Лето для тебя

Так продолжалось до тех пор, пока чаша терпения не переполнилась.

Они сидели в гостиной Берна. Небольшая комната, украшенная вышитыми вдовой Лоу салфеточками и дорожками, утонула в чертежах и рисунках. Художественный талант Джейн едва заметно превосходил способности Берна, но она все же отважилась изобразить приблизительную карту местности: озеро Мерример, Рестон, река Бродмилл, холмы и дороги не только заняли положенное место, но и получили словесное обозначение.

Последние дни оказались для Берна самыми головокружительными и одновременно самыми тягостными. Голова кружилась оттого, что Джейн была рядом и заполняла пространство не только сладким запахом корицы и жимолости, но и светлой энергией. Ну а тяжесть на сердце ощущалась… по той же причине.

— Одного не понимаю: как можно выбраться из города на дорогу, напасть на экипаж и при этом остаться незамеченными, — задумчиво произнесла Джейн, рассматривая карту.

Она привычным жестом поправила волосы и с недоумением пожала плечами. Берн не мог налюбоваться на сказочное видение и восхищенно ловил каждое движение, каждое мимолетное выражение лица.

— Может быть, они огибают озеро? Вот здесь, с востока, — предположил он, возвращаясь к реальности.

Подошел, остановился в опасной близости и провел пальцем по жирной линии берега.

— Но тогда пришлось бы проезжать по землям коттеджа и подниматься на вершину холма, — возразила Джейн и взглянула так, что сердце едва не остановилось.

— Не обязательно.

Берн взял карандаш и изобразил на дне долины извилистую тропинку.

— Да, но хозяева земли вряд ли остались бы равнодушными к нарушению границ собственности.

Джейн уложила руки на груди, совсем как строгая учительница, заметившая ошибку в ответе.

Берн улыбнулся, однако не отвел глаз от карты.

— Один из преступников прячет награбленное добро в укромном месте, например, к югу от Рестона. Подельник возвращается сначала по восточному берегу, потом по западному и в деревне появляется с противоположной стороны. Никто ничего не замечает, а бандит вполне способен обогнать испуганных и растерянных путников. — Он нагнулся и на восточном берегу, между холмами, нарисовал небольшой крестик. — Вот здесь, в низине. Если преступник выбирает надежный путь, то непременно должен оказаться в этой точке. Других дорог просто не существует.

— Значит, здесь мы его и поймаем! — радостно воскликнула Джейн.

— Здесь я его поймаю, — поправил Берн, слишком довольный открытием, чтобы рассердиться. — А ты обещала не подвергать себя опасности. Помнишь?

— Ах да, конечно! Ты поймаешь. — Джейн закатила глаза. — Но когда?

— Во время твоего бала, — уверенно ответил Берн. — Всем известно, что гости разоденутся в пух и прах. Такой возможности не упустит ни один вор.

— Но ведь тогда ты пропустишь бал!

От ужаса ее голос пропал, и фраза прозвучала шепотом.

Берн заметил разочарование и даже покраснел от удовольствия.

— Выхода нет. Даже если бы я пошел на бал, то думал бы только о преступнике. А еще жалел бы, что не могу с тобой потанцевать.

Джейн вздохнула, но тут же кивнула.

— Ты, конечно, прав. Шанс поистине безупречный. — Она посмотрела с улыбкой. — Берн, это же чудесно! Наконец-то тебе поверят!

Она обвила руками его сильную загорелую шею, обдала теплым ароматом жимолости. Разве можно было устоять против живого восторга и очарования?

Берн приподнял любимую и начал кружить по комнате, пока не налетел на стол.

— Знаешь, что мы делали? — осведомилась Джейн.

— И что же?

— Танцевали.

В это мгновение он ощущал каждый дюйм ее существа и знал, что она точно так же чувствует его страдающее от вожделения тело. Но в этот раз она не испугалась, а прижалась еще откровеннее, словно приглашая… вот такого позволения он и ждал.

Берн склонился и растворился в страстном поцелуе. Нетерпеливое желание поработило и лишило воли. Даже страх испугать и повергнуть Джейн в бегство оказался бессильным перед мощью первозданной стихии. Стихия заставила погрузиться в пучину дерзких объятий и увлекла в неведомое. Руки уже не подчинялись разуму, стремясь сорвать все лишнее и добраться до сути…

— Кажется, прогресс налицо, — послышался с порога голос Доббса.

Берн с рычанием прервал поцелуй, и Джейн тут же шмыгнула в дальний угол.

Словно не заметив происходящего, Доббс невозмутимо кивнул на устилавшие пространство карты и рисунки и прошел к печке, чтобы сложить дрова.

— Да, — подтвердил Берн срывающимся голосом. — Что скажешь о небольшой разведывательной операции?

— Всегда готов, — просиял Доббс. Пропустить приключение он не мог. — Где и когда?

— Послезавтра вечером, — ответил господин, не отводя глаз от пунцового лица и горящего взора гостьи.

Доббс подошел к столу и принялся разглядывать карту, для уверенности водя пальцем по очертаниям дорог и холмов.

— На восточном берегу? — пробормотал он. — Вот здесь, где крест?

— Именно, — подтвердил Берн, продолжая упорно смотреть на Джейн.

— Хм.

Доббс пожал плечами, взял ведро и направился к выходу.

— Это означает, что он одобряет план? — хриплым шепотом поинтересовалась Джейн.

Берн едва заметно кивнул. Они все еще сверлили друг друга пронзительными взглядами. Оба застыли, не в силах сделать шаг и даже пошевелиться.

— Нельзя больше этого делать, — наконец произнес Берн.

— О чем ты?

Джейн побледнела, не в силах скрыть смертельное разочарование.

— Нельзя танцевать вокруг того, что между нами. — Он сделал шаг вперед. Она не шелохнулась, настороженно наблюдая за его приближением. — Тебя все еще устраивает дружба?

Джейн молча покачала головой.

— Потому что существует большее, — выдохнул он. — И я хочу большего.

Большего? Большее означало спальню, его постель. Без одежды, без помех и преград, без постоянных мыслей о необходимости вернуться домой и снова с головой уйти в суету повседневности. Только они, одни во всем мире.