила нотки удивления и неудовольствия.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал он, – но поверь, все твои опасения беспочвенны.

– И все-таки, я бы хотела убедиться сама!

Правитель только вздохнул, понимая, что переубедить ее не удастся, но все же сделал последнюю попытку:

– Есть обстоятельства, которых ты не знаешь!

– Вот и узнаю, – не очень вежливо оборвала его Ася.

– У ворот в одиннадцать, – получила она сдержанный и сухой ответ, но в подобных обстоятельствах он ее устраивал.

Действительно, Эйс не обманул: в одиннадцать у ворот он ждал ее за рулем своей машины, даже вышел, чтобы открыть переднюю дверь: сама галантность. Лишь глаза его выдавали: они были словно осколки хмурого осеннего неба.

– Ей нельзя волноваться, – коротко сказал он, и эта были единственные слова, которые она услышала от Эйса за всю дорогу. Правда, и ехать далеко не пришлось. Людмила (и Виктор, очевидно) жили буквально в соседнем квартале. Это и не удивительно, ведь начальник охраны Его Величества всегда должен быть в шаговой доступности.

Дом Бартов представлял собой небольшой двухэтажный коттедж. При взгляде на него Асе сразу вспомнились домики, которые она видела в приморских городках: невысокий забор, увитый плюшем и диким виноградом, большие окна, украшенные почти прозрачными занавесками. Дом, окрашенный в желтый цвет, слегка выгоревший на солнце, теперь казался янтарного цвета, а сеточка трещин-паутинок совсем не портила его, а лишь добавляла очарования.