Лестница в небо, или Рассказ очевидца

Вдруг громко ударили цимбалы и диск солнца взорвался яркой вспышкой. Свет ослепил меня и радужные круги промелькнули передо мной цветным калейдоскопом. Вскоре они исчезли, а небольшие искорки продолжали свое свечение.

Я открыл глаза и заметил, что нахожусь в маленькой молитвенной комнате перед старинной иконой Иисуса Христа. Все свечи в сокровищнице горели, освещая лики святых. Они смотрели на меня, и я опустился на колени. Перекрестившись, я взглянул в глаза Спасителя и заметил, что чудотворный ручеек на его щеке исчез, а взгляд стал живым и светлым.

Сильная вспышка осветила комнату и, когда прогремел гром все свечи в сокровищнице погасли. Помещение приобрело первоначальный вид, и одинокая лампада освещала лик Бога.

На полке у иконы лежала толстая книга и я приблизился к ней, чтобы взглянуть на текст. На пожелтевших листах были написаны строки на староцерковном языке, но я без труда стал читать.

«…истинно говорю вам: не придет род сей, как все это будет. Небо и земля прейдут, но слова мои прейдут. О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время…».

Читая текст из Святого Писания, я вдруг услышал себя со стороны. Мой голос будто через ревербератор произносил фразы из текста, а эхо услужливо повторяло: «Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время!».

* * *

В комнате, где лежало тело Варвары было тихо. Изредка потрескивали свечи, дрожа своими огоньками. Старушка, читающая молитву у изголовья покойной, уснула, уронив голову на плечи. Остальные тоже не отставали от нее и мирно сопели у гроба, не замечая, как свеча в руках Варвары догорела. Я вдруг заметил, как ее рука дернулась от соприкосновения с горячим воском, а огонек свечи, оторвавшись от фитилька, пыхнув на прощание, потух.

Я замер и осмотрел тело Варвары. Ничто не выдавало признаков жизни, ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда я коснулся ее тела. Рука моя прошла сквозь нее, не находя преграды.

– Показалось! – Подумал я, а Варвара спросила:

– Ты кто?

Я оглянулся. Рядом со мной ее не было, и только три пожилых женщины у гроба подавали заметные признаки жизни.

– Ты кто? – Повторила вопрос Варвара, и я тихо ответил:

– Я Виктор. Я был как-то у Вас, но Вы меня не приняли.

Варвара лежала в гробу, а чуть заметный туман укрывал ее тело. Он не был прозрачным и бесцветным, переливаясь перламутром, в нем проявлялись легкие цветные оттенки. Что-то красное пульсировало у нее под руками, задавая тон цветовой гамме. Это была ее душа, и она не покинула тела. Варвара видела меня и разговаривала сейчас со мной так, как это делала моя мать, потеряв сознание у моего гроба.

– Зачем ты здесь? Я тебе больше не помощник. – Продолжала голос Варвары. – Ты же умер?

– Я не умер! – Поспешил ответить я. – Смерти нет, и ты сама об этом знаешь.

Варвара, извинившись, сказала:

– Прости, но я рассуждаю поземному. Для многих людей смерть остается загадкой. Кто-то верит в нее, кто-то нет. Для кого-то это конец, а для кого-то начало.

– Все ты говоришь правильно. – Согласился я. – Но признайся зачем тебе это? Ты ведь живая?

Варвара тяжело вздохнула и огоньки на свечах дернулись и затрещали. Старушка у ее изголовья спросонья, что-то шепнула ей на ухо и опять засопела.

– Да живая, я все еще живу. – Ответила Варвара, а я возмутился:

– Но как же так? Завтра твои похороны!

– Уже сегодня. – Спокойно поправила меня старушка. – Слышал, наверное, о моей болячке? Вот я и сплю, а проснутся не могу…

– А как же врачи?

– А, что врачи? Пришла участковая, пульс померила и выписала заключение. Видно надоела я им со своим сном?.. Я уже и сама поверила в свою смерть, только смотрю теперь – нет. Живая еще. – Рассказывала Варвара, а я спросил:

– Но как же так? Тебя же похоронят? Живой закопают?

– На все Божья воля, – вздохнула Варвара, – ни я первая, ни я и последняя. Это участь многих стариков – быть погребенными заживо.

– Но это же ужасно! – Не соглашался я.

– Безбожникам и грешникам страшно, а за верующего человека Господь заступиться…

Наступило молчание. За окном крупные капли дождя барабанили по крыше, а где-то далеко прогремел гром. Ветер разорвал облака и в комнату заглянули первые лучи солнца.

Я смотрел на Варвару и удивлялся ее спокойствию.

Мне было страшно представить, каково было живому человеку проснуться в могиле?.. А она спокойно спала в гробу, не подавая признаков жизни. Легкий туман покрывал ее тело и только красное пятно под ее ладонями, пульсировало, выдавая жизнь.

– Матушка! – Окликнул я Варвару. – А тебе не кажется, что это похоже на самоубийство?

– Нет не кажется. Бог тому свидетель.

– Но надо же что-то делать. – Не успокаивался я.

– Что?

– Надо проснуться!

– Не могу – это сильнее меня.

Моя беспомощность выводила меня из себя, и я, не находя решения, быстро заходил по комнате. Невольно я задул все свечи, потом разбудил женщин и, наконец, я вернул Варвару к жизни.

Нет, она не встала из гроба и не попросила о помощи, она просто тихо ойкнула, вспомнив о главном…

– Что же теперь будет? – Обеспокоенно произнесла она, когда женщина в черном поменяла свечу в ее руке. – Что делать, Виктор?

– О чем ты, матушка? – Спросил я, замечая, как красное пятно разливалось у нее в груди.

– Сын у меня Федька – пьяница. Он же без меня погибнет, он же все пропьет, а там иконы!.. – Причитала старушка. – Господи! Боже мой! – Воскликнула Варвара и мне показалось, что ее услышали женщины, сидевшие рядом.

Они переглянулись и разом перекрестились.

– Господи, миленький! Что же я наделала? – Убивалась Варвара. – Что же теперь будет? Ведь, пропьет, осквернит мои иконы, Федька – богохульник.

Я заметил, как ее пальцы дернулись и свеча, потрескивая, выпала из ее руки. Женщины испугались, но перекрестившись поправили обряд и зашептали.

– Ты никак проснулась Варвара?

– Вставай, голубушка, утро на дворе!

– Представилась наша Варвара – умерла. – Заключила третья и продолжила читать молитву у ее изголовья: «Покой, Спасе наш, с праведными рабу Твою Варвару, и сего всели во дворы Твоя, яко же есть, писано презирая яко Благ, прегрешения его вольная и не вольная, и вся яже в ведении и не в ведении, человеколюбие. Со святыми упокой, Христе, душу рабы Твоей Варвары, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».