Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши

– Это бред сивой кобылы, так, между нами, мальчиками.
– Он усмехнулся.
– По академии ходят слухи о глуповатой дамочке Люсии, которая только тем и занимается, что гуляет по кабакам, барам, тавернам и что завалить её... да, именно в этом смысле, не составляет никакого труда. Может, она поэтому так плохо учится?
– Дримен сделал детски озадаченное лицо и приложил палец к губам.
– Я терпел это два года. Гуляющая девица с духом воды мне не нужна. Вот мы и подвергли её экзорции...

Мужик по-настоящему посинел, и определить его последующее действие казалось невозможно.

Магистр собрал на кончиках пальцев частички энергии, готовый в любой момент, если что, оглушить этого, могущего освирепеть в любой момент, быка. Однако в ту же минуту дверь кабинета вновь открылась, и в комнату вошел ещё один мэтр магического искусства - Циавис Амеверо.

– Здрасти!
– Он махнул рукой в знак приветствия, проигнорирован накаленную атмосферу, и, словно ничего не замечая, плюхнулся на кресло слева от двери.

– Что... это... что это за штука? Чему вы подвергли мою дочь? Почему ей так плохо? Сколько это ещё будет продолжаться? Когда она придет в себя?

Дримен с полминуты помолчал, а потом сказал:

– Это очень сложный процесс извлечения магической сущности. Вдаваться в подробности я не стану, скажу только, что единственное последствие этого ритуала - лишение возможности использовать магию. Побочных эффектов вроде тех, что вы назвали быть не должно, процесс проводится под надзором специалистов... Скорее всего, она отравилась, перепила...
– Он снова усмехнулся.
– Или, может, забеременела.

– Я не верю...

– Я отец двоих девочек, сам бы не верил.
– Дримен сощурился, глядя на то, как пламя ярости уже почти угасло в глазах мужчины, имя которого он так и не удосужился спросить, как вдруг оно загорелось вновь.

– А что с моим сыном?
– Это он прорычал уже в чуть более учтивом тоне.

– А что с ним?

– Мой сын, Луи Теккер младший. Где он? Что с ним случилось?

– Теккер... Теккер...
– Забормотал магистр под нос, накренился в бок и, по-прежнему щурясь, обратился к Циавису.
– А он часом не с твоего факультета?

– С моего. Он сейчас проходит практику за западном побережье. Жив-здоров, но не помню, чтобы он просил передать привет. Луи человек внимательный, он должен был написать вам письмо, вент-верр Теккер.

– Вент-верр? В семьях добытчиков кристаллов риджи редко рождаются маги.
– Дримен чуть было не поздравил его, как вспомнил, что меньше месяца назад подверг его дочь экзорции.
– На этом все?..

Луи старший кротко закивал головой, неловко развернулся и зачесал прочь из кабинета, сгорбив спину и опустив голову.

– Отец Люсии.
– Произнес стихийник, едва дверь закрылась.

– Да, я понял.

Они замолчали.

– К счастью, таких, как она, не много. Большинство учеников с куда большим интересом учатся...

– Да, и несмотря на то, что столь ветреный характер встречается достаточно редко, число подверженных экзорции в этом году меньше не стало.
– Дримен встал из-за стола и подошел к ближайшей книжной полке, чтобы потыкать пальцем в накопившийся на ней слой пыли.
– Цисс, может мы плохие учителя?

Магистр огня склонил голову набок и приподнял бровь: сейчас его непосредственный начальник запоет приевшуюся до смерти песенку.

– В прежние времена, независимо от уровня подготовки студента, его отправляли на практику, откуда от сорока до шестидесяти процентов группы, как правило, не возвращались.
– Он отряхнул руки и принялся расхаживать по комнате.
– Мы не допускаем до практики тех студентов, кто получил балл ниже 8 из 10. Доучиваем их, заставляем раз за разом пересдавать экзамены и нормативы, подаем им материал в самой различной форме... но ровно в половине случаев это тщетно. Вроде бы умные, старательные ребята, но они не могут усвоить и половины учебного материала, почему?

– Дримен...
– Циавис заерзал в кресле.
– Так было всегда. Всегда около половины студентов не справлялись с программой, и они же после умирали на практике или пропадали без вести. И это только на среднем классе. Ближе к высшему, в академии оставалось меньше десяти процентов поступивших. И так было всегда. Мы были сильнейшими и выживали, одерживали победу в борьбе с демонами, которых, тоже, знаешь ли, меньше не становится. А теперь, - и это он повторял уже в сотый раз, не меньше, - картина примерно та же, с разницей в ключевом моменте - студенты не умирают, они просто перестают быть магами. Неужели ты коришь себя за то, что спасаешь их жизни?

– Нет!
– Перферо аж подпрыгнул.
– Конечно, нет. Но я иногда думаю...
– Он набрал в грудь воздуха.
– Ведь если бы этот метод был известен, когда я был ребенком, меня бы наверняка тоже... сделали человеком.

– Да ладно? Я думаю, что ты бы скорее превратил их в пустое место, нежели дал бы что-то делать собой.

Минутка молчания, после чего оба взорвались громким хохотом.

– Ты зачем пришел-то?

– А!
– Цисс выудил откуда-то тонкую, слегка мятую папку белого цвета.
– Пока ты был в отпуске, мы тут, между прочим, летние экзамены принимали.

– М-м-м.
– Уже расстроенный грядущими новостями, Дримен взял папку и принялся читать содержимое.

– Пятьдесят пять процентов учеников низшего класса магии отправлены на переобучение, годичное или полугодичное: магистры там ещё решают. Двести шестьдесят восемь должны быть подвергнуты экзорции. Средний класс...
– Он прикрыл глаза, якобы напрягая память, хотя в действительности, он просто пытался выкинуть из головы мелодию, которую напевал битый час.
– Экзамен прошли двенадцать человек.

Дримен замер.

– Девятнадцать направлены на годичное переобучение.

Моргнул.

– Порядка пятисот учеников должны быть...

– Ты что, издеваешься?

– Нет, Дримен, я своими глазами видел, как эти люди используют магию. Среди них где-то половина старше двадцати двух лет. Их уже не переучить. Их связь с духом... ничтожная.

– И чей же факультет больше всего пострадает в этом году?

– Прежде всего - твой. Умелых стихийников нынче по пальцам пересчитать.