Летний шторм

– Теперь старшина.
– Ответил Катуков. Повернулся к командиру корпуса.
– Ну вот, Иван Михайлович, и наилучшая кандидатура. Молод, смел, упрям и удачлив. За три месяца войны - три награды. Если так дальше пойдeт, они за своим танком прицеп с орденами и медалями возить будут. Да и одиннадцать подбитых панцеров не просто так.

– В бригаде почти у всех подбитые танки есть.
– Отозвался командир корпуса.

– Видел, Иван Михайлович, видел.
– Командарм кивнул на ствол танка, на котором красовались красные звeзды по числу подбитых танков противника.
– Вот и проведeшь корреспондентов вдоль строя, объяснишь им, что эти украшения обозначают. А потом пусть старшина Банев расскажет, как они с немцем друг за дружкой охотились. А если корреспондентам мало покажется, то пусть и про бой в Раве-Мазовецкой поведает. Там, ведь, его тоже из-под ареста вытащили.

Генерал усмехнулся, демонстрируя, что известно ему про сержанта Банева намного больше, чем он пытался показывать, и двинулся дальше вместе со своей свитой, оставив около танка, теперь, старшины Банева командира в звании капитана.

– Вот, что бойцы.
– Сразу принялся за дело капитан.
– Вам поручается очень ответственное задание. Сейчас сюда прибудет группа иностранных корреспондентов. Ваша задача произвести на них наилучшее впечатление, чтобы они запомнили, что боец Красной Армии самый лучший воин в Европе, да и в мире.
– Капитан с уважением посмотрел на ордена сержанта.
– Тем более, что похвастаться вам есть чем.

Капитан более внимательно осмотрел весь экипаж.

– А теперь. Рабочие комбинезоны снять. Ордена и медали надеть. Умыться и причесаться.
– Капитан посмотрел на часы.
– На всe, про всe, вам пятнадцать минут. После прихорашивания - построение.

Невдалеке от них генерал Катуков ещe раз оглянулся на экипаж удачливого сержанта.

– Вот, что, Иван.
– Генерал повернулся к командиру корпуса.
– Как только закончится наступление, этого старшину немедленно в военное училище.

– Да, я то же так подумал, Михаил Ефимович.
– Отозвался полковник Петров.
– Но жалко хорошего командира отдавать. Куда его после училища отправят?

– Если он захочет, то к тебе же обратно и отправят.
– Ответил Катуков.
– Я приказ Верховного читал. Всех изъявивших желание вернуться в свои части после ранения или обучения в училищах, непременно отправлять по прежнему месту службы. Так, что вернeтся к тебе обратно твой бравый старшина.

Генерал повернул голову, осматривая очередной танк своей армии.

Маргарет было скучно. Их уже более пятнадцати минут везли вдоль бесконечной колонны русских танков. Она ничего не понимала в происходящей вокруг неe суете. Непрекращающееся движение машин и людей напоминало бы ей еe родной Нью-Йорк, если бы не эти железные чудища, неподвижно замeршие вдоль дорог, ведущих к линии фронта.

В этих железках она ничего не понимала. Еe работа начнeтся позднее, когда нужно будет улыбаться русским солдатам и выпытывать из них материал для будущей статьи. Хотя она так и не решила пока, чем ей заинтересовать своих читателей. Гром пушек американцев пока не интересует, тем более, происходящий где-то далеко. Вот, если бы удалось откапать какую-нибудь душещипательную историю. Но откуда ей взяться в большевистской армии?

Маргарет вытянула ноги, стараясь привлечь внимание мужчин. Но на еe движение отреагировал, как всегда, только Тедди. И второй фотограф Айвен, и русский переводчик старательно пялились на стоящие вдоль дорог железяки, вместо того, чтобы оценивать еe прелести.

Айвен заворожeнно рассматривал русскую технику, входящую в танковую армию, предназначением которой было прорваться вглубь территории Польши и выйти на германскую границу, как пояснил им русский переводчик.

Этот переводчик знает удивительно много для обычного агента НКВД. По крайней мере, ему уже не менее десяти раз удалось удивить Айвена своими знаниями в тех областях, которые обычному контрразведчику знать не положено. Или их группе подсунули особо эрудированную личность, или начальству Айвена придeтся пересмотреть свои взгляды на большевистскую систему обучения и воспитания. А также придeтся изменить убеждения об интеллектуальном потенциале русского народа. Айвен за это время неоднократно имел возможность убедиться, что русский народ умeн, талантлив и находчив. Вот, правда, излишне доверчив. Хотя, этот недостаток быстро лечится - общением со всякого рода мерзавцами, которых хватает в современном мире.

Взгляд наткнулся на очередную новинку. Торчащий вверх ствол показывал, что это миномeт, но миномeт необычный. Во-первых, он стоял на шасси танка, правда, устаревшего. Во-вторых, удивляла толщина ствола, показывающая, что миномeт немалого калибра. По крайней мере, в армии США таких не было. И стояло подобных машин в ближайшей роще ровно двенадцать штук. Дивизион по большевистским штатам.

Далее расположились знаменитые русские противотанковые самоходки, слава которых докатилась даже до американских штабов. Это же надо было додуматься поставить на самоходное шасси мощнейшее зенитное орудие калибром в восемьдесят пять миллиметров. И создать столь страшного противника для танков. Айвен автоматически пересчитал и их. Разведка не обманула - ровно двадцать одна машина. Артиллерийский полк по штатам Красной Армии. Нужно бы ещe выяснить, почему они ограничились именно этим числом.

Следующая рощица также скрывала самоходные орудия, но уже другого типа. Насколько знал Айвен, на них стояла дивизионная 76-миллимитровая пушка. Русские используют их для непосредственной поддержки пехоты. Разумное решение, особенно если есть возможность установить эти орудия на самоходное шасси, переделав, к примеру, для этого устаревшие или бесперспективные танки. Нужно поставить ещe одну галочку для итогового доклада.

А вот далее обнаружилось такое, что Айвен невольно потратил на фотографирование весь остаток плeнки в фотоаппарате. Благо русские разрешили снимать всe, что просматривалось с дороги. Невольно возникала мысль: "А что у них есть ещe, если они разрешают фотографировать то, у чего нет аналогов в других странах".

Становилось страшно.

На абсолютно открытых местах стояли самоходные зенитки, уставив стволы своих счетверeнных установок в ясное небо, прикрытое кое-где редкими облаками. Поначалу поразило такое расположение секретной техники, а потом пришло удивление своим мыслям: "А где ещe должны стоять зенитки?" Конечно же там, где наилучшая видимость.

– Ну, если "Шилки" на месте, то можно самолeтов не бояться.
– Бросил с противоположного сиденья начальник их охраны.

Переводчик кивнул в ответ на это замечание, бросил взгляд в сторону Айвена, пытаясь уяснить насколько тот понял смысл этого сообщения, как обычно в последнее время, усмехнулся, уловив невозмутимый взгляд подопечного.

Ну, а кто ожидал другой реакции?

Айвен понимал, что свалял большого дурака, прикинувшись обычным американцем, не желающим изучать какой-либо другой язык, кроме родного испорченного английского. Советская разведка, несомненно, выяснила, что его мать русская по происхождению и русский язык он знает, причeм не только из учебников и разговорников.

А самоходные пушки сменили батальоны тяжeлых танков. Но эти КВ сильно отличались от тех фотографий, которые Айвену пришлось изучать перед отправкой в Россию. Там были засняты ещe первые экспериментальные экземпляры, которые финны сумели сфотографировать во время Зимней войны. Здесь же был абсолютно другой танк. Большая шестигранная башня, по прикидкам Айвена, должна была вмещать не менее трeх человек. В башне стояло орудие сильно напоминающее пушку СУ-85, а может и то же самое. На крышах башен установлены крупнокалиберные пулемeты. Командирская башенка, по примеру немецких панцеров, сдвинута чуть назад, чтобы не мешать работе наводчика.

Очень опасный противник для любой бронетехники.

Наконец-таки показались танки Второго танкового корпуса, основной ударной силы Первой танковой армии. Ровные ряды Т-34, основного танка русских, определяли состав батальонов атакующих бригад корпуса. Как сообщала разведка, до восьмидесяти процентов от общего числа танков, выпущенных в России, составляли именно тридцатьчетвeрки.

Суетились танкисты, бросая мимолeтные взгляды на проезжающих журналистов. Корпус готовился к броску в глубину немецкой обороны.