Лесной хозяин

Прокачать Меч до третьего уровня было бы самым логичным, но такая возможность открывалась только с ранга Витязь, куда я уже очень сильно хотел. А Костомолка за что-то там у меня всё же зацепилась. А ну-ка — усугубим!

И я ввалил десять родий в прокачку Костомолки. После чего немедленно её применил.

Внимание я при этом концентрировал на голове лешего. И леший вдруг заорал, схватился за голову руками, как истеричная мамаша, ворвавшаяся в комнату сына, слушающего музыку: «Выключи этот кошмар!!!»

Не выключу, слушай. Врубайся в тему.

Я продолжал давить Костомолкой. Из меня одного она бы уже высосала все соки, наверное, но теперь соки тянулись из десятка. А тут почти все были опытными охотниками и энергию расходовали грамотно, понемногу. Вон, даже Егор приземлился — чуя, что я нащупал по-настоящему крутые возможности.

Глава 27

Леший вопил, он даже упал на колени. И вдруг… Вдруг мне почудилось, что он еле сдерживает смех. Как-то ненатурально звучал его вопль. Я, конечно, не защищал докторскую на тему воплей тварей, но интуицию охотника слать нахрен было себе дороже.

И я резко отменил Знак.

Леший орал ещё несколько секунд, пока не сообразил, что его концерт пропадает втуне.

Хитрожопая тварь нас обманывала! Он притворялся, будто ему очень больно, чтобы вытянуть все силы, а потом просто перебить нас.

Пока что эта тварь была самой хитромудрой из всех, что я видел. Куда тому колдуну. Тут, блин, стратег настоящий.

Стоя на «коленях», леший ткнул рукой-бревном и попал в Севастьяна. Коротко вскрикнув, тот улетел куда-то прочь из виду. Всё, что я мог сказать — он жив.

Лешак взмахнул рукой, намереваясь смести сразу пяток охотников.

Не вышло, все успели сориентироваться. Егор с Земляной вновь взмыли в воздух, Фока и Акакий распластались по земле, пропуская бревно над собой. А Прохор вдруг исполнил нечто вовсе невиданное.

Он и не подумал никуда прятаться, просто вдруг превратился в каменное изваяние себя самого. В это изваяние и долбанул леший.

Послышался хруст, и тварь взвыла на этот раз непритворно. «Рука» выгнулась в неправильную сторону, ощерившись щепками. Открытый перелом. Да, неприятные ощущения, не рекомендую.

Я быстро применил ещё пять имеющихся у меня родий, но не на себя, а на меч. Прокачал своему мечу его мечистость до второго уровня и рванул в бой.

Если меч показал лучший результат, то есть ли смысл и дальше тестировать всякие невообразимые хреновины? Работает — применяем, вот и всех делов!

Я налетел на лешего, когда тот пытался подняться. Удар, удар, удар. Меч полыхал синим и порхал так быстро, что со стороны я выглядел, наверное, как газовая конфорка. На руках, ногах, туловище лешего появлялись новые и новые разрубы.

Теперь он уже не ревел, а стонал. Кое-как поднявшись, баюкая одну руку другой, леший вдруг перепрыгнул через меня, через всех охотников, через Севастьяна, который, покачиваясь, брёл обратно к полю боя — и побежал прочь. Легко лавируя между деревьями и оглашая лес горестными воплями.

— Он что — сбежал? — не поверила Земляна.

— Меня тоже одолевают противоречивые чувства по этому поводу, — сказал я.

С одной стороны, это, конечно, комплимент. С другой, мы сюда так-то не за комплиментами припёрлись, а тварь убить. Родий и костей поднять. И с этого ракурса бегство лешего — нихрена не достижение.

Гравий, у которого все Целительские Знаки были прокачаны лучше, чем у любого из нас, начал оказывать медицинскую помощь. Начал с Севастьяна, у которого поломалось несколько рёбер.

А я тем временем подошёл к Прохору. Одноглазый охотник отряхивался от коры и листвы, налипшей на одежду после удара.

— Ты как это исполнил? — спросил я напрямик.

— А. То Знак, — усмехнулся Прохор. — Редкостный! Камень — это только на моём ранге. А потом можно вовсе в стальной статуй превратиться. А Гридь, говорят, может не только стальным статуем стать — но и драться! Бьёшь тварей, а сам — стальной. Ни укусить тебя, ни ударить — себе дороже. А?

— Вона как! — восхищённо протянул Фока. — А с бабами так можно?

— Как — так? — повернулся к нему Прохор.

— Ну, это… Стальным…

Поскольку мы до сих пор были объединены в десяток, через мгновение на Фоку смотрели все. Включая Севастьяна со сломанными рёбрами и Гравия, не прекращающего кастовать Костоправа.

— Да шучу я, — засмущался Фока и отвернулся. — Посмеяться нельзя.

Земляна молча перекрестилась, и инцидент посчитали исчерпанным. Я вновь повернулся к Прохору.

— А если бы он тебя напополам разломил ударом? А? Бревно-то нехилое!

— Так не разломил ведь!

— Твоя правда… Ну, ты впредь поосторожней будь с этой штукой.

— Да растерялся я! Ну, смотрю: бежать смыслу нет, упасть не успеваю, прыгать — вдруг не допрыгну. Вот, я и…

— Бывает, — хлопнул я его по плечу. — Вообще, красиво выступил, уважуха.

Никто, кроме Севастьяна, серьёзных увечий не получил, и через минуту мы уже были готовы к выходу. Прошли метров сто в том направлении, куда ускакал лешак.

— Ничего не понимаю, — сказал Никодим. — Этакая здоровенная тварь — и никаких следов не оставила.

— А как нёсся! — подхватил Акакий. — Я думал, вообще сейчас по торной дороге пойдём.

— Вы, мужики, будто в первый раз, — скучающим тоном сказала Земляна. — Это ж тварь. Высокоуровневая.

— Так и что ж, мы теперь вообще его не отыщем?! — возмутились решительно все.

Вопрос повис в воздухе.

— Может, ещё табака положить? — предложил Гравий.

— Угу, и коньяка бутылку поставить, — фыркнул я. — Это надо быть совсем отбитым, чтобы снова на такую приманку клюнуть, когда уже обжёгся.

— Попробую.

Гравий подошёл к другому пню и рассыпал на него ещё немного табака.

Тщетно. Лешак не торопился нас навестить.

— Спокуха, — сказал я. — Сейчас будет рояль. Три, два, один…

— Мяу! — сообщил рояль с ветки дерева, глядя на меня и лениво отмахиваясь хвостом от комаров.

— Приятно видеть тебя в добром здравии, бро. — Я отвесил коту поклон. — Не в курсах, часом, куда лешак побежал?

Как обычно, кот, не вдаваясь в дискуссии, спрыгнул с ветки на землю и потрусил между деревьями. А мы двинулись следом.