Лесной хозяин

Захар тоже смотрел на лачугу с опаской.

— Что делать-то будем, Владимир?

— В гости зайдём. Выпьем, в картишки перекинемся. А там посмотрим.

Но заходить не пришлось. Дверь хибары распахнулась, и выскочил хозяин.

Ну… Это не упырь, не вурдалак и не колдун. Пока ещё. Ванька был одет не в балахон, а в обычные крестьянские штаны и рубаху. Его ещё можно было принять за обычного парня –болезненно тощего и рано начавшего лысеть. Если бы не глаза. В их глубине посверкивал нехороший огонь. Тварь, чем бы она ни была, находилась в процессе трансформации.

Доспех я накинул на автомате. Так же, как скастовал Защитный круг. Правильно сделал. Разговаривать с нами бывший Ванька даже не пытался. Ринулся с порога в бой. Но обломал зубы о Круг. Кстати, обломал в буквальном смысле — изо рта твари выдвинулись клыки.

— Вурдалак, — поставил диагноз я.

— Упырь, — возразил Захар.

— Да? Ну, может, и упырь. Чёрт бы их распознал. Главное, что не колдун, колдун бы магией бил. Давай, Захарка! Настало твоё время.

— Я? — заикнулся Захар.

— А кто? Кому из нас прокачиваться надо?

Захар поджал губы.

— Давай, не ссы, — подбодрил я. — Обращаться он начал недавно. Следовательно, сильным быть не может. Справишься. Если что, я прикрою.

Захар глубоко вдохнул, набираясь решимости. А беснующийся с внешней стороны Защитного круга упырь вдруг проделал странное. Он вытащил из-за пазухи нечто драное, лохматое, и напялил себе на голову. После чего повернул меховую рванину задом наперёд. И исчез. А Защитный круг смяло. Шапка-невидимка как будто втрое прибавила сил новорожденной твари.

— За спиной у меня держись! — рявкнул я Захару.

Теперь уже о том, чтобы с бывшим Ванькой справиться ему, речь не шла. Тут вдвоём бы устоять. Шапка, видимо, вливает в носителя очень неслабую подпитку.

Я пытался сообразить, куда метнулся упырь, когда Захар за спиной заорал. Громко и отчаянно. Я почувствовал порыв ветра, резко обернулся. И увидел, как Захар падает. Точнее, как его роняют на землю стремительным ударом. Что произойдёт дальше, гадать не приходится. В следующее мгновение тварь Захара оседлает и потянется клыками к шее. Всё, что нужно свежеобращённой твари — жрать. И без того не богатые умом, от голода они совершенно обезумевают.

Рассудив так, я подскочил к лежащему на спине Захару и рубанул мечом. По тому месту, где предположительно находилась шея невидимого упыря.

Чуть-чуть промахнулся. Ударил сантиметров на десять ниже того места, где шея примыкает к туловищу. И отрубил башку вместе с частью плеч. Точнее, отрубил, но не до конца. Остаточная целостность сохранялась. Зато от удара с головы упыря свалилась шапка. Он снова стал видимым.

Шапку я пнул ногой подальше. Когда упырь, на ходу срастаясь по линий разруба, попробовал метнуться к ней, врубил Костомолку. Упыря раскатало в блин.

Я подскочил к нему. Теперь уже башку отделил чётко, как положено.

Вздохнул, глядя в хлопающие глаза:

— Эх, Ваня-Ваня! И чего ты такой жадный до чужого добра? Не трогал бы банника — и сам бы жил припеваючи, и тварюга эта односельчан не сгубила бы. А ведь мать с отцом, небось, говорили, что воровать нехорошо.

Упырь в ответ прошипел неразборчивое. Разбираться, впрочем, необходимости и не было. И так знаю: «Ненавижу». Ничего нового.

Я размахнулся и пронзил череп мечом.

Две родии. Ошибся Захар — не упырь это, вурдалак. Ожидаемо, впрочем — откуда бы тут больше взялось. Он ведь едва переродиться успел. Если бы не волшебная шапка… Кстати, о шапке.

Я обернулся к Захару.

— Живой?

— Угу, — прохрипел тот.

— Укусить он тебя не успел?

— Не. Я амулет активировал.

— Правильно. В нашем деле лучше перебдеть. Давай, займись делом. Пожги падаль.

Сам я подошёл к отброшенной в сторону шапке. На несколько секунд завис, глядя на загадочный артефакт. Соблазн забрать, постирать и потестировать был, и немалый. Но, блин. Шапку эту носила наглухо отбитая тварь. Человек, который её украл, превратился в наглухо отбитую тварь.

Чего она там даёт-то? Невидимость? Этого я, при желании, и сам смогу добиться. Если понадобится. Без тварных подачек обойдусь.

С другой стороны, если её не надевать, то и вреда не будет. А там — мало ли, вдруг шапка окажется кусочком какой-то головоломки, без которого цельной картины не увидишь.

Подумав, я активировал Доспехи и подобрал шапку. Ощущение от прикосновения было не очень приятным. Я определённо взял что-то враждебное.

Молчать, там! Не на того напала.

Я сунул шапку в мешок с костями. Вернусь домой — приныкаю куда-нибудь. Мне Захар, кстати говоря, обещал вроде бы сейф подогнать. Вот как раз для таких вещей, которых лучше лишний раз не касаться.

— Как ты его, а!

Мы с Захаром обернулись одновременно. Из-за угла одной из заброшенных лачуг показался Котька.

Я нахмурился.

— Ты ещё откуда взялся? Сам же жаловался, что боязно.

— То — понятно, что боязно. А всё ж интересно! Не смог удрать, затаился да глядел. Как ты его! — Котька взмахнул воображаемым мечом. — Емельке да другим расскажу — от зависти помрут! Что я видал, а они нет. А ты этак любую тварь можешь?

— Любую. И не только тварь. Так Емельке и передай.

— Передам в точности, — пообещал Котька. И испарился.

Что ж. В чём я теперь могу быть уверен, так это в том, что на лазанье по местным трущобам у меня полный безлимит, в любое время дня и ночи. О том, что видел, Котька расскажет в красках, да ещё от себя приплетёт.

В общем, день прошёл не зря. Хрен с ним, что с вурдалака всего две родии.

Вернувшись к Фёдору, я решил пообедать, а заодно поужинать, в трактире, после чего уж ехать домой. Перед обедом-ужином прилёг отдохнуть. Не успел задремать — постучали в дверь.

— У? — буркнул я.

В комнату заглянул мальчишка, сын Фёдора.

— Ваше сиятельство! Извиняйте, что беспокою. Тама до вас лакей пожаловал.

— Какой ещё лакей?

— От господ Головиных. Говорит, Катерина Матвеевна прислали справиться, не объявлялись ли вы в городе.

Глава 16

Я беззвучно взвыл. Точно! Дорофеев же спецом обо мне договаривался. Сегодня, в четыре часа. А я с этим Ванькой-вурдалаком так закрутился, что и думать забыл. Хорошо, что Катерина Матвеевна обо мне, похоже, ни на минуту не забывает — а то сейчас поел бы, да свалил спокойно домой.