Летняя улыбка

Самые различные эмоции отражались на лице Дэниела. Насмешливое удивление, раздражение и что-то еще, очень похожее на нежность.

– Ну опять! Опять то же самое! – Он плюхнулся на кровать рядом с ней и взял ее руки в свои. – Нам лучше все обсудить, не откладывая. Мне никогда не удавались обходные маневры. – Он опустил глаза на ее руки, сосредоточенно хмурясь. – Пойми, то, что произошло в пещере, было ошибкой. Мы оба это знаем. – Большим пальцем он рассеянно гладил ее запястье. – Я хочу, чтобы ты знала, это не должно повториться. Я хотел бы начать все сначала, если ты не против. Я не всегда такой дикарь.

– Ты никогда не вел себя со мной как дикарь, – тихо ответила Зайла. Она была рада, что он на нее не смотрит. Это дало ей возможность скрыть боль, которую причиняли его слова. Чему тут удивляться? Она и раньше подозревала, что происшедшее в пещере значило для нее гораздо больше, чем для Дэниела.

Он иронически скривил губы.

– Ты очень великодушна, но я ведь не хуже тебя знаю, что произошло. Признаю, я совершил ошибку, и мне еще повезло, что ты не возненавидела меня. – Дэниел взглянул на нее с мрачной решимостью. – Я мало что понимаю в хороших манерах, но прекрасно знаю, что такое дружба. Давай останемся друзьями. – Его голос звучал грубовато, но был искренним. – У меня не так уж много друзей. Для меня значило чертовски много, когда ты сказала, что хочешь моей дружбы. Я надеюсь, что твое предложение все еще в силе?

– Да, конечно, – мягко ответила Зайла. Конечно, это не то, на что она надеялась, но лучше, чем ничего. Если она как следует поработает, чтобы сделать эту дружбу настоящей и крепкой, ей, возможно, даже будет достаточно этого. Пора бы знать, что в жизни редко выпадает большой выигрыш. – Я буду тебе хорошим другом, Дэниел.

– Я знаю. – Все еще глядя ей в глаза, он поднял ее руку к губам и поцеловал. – Ты незаурядный человек, дружок. – Он осторожно опустил ее руку на кровать, как будто она была такой хрупкой, что могла разбиться. – Ну так во что сыграем? Я принес «Погоню», «Монополию» и шашки. – Нагнувшись, он потянулся к коробкам, лежащим на кровати.

– Все равно. Что-нибудь по твоему выбору. – Внезапно ее взгляд наткнулся на длинный рваный шрам на левом бедре Дэниела. Он начинался над коленом и доходил до края обрезанных джинсов. – Откуда это у тебя?

– Что?

Зайла провела пальцем по неровному шраму. Дэниел дернулся, как будто она его обожгла. Она в тревоге взглянула на него.

– Все еще болит?

Дэниел покачал головой.

– Нет, это я просто от неожиданности. – В его голосе действительно звучало волнение. – Это старая ножевая рана. Я получил ее давно.

Ее пальцы проследили линию до конца.

– Похоже, рана была очень глубокой. – Его бедро было таким твердым и мускулистым! Под ее пальцем оно становилось как камень. Интересно, что он так напрягся? Может быть, воспоминание об этом давнем случае так на него действует? – А ты лечил рану должным образом?

– Наверное. Во всяком случае, она меня не беспокоила. – Мускулы его лица свело, как при судороге. – До настоящей минуты.

– Что? – спросила Зайла. – Ах, ты, должно быть, нес меня всю дорогу, и поэтому…

– Нет. – Неожиданно Дэниел сбросил ее руку и вскочил на ноги. – Ничего уже не болит. Пойдем, покажу тебе конюшни и полосу препятствий, хочешь?

Зайла удивленно посмотрела на него:

– Но ведь ты решил, что сегодня мы играем в настольные игры.

– Я передумал, – процедил он сквозь зубы. – Сегодня мне не до тихой интимной игры в «Монополию». Мы должны выбираться отсюда. – Он быстро пошел в ванную и вернулся с небольшим феном в руке, который и протянул Зайле. – Давай-ка просуши свои волосы, пока я потороплю слуг, пусть принесут остальной твой гардероб. Я особенно отметил в заказе спортивную одежду. Очень надеюсь, что они прислали джинсы, а не только бикини. Женщины Филипа редко занимаются физическими упражнениями где-либо, кроме спальни.

– Но ты же говорил, что я сегодня слишком слаба для такой прогулки.

– Так и есть. Я тебя понесу.

– Но это же смешно! Я могу…

Он закрыл ее губы рукой.

– Зайла, кончай спорить. – Неожиданно он улыбнулся с такой теплотой, что ее сердце заколотилось. – Друзья должны идти на компромисс. Я соглашаюсь на то, что ты хотела, так ведь? А теперь и ты можешь уступить шажок-другой.

Она уступила бы ему все, что угодно, лишь бы он продолжал улыбаться ей с такой же грубоватой нежностью. Зайла поцеловала его ладонь так же нежно, как он целовал ее только что.

– Хорошо, – нежно сказала она. – Шажок-другой моего самолюбия меня не ущемит. Но только в этот раз, Дэниел.

– Хорошо, пусть только в этот раз. – Он повернулся и быстро пошел к двери. – Мы не будем торопиться.

Глава 6

Дэниел легко поднял Зайлу на верхнюю планку белой деревянной изгороди, отделяющей конюшни от пастбища.

– Ну вот, здесь все отлично видно, и при этом ты не будешь мешать конюхам, объезжающим лошадей. Утром территория конюшен обычно не менее оживленна, чем Холмы Черчилля в день Кентукки-дерби.

Зайла перекинула ногу и уселась на изгороди верхом. Ее взгляд был мгновенно прикован к длинным низким строениям, аккуратно выкрашенным и сверкающим. За изгородью расстилалось роскошное зеленое поле, где были установлены различные препятствия для конкура.

– Да, вижу. Как здесь замечательно! Это немного напоминает мне фотографию конюшен Калумета, которую я видела.

– Неудивительно, – сухо заметил Дэниел. – Отец Филипа посылал главного тренера к Калумету, чтобы изучить архитектуру его конюшен, прежде чем строить свои. Только лучшее для единственного сына! – Он прислонился к ограде и закурил. Пустив тонкую струйку дыма к небесам, он искоса внимательно взглянул на Зайлу. – А ты немного ожила. Когда я тебя нес сюда, ты была уж очень тихой. – Он помолчал, глядя на кончик сигареты. – Ты дозвонилась до матери?

Улыбка сошла с ее лица.

– Да. – Она перевела глаза вдаль, где жокей, скорее похожий на ребенка, пытался справиться с огромным черным жеребцом. Несмотря на маленький рост, он показался Зайле умелым наездником. – Мама сказала, что ждет не дождется, чтобы меня увидеть. Она говорила с трудом, плакала.

– А ты? Тоже расстроилась? – с участием спросил Дэниел. – Вы с ней близки?

– Были раньше. – Зайла поежилась. – Но мы давно не виделись. – Помолчав, она заговорила опять: – Она теперь как-то скованна, когда разговаривает со мной. Наверное, все еще испытывает чувство вины.

– Вины? Почему она должна чувствовать себя виноватой?

– Она и не должна. Я пыталась ей это объяснить. – Зайла невольно сжала планку изгороди. – Она винит себя в моей… болезни, в том, что оставила меня с бабушкой, пока работала. В Седихан я приехала с одной целью – снять с нее чувство вины. Я хочу, чтобы она поняла, что я сейчас счастлива и довольна жизнью.

– А ты и вправду довольна?

Зайла с достоинством подняла голову.

– Разумеется. – Ее взгляд вернулся к мальчику на черном коне. – Смотри, он хочет заставить его прыгнуть! – Она нахмурилась. – Ты не считаешь, что препятствия уж очень высоки? Прыгать придется на шесть футов!