Лестница из терновника. Трилогия

Мне приходится прикладывать нешуточные усилия, чтобы не дёрнуться за своими друзьями. Я потерял из виду Марину. Я вижу, как Ри-Ё и Кирри рубятся спина к спине: у Кирри - не стеклянный нож, а тяжёлый лянчинский меч, но его приёмы боя отдают не Лянчином, а нашими родными осинами. Я вижу, как тело убитой волчицы катится по баррикаде и падает на мостовую. Кору и Мидоху тащут обмякшее тело Элсу к баррикаде, и Кору стреляет через плечо в того, кто пытается помешать. Анну, Эткуру и Шуху убивают направо и налево. Ви-Э стреляет из двух пистолетов, бросает оба и выхватывает меч - я размахиваюсь и швыряю кусок кирпича в того, кто целится ей в спину - стрелок роняет пистолет, хватается за голову. Чужой волк наносит стремительные смертельные удары всякому, кто приблизится - и Чикру стреляет ему в голову, а другой волк всаживает меч ей в живот - и тут я уж ничем помочь не могу...

Я встречаю Кору и поднимаю её принца, лёгкого, как все юные нги, чтобы перенести его через баррикаду. В первый момент не понимаю, что с ним - ощущаю только, что он тёплый; миг спустя вижу дырочку в куртке с правой стороны груди, маленькое пятно крови вокруг. Пуля в лёгком. Мидоху перезаряжает пистолет. Кору опускается на колени рядом с Львёнком, заглядывает мне в лицо с отчаянной надеждой:

– Ник, все говорят, ты - колдун... Пожалуйста, пожалуйста...

Пожалуйста... Я же не хирург. Ему нужна земная клиника, операция... да военно-полевая хирургия северян тоже пригодилась бы! Я читал статистику Учителя Тко-Эн, основателя военно-полевых госпиталей нового типа, с использованием антисептических средств: после операции по извлечению пули выживают до семидесяти процентов раненых. А Лянчин, чтоб ему...

Кору тискает руку Элсу, гладит, кусает губы:

– Ник, я всё для тебя сделаю, только помоги!

И я делаю всё, что могу. Стимулятор, иммунопротектор... больше у меня для Маленького Львёнка ничего нет. Врач нужен.

– В Лянчине есть приличные лекари?
– спрашиваю я.
– Нам нужен хирург. Пусть извлечёт пулю, с остальным я справлюсь и сам, обещаю.

Кору и Мидоху переглядываются - Мидоху срывается с места, пропадает в дымной темноте. И я вдруг понимаю, что стало гораздо тише.

Бой, как будто, закончен. Мы победили?

– Ник, ты цел?
– кричит мне Анну.
– Да? Хорошо, посмотри, можно ли помочь Винору!

Винору перелезает через штабель ящиков, чуть не падает, его подхватывают Зушру и Анну. Кровь течёт - пуля прошла навылет, вырвав кусок плоти из бедра; это для меня проще и для Винору легче.

Илья снабдил меня пластырем, пропитанным антисептическим и регенерирующим составом. Я останавливаю кровь, заклеиваю рану несколькими полосками пластыря. И соображаю, что нахожусь в центре импровизированного госпиталя.

Ко мне несут раненых, наших и чужих вперемешку. Ри-Ё и Кирри приносят мне воды из колодца, кипятят ее на костре в закрытом крышкой медном котелке - а потом подают препараты и инструменты, как полагается ассистентам. Я заклеиваю резаные раны, останавливаю кровотечения, колю стимулятор. Дворцовый волк с разбитой головой бормочет, пока я стираю кровь и копоть: "Ты что, не видишь - я истинному Льву служу, а не твоему Анну, язычник ты? Лучше бы сразу добили..." Ви-Э, вытирая мокрым платком горящее лицо, улыбается:

– Зачем нам убивать тебя? А вдруг ты одумаешься, миленький? Жаль убивать того, кто может начать думать, верно?

– Слабаки!
– фыркает волк.
– Жалко им... овцы вы... что ещё взять - подстилки!

Эткуру, изменившись в лице, замахивается мечом - и Ви-Э перехватывает его руку:

– Нет, Лев, нет! Он заставляет тебя сделать подлость - раненого добить! Ему легче умереть, считая себя правым, чем жить и думать, что он ошибался. Тяжело думать, солнышко...

Эткуру выдыхает, вкидывает меч в ножны и порывисто притягивает Ви-Э к себе.

– Убивать бы их... ты же слыхала этих сучьих брехунов! Они ж... твари, гады, не понимают ни пса, а тявкают...
– выдаёт тихо и зло.

Ви-Э гладит его по щеке.

– Не надо, Лев. Ты сильный, ты с собой справишься - себя победить тяжело, других - легче... А неблагодарный - всегда слабее великодушного.

Волк, которому я заканчиваю заклеивать рану на голове, багровеет:

– Вы, что ли, великодушные?!

– Да - и с полумёртвыми не воюем!
– бросает Анну, проходя.

Неожиданно подсовывается Юу, держа в охапке незнакомого мне юного волка - дворцового, судя по знакам. Голые ноги, кровь... У волка... у волчицы, наверное, надо сказать - очень странное и сложное выражение лица: боль, страх, надежда... Она цепляется за рукава Юу классическим жестом.

– Вот это номер!
– вырывается у меня.
– Развлекаетесь, Господин Л-Та? С пленными?

Юу мучительно смущён - и в этот момент очень напоминает собственного старшего брата.

– Я не развлекаюсь, - говорит он с досадой.
– Это личный трофей, Ник. И вообще - лучше вспомни, чем лечил Сестрёнку, когда она переламывалась!

Волчица молчит, кусает губы, заглядывает Юу в глаза - не понимает кшинасского, ждёт собственной участи. Юу гладит её по голове.

– Ник тебе что-нибудь даст... для облегчения боли, - говорит он по-лянчински.

Я даю ей дышать стимулятором и колю обезболивающее. Юу хочет встать - и девочка, которая ещё только бутон девочки, зачаток в самом начале метаморфозы, хватает его за руку:

– Вернёшься?

Юу улыбается ей:

– Если мы с тобой останемся живы.

И я вижу у его бывшего врага тот самый взгляд, цементирующий будущую связь, парадоксальную близость боя, будто между Юу и лянчинцем произошёл совершенно правильный поединок: этакое выстраданное понимание чего-то, крайне принципиального и землянину мало понятного.

Раненые волки из Дворца смотрят на подругу Юу презрительно - Юу укрывает её плащом и переносит в сторону от них. Они вполголоса разговаривают за грудой мешков, еле слышны интонации, но не слова. Кору дёргает меня за рукав:

– Ник, Маленький Львёнок очнулся!

– Как ты, Элсу?
– спрашиваю я, поворачиваясь.

Элсу смотрит на меня и пытается улыбнуться. Тихо хрипло говорит:

– Дышать тяжело. Умираю?

Кору сжимает кулаки. В её глазах горит мрачное пламя - готова в бой и мстить хоть сию минуту, но вдруг спохватывается, смаргивает ненависть и страсть. Остаётся страдающая женщина.

– Не смей, командир. Нам ещё надо победить... мне ещё ребёнка надо...

На расстеленном алом шёлке из какой-то разгромленной лавки лежат рядом Шуху и Чикру. Чикру я ничем не смог помочь, совсем - она умерла мучительно, но быстро; Ри-Ё и Кирри обломали свисавшие через забор ветки цветущего миндаля, чтобы по-кшинасски прикрыть цветами жуткую рану у неё в животе. Любимый командир Чикру убит наповал. Затылка у него нет, а пулевая дырочка во лбу кажется крохотной, совсем не смертельной - не безобразит спокойное лицо.