Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань

– Это у вас семейное.
– Амит даже не удивился, а Стижиану, который с самого начала понимал, что там написано, пришлось отвернуться от брата и столкнуться с голодным взглядом Оры.

– Вообще я там наготовил на всех четверых.
– Ответил монах этому взгляду.
– Но ничего страшного, я думаю, мы потерпим. Да ведь?

Те в ответ резво закивали.

Ора выжала из себя долгое и довольное "ах!", отложила кастрюлю в сторону и легла на спину.

– Ну...
– Амит едва сдерживал улыбку: по ней Стижиан с легкостью прочел что тот уже давно хочет что-то рассказать, но все никак не мог выбрать наиболее подходящий момент для столь важной, по его мнению, новости, как эта.

– Раз госпожа Тоурен сыта и её кислородное голодание кануло в лету...

Они вот уже несколько часов сидели на небольшой зеленой лужайке, раскинувшейся в искусственно посаженом лесу. Дабы спастись самому и спасти своих умирающих от жары товарищей, Дримен создал легкое, а теперь ещё и его коронное заклятие холода, проморозившее землю и траву. Так что солнышко грело всем головы, а заклинание подмораживало седалищные места.

– Я думаю, все мы наслышаны о пришедшей с громким скандалом, необычайнейшей женщине...
– Начал крутить свою шарманку Амит.

– Ты в неё влюбился что ли?
– Маг хихикнул, захлопнул книгу и перевернулся на спину.

– Возможно. Но она - королева, я - монтерский монах, мы по определению не можем быть вместе.

Все засмеялись.

– Я собственно о чем толкую-то! Всем нам четверым, а так же ещё нескольким десяткам монахов и где-то десятку магов поручили задания, связанные со всеми нами любимой церковью. В какой-то момент я искренне полагал что Её Величество действительно собирается взять в свои руки власть над самой большой армией нашей республики, и именно в такие моменты меня спасала мысль о том, что за её нравственность поручилась Млинес. Но Её Величество... О Богиня! Все бы женщины в мире были так умны как она!
– Амит заболтался и осекся, кинув взгляд на беспристрастно слушающего его Ору.
– Извини, я не...

Она безразлично пожала плечами и кивком просила продолжить.

– Она подписала манифест о реформации всех семи инквизиторских школ, а парламент это одобрил. Более того! Все обсуждения проходили публично! Конечно, стражи города немало побегали спасая жизнь то канцлеру, то заседателям, но...

– Погоди.
– Стижиан наконец переварил сказанное.
– Что представляет собой реформа?

– Все очень просто. Гораздо проще, чем ты можешь себе представить. Она сказала: "Монтера больше не будет единственной". Понимаешь?!
– Глаза медиума стали чуточку сиять - так сильно он перевозбудился.

– Нет, не понимаю...

– Ну!..

– Все Старшие Лучи, кроме двоих, Бесмара и Викона, кажется, - перебил его Дримен, - находятся под стражей за "преступления против человека". У них отобрали статус глав школ и на их место поставили всех согласившихся на это монтерских мастеров. Более того, все... "выпускники" школ, которые свободно передвигаются по стране и творят всякие бесчинства, обязаны до ноября вернуться в свои... теперь уже монастыри и продолжить обучение. В независимости от возраста, стажа и все такое. Теперь в Оране будет семь монастырей, во главе которых встанут монтерские мастера.

– Чи-чиво!?
– На лице Стижиана нарисовалась улыбка, широкая как никогда.

– Её Величество никогда не собиралась вредить церкви - она лишила власти людей, приносящей ей вред.
– Договорил Амит.
– Что скажешь?
– Обратился он к Оре и Стижиану.

Ора не реагировала: она наелась, выслушала, и шкала довольствия на её лице и без того уже показывала максимум, так зачем же ещё спрашивать. Стижиан же схватился за голову и долго-долго улыбался босым ногам монахини, смотревшим прямо на него.

– Есть одно "но". Большое жирное "но", о котором Её Величество наверняка думала, но обойти его оказалось невозможным.
– Ора приоткрыла один глаз и с невозмутимым спокойствием взирала на сияющие в лучах света желтые по краям листья.
– Многие, возможно больше половины, из инквизиторов послушно вернутся все свои школы на перевоспитание. Это будут молодые послушники и недалекие мужчины, которых не подпускали к секретам истинных планов и деяний церкви. Но будут и те, кто пойдет другим путем и попытается сыграть на религиозности доброй половины населения республики и поведет их против королевы. Может начаться война. А ведь нет ничего страшнее гражданской войны.

– Это возможно, - согласился маг, - но всем прекрасно известно, что королеву поддерживают монтерцы. Все мы прекрасно знаем, что верующие почитают монахов больше, чем инквизицию.

– Вон Стижиан - монтерец, однако это не помешало церковникам отвести его на костер. Никто не шелохнулся когда пусть молодой, но уж легендарный монах сгорел заживо.
– Продолжала свою мысль Ора.
– Инквизиторы не такие глупцы, какими мы привыкли их считать. Они могут сыграть на том, что гордость Монтеры, это я о тебе, Ветру, был обвинен в попытке принести в жертву молодую девушку. Имея за спиной этот пусть лживый, но все же хорошо обыгранный факт, инквизиторы, умеющие заговаривать зубы, могут поднять людей и против королевы, и против монахов. А теперь и Гран сгорел... И здесь снова был Стижиан. Уверяю вас, инквизиторы сумеют приплести это.

– Я думаю, Её Величество рассматривает подобное развитие событий.
– Дримен положил кончики пальцев на виски и начал медленно массировать их.
– И обязательно что-нибудь предпримет.
– Он усмехнулся и закашлял.
– Например, наберет отряд мне подобных, бессовестных и бесстыжих магов, и прикажет нам выискивать и вылавливать всех непокорных инквизиторов. Хорошо бы тогда иметь под рукой право на уничтожение.

– Это бесчеловечно.
– Ора покосилась на мага, в улыбке которого отражалось легкое безумие.

– А убивать тысячи магов - это было человечно?! Ора, ты же сама - не выпускница монтеры. Монастырь этот уникален тем, что там в людях воспитывают любовь к себе подобным и прививают осознание ценности человеческой жизни. Сколько сейчас осталось живых монтерцев? Пять сотен, может, тысяча? Что они смогут сделать против природной жажды людей убивать и калечить друг друга?
– Дримена начало трясти: руки заходили ходуном, задрожал голос. Трое монахов смотрели на него, но, понимая его чувства, потому как Амит и Ора своими глазами видели лабораторию, построенную совместными усилиями инквизиторов и магистров, хотели его разубедить.

– Дримен, ты когда-нибудь читал Святое Писание?
– Наконец спросил медиум.

– Да, читал. Не хочу никого обидеть, но эта книга - высосанный из пальца редкостный бред.
– Маг делал медленные вдохи и выдохи, чтобы успокоить разбушевавшееся сердце и кровь.

– Ты абсолютно прав. Скажу тебе больше: в Монтерском монастыре нам рассказывали о том, как сочинялось это священное писание и однажды, после, наверное, пятого прочтения этой псевдо святой книги, нам задали вопрос: чего не хватает в этой книге?