Лето прошло
Шрифт:
В пятницу Коля принес черно-зеленую фигурку. Сережа был как раз в раздевалке и тогда уже рассмотрел шипастое тело и два острых узких крыла. «Кто это?» – спросил он у Веры. «Монстр!» Потом Коля равнодушно поставил его на пол в углу, где всегда играл. Сережа посматривал издалека, приближался, садился на пол рядом и наконец взял монстра. Не крылья, а руки-крылья. Он их раскроет и полетит высоко, выше самолетов, и с неба упадет на врагов. Голова не то динозавра, не то крокодила. Злые желтые глаза. Бугры мускулов. Панцирь, как у черепахи. Мечу не пробить. А пуле? Тоже нет! Так Сережа его уже видел, видел! В телевизоре в витрине магазина. Монстр тогда присел, вытянул руки, из них выросли
Мама за спиной! Она к ним часто вот так, неожиданно, забегает со своего второго этажа. Как всегда, Сережа обрадовался и сжался. Мама рядом – защита и помощь. Мама рядом – а вдруг он делает что-то не так? «Какое уродство!» – сказала мама.
В тот день Сережа больше не дотронулся до монстра. Но не мог и не хотел от него освободиться. Когда Светлана Петровна повела их в бассейн и Сереже, как всегда, было стыдно своих худых ног и рук («как спички», – иркутская бабушка), в углу игровой комнаты маячил одинокий гигант. Когда они учили буквы, и Сережа в очередной раз восхитил Светлану Петровну, горели желтые глаза и ждали полета крылья.
Вечером в раздевалке (мама еще была у старших) он сел на лавку рядом с монстром, ждавшим отправки в Колин рюкзачок. Во власти монстра, во власти Вериного колдовства. «Хочешь посмотреть? Возьми». – «Нет, спасибо». – «Ты знаешь, он самый сильный на свете. Видишь, крылья выдвигаются. Он умеет летать. Вот сюда вставляется меч или копье. Ракеты, говоришь? Ну или ракеты. А ты заметил жабры? Он может жить под водой. – Загородив спиной от детей и родителей, прошептала: – Вот что, я тебе куплю такого же и принесу в понедельник. Я знаю, что мама тебе ничего не разрешает. А ты не говори, что я подарила. Скажи, что Коля подарил. Ей будет неудобно ему отказать. А мы своего больше не принесем в садик. Хочешь?» – «Да». – «Коля, попрощайся с Сережей».
Суббота, воскресенье. Скорее бы понедельник, скорее бы монстр! Обмануть маму! Обманывать нельзя, страшно. А ведь мама не разрешит и монстра от Коли! Что делать? Что будет? Мама, монстр, Вера срослись в черный ком.
И вот понедельник, надкусанный бутерброд с колбасой, Вера в дверях. Сейчас подойдет к нему, при всех протянет руку, а в руке – монстр! Куда бежать, где спасаться?
– Ради бога, извините, такие пробки! Можно, я что-то Сереже скажу? – Не дожидаясь разрешения, идет к нему, шепчет на ухо: – Я тебе монстра в карман куртки положила!
Смотрит нежно, подмигивает. Мария Игоревна качает головой.
О-о-х! Хорошо. Никто не видел, никто ничего не знает. И мама не знает! Монстр лежит себе в куртке, в темноте шкафчика, в безопасности. Будто его и нет вовсе. А может, и на самом деле его нет. Сережа наденет куртку, засунет руку в карман, а там варежка, и под ней пустота. Украл кто-то. Не придется ничего объяснять маме. Как – нет? Нет сокровища, которое в сто раз дороже пиратского клада, всех этих вертолетов, танков и трансформеров. И не будет никогда!
А тут еще Олег – отворачивается, не отвечает, смеется весело, играет в гараж с Муслимом. Так бывало и раньше. Раз – и нет дружбы. Может и толкнуть, и ущипнуть. За что? Однажды разрушил Сережину башню после того, как Мария Игоревна сказала, что Сереже с его ресницами надо сниматься в рекламе. Больно ударил по руке за то, что Сережа дал Андрею посмотреть его, Олегову, машинку. И молчал полдня. Потом вдруг – опять прежний, хороший Олег. От Олеговых штучек, от непонятности Сережу мутит почти как тогда,
когда он отравился мороженым в парке. Олег, монстр. Плохо, очень плохо. А все-таки – такого монстра нет ни у кого! Коля не в счет. Одному Сереже такое богатство, такое счастье!Когда Мария Игоревна, хлопнув в ладоши, крикнула: «Гулять!», Сережа вошел в раздевалку с опаской и надеждой, как разбойник, отправившийся в лес откапывать награбленное. Карман – нора с опасным зверем. Варежка. Жесткая пупырчатая кожа. Уколы шипов, укол крыла. Пластик теплеет, оживает и сливается с ладонью.
На улице пасмурно, мокро, противно. Сережа мыкался. Куда приткнуться? Олег катал вместе с Муслимом машинки по краю песочницы. Монстр рвался наружу, требовал восхищенного рассматривания, зрячего ощупывания. Сережа то и дело снимал варежку, лез в карман, а потом и вовсе оставил руку внутри. Потихоньку отошел к железной ограде, оттопырил карман, приподнял монстра так, что показалась крокодилья голова.
– Мальчик! Эй, мальчик!
Черный человек! Им пугал Олег. О нем предупреждала мама: «Никогда не разговаривай с чужими! Подойдет к тебе дяденька, даст конфетку, а потом посадит в мешок и утащит в подвал».
И вот он – по ту сторону ограды. Сереже все в нем видится темным, неразличимым – лицо, пальто. Только вцепившаяся в железный прут рука – белая.
– Мальчик! Позови, пожалуйста, Катю Родионову. Она рыженькая такая. Только тихонько, чтобы никто не слышал.
Где Мария Игоревна? «Дети, я на минутку, не разбегайтесь, я сейчас вернусь». Где мама? На ватных ногах двинулся к Кате, потянул за локоть.
Катя не удивилась, пошла к ограде, слушала, кивала головой. Белая кисть погладила ее по плечу. Сейчас вытащит Катю наружу. А там и мешок, и подвал.
– Дети, дети! Все сюда! Прогулка закончена.
Сережа видит, что Мария Игоревна черного человека заметила, но не закричала и в милицию звонить не кинулась.
Варежки полагается класть в сушильный шкаф. Монстр теперь совсем беззащитен.
Мама в коридоре:
– Сережа, а что тебе Колина мама сегодня утром сказала? Опять просила с Колей играть?
– Да.
По дороге домой мама рассказывала:
– Представляешь, какой ужас?! Ты же знаешь Максима из второй старшей группы. Ну, такой кудрявый. Так вот, мы уже давно заметили, что у нас стали игрушки пропадать. Не знали, на кого думать. Сначала решили, что это Ваня – он самый бедный. А вчера застукали – Максим! И его мать якобы ничего не замечала! У них, говорит, столько игрушек, что и не упомнишь все. Вот так! Денег куры не клюют, а ребенок позарился на детсадовское старье. И знаешь, что противно: мы его спрашиваем: мол, ты украл? А он нам в лицо так нагло: «Нет, я из дома принес». Шесть лет, а уже врать научился. Вор и обманщик. Что же с ним дальше будет?
Мама шла в сумерках на грохот проспекта, держала Сережу за руку, обходила лужи и думала о том, какой он впечатлительный. Вон как помертвел после ее рассказа. Как тяжело ему будет жить среди таких ловкачей, как Максим и его мамаша. Папашу не видела, но наверняка он не лучше. А эта Вера! Пронюхала, что у Сережи скоро день рождения. Надеется небось, что Колю пригласят. Да куда приглашать? Кого? В однокомнатную, заставленную? А эта все лезет, все навязывается со своим малахольным сыночком. Еще возьмет и подарит что-нибудь вредное. Заплатила директрисе, чтобы больного ребенка приняли. Платит воспитательницам за дополнительный уход. Что за время такое поганое! Все деньги решают. Какой ты хороший, какой родной, мой Сережа! Ты будешь хорошим человеком. Самое главное во все времена – оставаться человеком.