Лестница грез

– А мы в этой бурде так и живём и не замечаем, плохое или хорошее. Пиво как пиво. Вечно эти мореманы только нюхнут один раз заграницу, так сразу и начинают хаять всё отечественное.

Капитан на мои слова никак не отреагировал, даже бровью не повёл. Выдержал первый выпад, как в фехтовании говорят. Я попыталась открыть свою банку с водой, но только надломила ноготь.

– Давай, Оленька, помогу, - однако вместо того, чтобы взять у меня банку, он двумя руками обнял мою руку. Руки его были не то чтобы тёплые, а просто горячие, хорошо, не потные, чего я совсем не переношу. Паразитка Галка сделала вид, что ничего не заметила, закатила глазки к потолку. Наконец он взял в руки эту банку с колой и показал, как её открывать. Так легко и просто, вот загнивающие капиталисты до чего додумались. Из дырочки в банке пошёл не то дымок, не то лёгонький пар, вода заискрилась, приятно запахла.

– Так что, за знакомство!

То ли я сделала чересчур большой глоток, то ли приторная жидкость попала мне не в то горло, только я так поперхнулась, что газ пошёл у меня через нос. Я закашлялась, подавилась, да так сильно, что слёзы полились из глаз. К чёрту эту кока-колу. Для меня всегда было проблемой пить из горла. Когда с девчонками покупали вино, всегда тырила в автомате с газировкой гранёный стакан.

Всеволод Иванович засуетился, побежал за полотенцем, вытащил из буфета импортные салфетки с каким-то рисунком; даже жалко было их портить, такие они были красивые. Пока я приходила в себя, он достал бокалы, помыл и тщательно протёр их, перелил из банки в один из фужеров остаток этой коричневой воды. Но мне уже расхотелось её пить, по правде, она мне совсем не понравилась, может, как Галка, лучше пива попробовать?

– Всеволод Иванович, лучше пива, - и я первый раз пристально посмотрела ему в глаза. Это продолжалось какое-то мгновение, но я почувствовала к нему расположение. Мы пили вкусное пиво, закусывали чёрной икрой, намазанной на импортные галеты. Потом он открыл банку с моими любимыми крабами и подкладывал их мне на тарелочку. Так же обходителен он был и с моей Галкой.

Чтобы опьянеть от пива в Одессе, это нужно выпить пол Чёрного моря, как минимум. А здесь от двух баночек я почувствовала, как меня покачивает. В голову стукнула такая дурь; не знаю, как Галка, а я что только не несла. А наш кавалер только улыбался и всё ближе ко мне подсаживался, стараясь положить руку на плечо, притянуть к себе, погладить. Я чувствовала его горячую ногу, и это меня еще сильнее забавляло. Я толкала подружку, она шептала мне, что кавалер поплыл, но, по-моему, мы сами уже куда-то уплывали, в какую- то неизведанную морскую даль.

– Пора сниматься с якоря,- вдруг громко объявила я, - время дома заступать на вахту.

Всеволод Иванович аж подпрыгнул:

– Ещё не капитанша, а уже как командует!

– Так у неё есть пароход, собственный, между прочим, - заявила Галка - Смеетесь? А зря. Самый настоящий пароход.

Капитан как-то недоверчиво посмотрел на меня, очевидно, посчитал, что гостьи нализались и несут всякую чушь.

– Видим, вы не верите, - Галка буквально впилась в капитана своими карими глазами.
– Нет, честное слово, зачем нам вас обманывать.

– Как же он называется, этот пароход?
– он уставился на меня парализующим взглядом.

– Как надо, так и называется. Олькину фамилию носит. Олькиного деда. Правда, правда! «Старшина Приходченко».
– Галка выдержала паузу, словно давая Всеволоду Ивановичу прийти в себя от неожиданного известия.
– У нашей Ольки будет муж капитан, и ходить он будет на этом пароходе, - прилив фантазии накатил на Галку, словно вал крутых морских волн на берег.
– А она с букетом его встречать. В день по двадцать раз. Как так? А вот как! Он пришвартуется на 10-й Фонтана, Олька с букетом на пирсе ждёт, как положено. Потом попрощаются, расцелуются, помашет она ему платочком - и бегом на трамвай до 1б-й Фонтана. Там опять с цветочками встречает. И так целый день. Рейсов ведь сколько, сейчас сосчитаю: Одесса-порт - раз, Ланжерон - два, Аркадия - три, 10-я Фонтана -четыре, 1б-я Фонтана... Да ещё заходы в «Черноморку», Лузановку. Это только туда, а еще и обратно.

Галка разошлась не на шутку, не остановить, продолжала заливать:

– А потом ещё и деток целый выводок сквозь шум волн с берега заголосит, представляете такую бурную жизнь? Всеволод Иванович, нужно соглашаться. Такой шанс раз выпадает. Да, самое главное забыли. Вечернее турне по бухте, целых три часа, при огнях, это уже на сладкое.

На Галку словно снизошло вдохновение, она еще долго фонтанировала разными идеями, что теперь за подругу спокойна, сделала доброе дело, пристроила в хорошие руки, на душе приятно. Словом, сплошная радость, мечта поэта, Ассоль такое и не снилось.

Наш бедный хозяин уже не смеялся, а откровенно ржал. Я чувствовала, что сама от смеха сейчас, простите, уписаюсь, и первой рванула в капитанский совмещенный туалет. Немного бы задержалась - было бы поздно... «Быстрее, Олька, я тоже хочу!», - в дверь уже барабанила подруга.

– Галка, зачем ты все это затеяла, мою фамилию назвала?

– Та хрен его знает, как-то к слову пришлось, сама не понимаю, откуда. Это же несерьёзно.

– Боюсь, вдруг приставать начнёт.

– Нет, не думаю. Если что - остудим его пыл. Мужик не нахальный, не жадный, приятный, будем с ним дружить. Жаль, что для нас старый. Интересно, сколько ему лет?

– Думаю, до сраки, не меньше. Тебе нужна дружба с ним - мне нет. Если хочешь, можешь взять его себе.

– Ты, Олька, меня знаешь, я у подруг хахалей не отбиваю, - гордо закинув голову и изобразив обиду, она завалилась на диван.

– Галка, куда ты опять садишься? Пора сваливать.

– Так ещё рано, детское время, домой неохота.

– Покурим ещё по дороге, ты только про сигареты не забудь.

– Не забуду мать родную. Надо бы выклянчить ещё хоть пару пачек.

– Ну и клянчь, я не буду, на хрен он мне сдался, - я начала немного злиться на Галку, чего раньше за собой не замечала. Все нас считали подружками не разлей вода.

Диалог наш прервал объявившийся с бутылкой ликера в одной руке и коробкой конфет в другой сияющий во все свое загорелое лицо капитан. «Где он все это вылавливает?
– подумала я.
– Запасливый дядька, чем еще удивит, пока мы не смоемся?»

– Девочки, хватит кокой и пивом баловаться, давайте что-нибудь покрепче и повкуснее за знакомство выпьем.

Галка согласилась попробовать, сделала несколько глотков. Я едва пригубила. Ликер был настоящий итальянский, ароматный и приторный. Как будто помадой сладенькой губы помазала. От коробки конфет, которую открыл Всеволод Иванович, нельзя было оторваться, до чего же красиво и аккуратно все в ней было уложено, а на крышке Венеция, канал и гребец в гондоле. Мы здесь же стали наперебой рассказывать, как бесились на кондитерской фабрике, когда десятиклассниками проходили там производственное обучение. Он хохотал от души и тоже вспомнил пару баек из своей, наверное, молодости. Как в первый раз за границей купили кокосы. А на борт нельзя было их заносить, запрещалось. В каком-то парке пытались их разбить, молочка попробовать, ножичком тыкали-тыкали, ничего не получалось. Один утопили с досады в туалете портовой харчевни; представляете, как хозяин нас крыл за эту подлянку. Матросик на судне был, шебутной хлопец, он все же решился пронести с собой кокос в штанах. Пока по причалу шёл - все нормально, а по трапу стал взбираться - орех этот у него съехал набок и торчком торчит на этом самом месте... Вахтенный на него уставился, хочет что-то сказать - не может, дар речи потерял. В общем, понимаете, и смех, и грех...

Всеволод Иванович вдруг смолк, лицом покраснел, видимо, постеснялся продолжать, неудобно стало.

– Ладно, я вам о другом случае лучше расскажу.

– В следующий раз, нам пора, уже поздно. Провожать не надо, мы сами, вам ещё прибраться нужно. Насвинячили мы здесь, извините.

– Оля, можно тебя на минуточку.

Ну вот, сейчас начнется. Отказывать, глядя прямо в глаза, неудобно. Сколько уже раз бывало: познакомишься с парнем, он загорается новым свиданием, а я стесняюсь сразу отказать, не хочется портить человеку настроение, пусть хоть немного помечтает. Да и у самой есть время подумать: стоит или не стоит тащиться на эту встречу, хотя чаще всего заранее знала, что не пойду. Но то были мои ровесники или чуть постарше, а сейчас...

– Оленька, я тебя ещё увижу?- капитан смотрел мне прямо в глаза, и врать было почему-то стыдно.

Так я и знала. Что ответить? Человек со всей душой, но что делать. О каких встречах он говорит? Кому они нужны?

– Конечно. Мы же соседи, рядом живём, телефон я знаю, обязательно созвонимся.

Господи, что я несу. Зачем без зазрения совести вру? Я не хочу его обманывать. Он мне и вправду симпатичен, только не в этом смысле. Был бы хоть наполовину моложе, а то седой - и туда же. В кавалеры набивается, целует руку, покраснел, как ясна девица. Выдернуть, не выдернуть руку, другого уже бы давно оттолкнула, все- таки спортом занимаюсь, в волейбол за институт играю. А этот и в щёчку чмокнул, да так громко, что подруга на шухере закашлялась.