Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань

– Изверги!
– Крикнул он монахам, которые в ответ, улыбаясь, помахали ему руками.

Амит был прав: за пределами города в конкретном противнике негатив чувствовался куда лучше. Кир попытался подключить воображение, но имея в памяти все рассказанное ему медиумом, дело упростилось: он действительно видел слои, несколько размазано, но все же. Их было три, и только в одном месте виднелась неровность, напоминающая подкожный прыщ.

– Может, мы зря разбили второе сердце? Судя по его уверенному лицу, он уже увидел слои.
– Задумался Стижиан, наблюдая за тем, как Кир убегает от осьминога.

– Пощади парня, не все такие выносливые как ты.

Юноша весьма технично и изящно отступал назад, накапливая в кончиках указательного и среднего пальцев энергию для удара, согнув безымянный и мизинец.

– Не справится.
– Цокнул языком Амит, глянув на ноги Кира.
– Технически он все делает правильно, но его ноги сейчас сдадут.

– Да, с марафоном в семьдесят километров я явно перегнул...

Кирано, к счастью, их не слышал, а был увлечен успешными попытками избежать встречи с костяными щупальцами осьминога. Он отступал на запад, подальше от руин города, и находился уже достаточно далеко от создателей этой тренировочном программы, но они все ещё могли видеть друг друга. Наконец, юноша рассчитал, какой удар был бы самым эффективным в данной ситуации, и, сделав изящное сальто назад, красоте которого Стижиан искренне позавидовал, ибо сальто ему не давалось никак, приготовился вонзить энергетическую иглу в нужную точку на сердце, но тут произошло неожиданное.

Прыжок удался и Кир отлетел на пару-тройку метров: осьминог кинулся за ним, и за мгновение до удара, который нежить собиралась сделать с разгона, из неё исчез весь негатив, так что осьминог распластал свои клешни и больше не шевелился.

Шокированный, Кирано замер, так и держа иглу на двух вытянутых пальцах, вокруг которых виднелась едва зримая голубоватая дымка.

– Что это было?
– Спросил у юноши Амит, когда тот подошел к ним.
– Как ты это сделал?

– Я ничего не сделал, - тот пытался сжать руку в кулак, но собранная в пальцах энергия мешала ему, - негатив просто исчез. В миг. Будто песчинку вихрем сдуло.

– У меня на уме, конечно, есть объяснение подобному, но будь здесь сердце сердец, мы бы его точно заметили.
– Стижиан без интереса наблюдал за тем, как Кир пытается отогнать энергию от руки.

– Согласен, так что исключено.

– А что это за сердце сердец?
– Сквозь зубы поинтересовался юноша.

– Это как мать и плод в её чреве, который она может выпускать погулять. Встречается не часто, но чувствуется превосходно.

– А что тогда?
– Амит и Стижиан перешли на диалог, игнорируя страдания Кира.

– Может, демон?
– Амит развел руками.
– Я слышал, есть демоны, питающиеся негативом, равно как и любой другой энергией.

– Пойдем спросим у эксперта по этой части, если он не уснул, конечно.

– Я думаю не уснул... Слушай, Стиж, - Медиум только что заметил.
– А что у тебя с рукой? Не с этой, с левой.
– Он увидел на ней красное пятно, похожее на родимое или даже ожег.

– А?..
– Они уже шли в сторону вонзенного в землю белого меча, который сиял, несмотря на наступающую ночь.
– Ах это... Без понятия, честное слово.
– Соврал тот, спрятав руку в карман.

Распластавшись звездочкой, Дримен лежал на толстой клеенке, подложив под голову свою книгу-сумку, и не подавал никаких признаков бодрствования. Даже глаза под закрытыми веками не двигались.

– Пер-фе-ро-о-о...
– Громким шепотом позвал его медиум, в ответ на что последовал громкий вопросительный стон.
– Скажешь нам что-нибудь полезное?

– Материи, которую Стижиан описал как тень, я здесь не наблюдаю. Демонов тоже нет. Осталась только нежить, но её мало, и ребята на востоке уже почти с ней разобрались. А если ты, братец мой, хочешь спросить у меня что-нибудь про эту материю, то я тебе не могу ответить. С подобным я прежде не сталкивался, а сейчас нет материала для анализа. Такой ответ вас устроит?

– Вполне. Просто поведение энергии негатива здесь несколько странное, вот сейчас...

– Я спать хочу!
– Взвыл Дримен, облизав губы.

– Да ты всю неделю валяешься и ничего не делаешь, но при этом первый кричишь что устал!
– Амит нахмурился и скрестил руки на груди.

– Телом вы сильнее меня! Но мой дух вам не сломить!
– Маг засмеялся и привстал.

– К ночи закончим.
– К ним подошел Тео и положил руку сыну на плечо.
– А утром можем выдвинуться в Таэтэл. Идет?

– Я отправлюсь сейчас.
– Стижиан смотрел на свои ботинки.
– Беспокоюсь за Ору, она до сих пор в себя не пришла.

– Ну да, из всех нас ты передвигаешься быстрее всех.
– Согласился Амит.

– Сти-и-иж, будь добр, - Дримен достал из кармана маленький белый камешек, - зарой это где-нибудь в безлюдном месте в Таэтэле, а утром, как проснусь, я благополучно телепортирую нас всех туда.

– А где вы ночевать то собрались?

– Там же, где ночевали всю неделю: в лагере неподалеку.
– Ответил Тео.

– Ну, на самом деле это не лагерь, а вагон поезда, который пожертвовали нам. Сам поезд отправился обратно в Орану, а купе оставили нам. Дримен создал там замечательное заклинание охлаждения, так что я согласен жить в этом вагоне.
– Медиум улыбнулся и хлопнул Стижиана по плечу.
– Увидимся!

– Я никогда не думал, что женщина может так есть.
– Улыбаясь проговорил Амит, подперев голову рукой. В это время его босые ноги с удовольствием копались в покрытой росой траве.

– Ты не виделё как Лекса уплетает булочки с сахарной пудрой...
– Проурчал Дримен, медленно водя кончиками пальцев по книжному листу: читал.

– Ты тоже этого не видел, - съязвил в ответ медиум, умиленно наблюдая за тем, как хвостик жареного зеленого гороха свисает изо рта утомленной отдыхом монахини.

– Зато слышал, как слышу сейчас. Ора, можешь быть уверена, твое чавканье входит в пределы нормы.

Она как-то неопределенно угукнула, выскребывая ложкой остатки хлеба смешанного со сметаной, и едва дожевав это блюдо, бывшее третьим по счету, принялась за следующее, оно же последнее. Судя по расстроенному выражению глаз монахини, её не радовало даже то, что оно сплошь из мяса и пряностей: оно последнее! А это значит, что надо пилить недовольным взглядом готовившегося все это Стижиана, изо всех сил смотрящего то в противоположную сторону, то в книгу его младшего брата, в которой, правда, он и слова понять не мог.

Амит перекидывал взгляд с Оры на своего убитого толи горем, толи стыдом друга и тоже решил заглянуть в черную-черную книгу слепого мага:

– А что это за удивительный язык?
– Щелкнул медиум языком, попытавшись разобрать сначала первое слово, а потом хотя бы первый символ.

Сначала маг и не понял, что тот обращается именно к нему, а потом удивленно вскинул брови, взмахнул не занятой поддерживанием головы рукой, ведь он лежал голым пузом на траве, и ответил:

– Это мой почерк.