Лестница в небо

— Возьми-возьми, — Хикэру ухмыльнулся и дотронулся до рассеченной губы, — на память. Пригодится.

Снейп посмотрел ему в глаза, кивнул и опустил фигурку в карман:

— Ты все еще продолжаешь считать происходящее забавным?

— Естественно, — пожал плечами желтоглазый. — Мир людей становится все скучней. Они разучились бояться. Отгородились от окружающего стеклом, бетоном, инновациями, нанотехнологиями и счетами в банках. Потеряли связь с природой. Не понимают, как хрупко само их существование на земле. Достаточно перерезать всего один провод и все рухнет. Огромные слепые каменные мешки, ставшие ловушками, и электронные игрушки, ранее составлявшие смысл жизни, окажутся совершенно бесполезны. Что они будут делать тогда, утопая в собственном дерьме, замерзая или сгорая под палящими лучами солнца, лишенные смысла и цели? Абсолютно неприспособленные, тыркающиеся в разные стороны как слепые котята или беснующиеся, перегрызающие глотки на пути к последнему куску хлеба? Люди не дают себе труда задуматься над тем, что именно в их силе и таится их величайшая слабость. Человечество просто куча насекомых, копошащихся на изъеденном ими теле земли. Надо понимать, что у кого-то в руках может оказаться мухобойка, которая однажды просвистит, накроет и размажет. Маги — моя последняя отрада. Особенно мне нравится, когда на меня начинают с деревяшками кидаться. А ты чего с кулаками полез? Твоя-то палочка где?

— Мне ее нарисовать забыли, — буркнул Снейп, а Хикэру расхохотался. Его громкий смех разлетелся по каменному плато до самой горы, которая поглотила звук и не вернула эхо обратно.

— Веселишься? — к ним подошла черноволосая маленькая девочка в чистых белых гольфах, отутюженном ситцевом цветастом платье и неодобрительно покачала головой. — Вы не думайте — он не со зла. Это у него чувство юмора такое. Ты почему не сказал им, что нужно торопиться?

— Это ты? — Гермиона подошла к ней и опустилась на колени: — Ты… ты говоришь?

— Я никогда и не молчала, — девочка серьезно посмотрела в карие глаза ведьмы. — Просто ты не хотела слышать.

— Сколько тебе лет? — мисс Грейнджер прекрасно помнила и этот внимательный взгляд, и спущенный гольф, и аккуратные ленточки в тугих косичках.

— Какая разница? Ты видишь то, что хочешь… и можешь… — кожа девчушки ссохлась, скукоживаясь в жуткую маску скорби, волосы развились змеями, повисли спутанными патлами почти касаясь земли, пальцы вытянулись, заканчиваясь длинными грязно-желтыми обломанными ногтями. Разодранная, некогда белая хламида, едва прикрывала давно немытое тощее тело с впалой грудью. Костлявая рука коснулась Гермионы, покрытые язвами губы приблизились к ее уху и хрипло выдохнули: — Слушай сердце…

Мисс Грейнджер сцепила руки в замок, чтобы подавить невольную дрожь:

— Я… я принесла твою книгу.

— Она не моя, — захихикало существо, потрясая длинными рукавами. Длинные черные волосы скрыли лицо непроницаемым пологом. — Ты поспеши… надо успеть до захода солнца…

— А оно все никак не сядет, — к стоящей на коленях Гермионе подошел профессор. — Куда надо успеть?

— Туда, — итако махнула рукой. Дымка, окутывающая вершину, рассеялась. — Ты же хотела, чтобы твое желание исполнилось? Иди и попроси.

— Великий Мерлин! Наверх?!

— Хикэру проводит вас, — Та-что-видит уходила. Её согнутая спина почти скрылась из виду в тумане, образованном испарениями гейзеров. А каркающий голос продолжал рвать воздух над безжизненным плато. — Проводит… самое главное — понять, что ты хочешь… и нужно ли оно тебе вообще… время пришло…

— Мы никак не сможем подняться на эту гору до заката. Я даже удивляюсь, как это оно все не закатилось давным-давно…

— Волшебство? — серьезно поинтересовался Хикэру.

— Скорее, очередная забава. Чем тебя еще повеселить? Профессор Снейп в роли безоарового горного козла — это, конечно, сильно и даже почти смешно. Я, вполне вероятно, и мог бы попробовать продемонстрировать чудеса скалолазания, но не мисс Грейнджер. — Северус небрежно кивнул в сторону ее поникшей фигуры.

— Я смогу, — встрепенулась Гермиона.

— С ума сошли? — профессор разозлился не на шутку. — Вы не видите, что просто-напросто попали в очередную ловушку и ничего больше? Это будет продолжаться до бесконечности. Сделать тысячу журавликов, выучить смертельно опасные обряды и заклинания, потратив несколько лет, практически уморить себя голодом лишь для того, чтобы попасть сюда — в это гиблое место? Так ведь нет! Здесь нам предлагается еще и покорить горные вершины. До заката. До заката, по моим скромным подсчетам, осталось минут десять.

— Чтобы увидеть закат, нужно пройти путь длинною в жизнь, — голос демона был скучен.

— Зачем понадобился весь этот цирк?

— Положено, — строго сообщил Снейпу Хикэру. — Либо вы подчиняетесь правилам, либо мы расходимся весьма недовольные друг другом, оставшись каждый при своем. Итак, что мы имеем на настоящий момент: вам нужно попасть наверх, мне нужна книга. Предлагаю маленькую сделку.

Гермиона фыркнула. Северус хмыкнул. Демон ослепительно улыбнулся. Закат кровавым мазком очертил горизонт.

— Обманет ведь… — тоскливо пробормотал профессор.

— Обманет, — согласилась она, тяжело поднялась на ноги, подошла к сереброволосому и протянула руку: — Я, Гермиона Грейнджер, клянусь, если мы доберемся до вершины пока не сядет солнце, отдать книгу Хикэру но Осорэ.

— Подарить, гайдзин, подарить…

— Подарить, — твердо закончила она. Демон аккуратно взял ее ладонь в свои и потряс:

— Прекрасно, просто прекрасно! Нет ничего проще! Все для вас! Наше — вам! Прошу!

Он щелкнул пальцами, и из склона горы начали выдвигаться ступени: десятки, сотни… тысячи? Со скрипом, лязгом, скрежетом выползали они из каменного нутра. Северус и Гермиона стояли, задрав головы, и провожали глазами огромную бесконечную лестницу, скрывающуюся в косматых облаках.

— Обманул, — почти удовлетворенно кивнул Снейп.

— Счастливого пути, — поклонился Хикэру.

Гермиона прошла вперед и взобралась на первую грубо отесанную ступеньку. Профессор проследовал за ней. Он поравнялся с усмехающимся юношей и смерил его неприязненным взглядом:

— Что будет, если мы вдруг не успеем до заката?

— Она умрет и останется здесь. Навсегда.

— А если она не пойдет? У нее есть возможность вернуться сейчас? Обратно? Без всяких там просьб, желаний и остальной дребедени из вашей японской мистики? — Снейп стоял вплотную к Хикэру. Глаза в глаза. Северус сжал кулаки. — Ну?

— Нет… — почти печально покачал головой демон. — Поздно. Давно поздно. Есть дороги, с которых не свернуть. Есть пути, которые надо пройти. Чтобы добраться. Есть путь наверх, а есть вниз. Каждый прожитый день — это шаг, каждый поступок — это ступень. А люди выбирают сами: спускаться им или подниматься.

Гермиона уходила все дальше и дальше. Профессор стиснул зубы, нагнал ее и пошел рядом.

— А тебя не интересует, что будет с тобой, если вы не успеете вовремя? — крикнул Хикэру вслед Северусу.

— Ты считаешь, мне это интересно? — Снейп пренебрежительно пожал плечами, даже не обернувшись. — Я уже мертв.

— Есть вещи пострашнее смерти. Забвение, например. Ты жив, пока о тебе не забыли…

*

Северус не знал, сколько они поднимались. Казалось, лестнице не будет конца. Он не считал ступени, он слушал свистящее дыхание Гермионы. Он не смотрел вверх, чтобы узнать, сколько еще осталось, — он смотрел под ноги, чтобы увидеть, как они заплетаются, и успеть подхватить оседающее тело. Он давно перестал оглядываться на узкую полоску багрянца на горизонте: краешек огненного диска упорно не желал скрываться, бесстрастно наблюдая за двумя букашками на огромном теле исполинского спящего дракона, лежащего среди каменной пустыни, оплавленной его огнем.