Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши

Немало ошарашенный этим событием, он забыл отдышаться и даже забыл про сильное головокружение. Обернувшись, он увидел Одераричи, находящегося в добрых ста метрах от мага, но этому удивляться не стоило, ведь он, всё же, живое воплощение стихии тверди. Змей, уже в обличии человека, сидел на корточках и совершал какие-то плавные движения руками. Когда он встал и направился к Вильмуту, тот чуть было не прослезился от умиления.

– Твоя дочурка?
– Спросил он, увидев маленькую, чуть около полутора лет от роду, девочку с длинными, цвета ржавого железа, волосами.

– Нет.
– Лицо Ричи снова стало безэмоциональным.

– Нет? А на лицо она такая же страшненькая, как и ты.

– Он хихикнул, но, взглянув в глаза старинного друга, понял, что шутка оказалась неуместной: Одераричи, несмотря на его пугающие медные глаза, пёстрый, хоть и тусклый, цвет волос, едва видные лысые веки и серость лица, был красив. И шутить на счет его внешности можно только в те периоды, когда он сбрасывает кожу.
– Где ты её нашел? Я думал, что всё твое племя погиб...

– Я её выкопал.
– Без задней мысли ответил змей, не предав значения двойственности этих слов.

Реакция последовала незамедлительно:

– Выкопал?! Ты её выкопал?!? И это я-то любитель мертвых девушек?!
– Неподдающаяся описанию эмоция охватила мага.

– Здесь другое...

– Это ещё почему?!
– Вильмут искренне кричал и едва ли не захлебывался слюной.
– Значит, если я по надобности разрываю что-то могилу, так я сразу любитель мертвых дам, а как ты, то это, видите ли другое?! Ричи, это не честно!

Тот приложил палец к губам и свободной рукой приобнял прижимающуюся к нему девочку. По-настоящему обескураженный созерцанием этого действа, маг вернулся к своему скромному лагерю, к уже остывшей тарелке лапши, и принялся неспешно ковыряться в ней ложкой. На его лице сохранялась легкая спокойная улыбка, и когда минут через пятнадцать Одераричи подошел к нему, пока тень, тянущаяся из его ладони, поглощала пустую грязную тарелку, он встретил его со словами:

– Как же я рад тебя видеть.

Уголки губ змея чуть дрогнули, но тут до его носа добрались тонкие следы запаха завтрака Вильмута.

– По-прежнему питаешься всякой дрянью?

– Я её, по крайней мере, готовлю!
– Теневик сжал ладонь, и материя, уже поглотившая тарелку, растворилась.

Ричи тихо цокнул языком и кинул взгляд на уснувшую неподалеку малышку.

– Где ты пропадал столько лет?
– Вильмут растолкал сваленные за его спиной книжки и прилег.

– А ты будто не знаешь.

– Ну, я тоже, бывало, засыпал после ночи с девушкой...

– Это ты про то время, когда тебе нравились живые девушки?
– Ричи не мог опустить эту колкость.

– Но чтобы на четыреста лет!..

Змее зло зыркнул на него. В этих медных глазах отчетливо читалось слово в приказной интонации: "заткнись!". Вильмут с восхищением взирал снизу вверх на своего давнишнего друга и говорил себе, что удивляться тут нечему. Царская кровь, или как бы там она не называлась, кровь правителя - она говорила о себе: во все времена, с самого первого дня их знакомства, он восхищался змеем.

– Что здесь делаешь?
– Спросил он.

– То же, что и ты.
– Ричи медленно зашагал в сторону опушки леса. Маг подскочил и последовал за ним.
– Я чего-то явно не понимаю.

– Я тоже! Сегодня чаша эмоций Вильмута Скуро просто переполнена негодованием!

Он начал едва ли не прыгать вокруг Одераричи, спокойного, как неприступная крепость.

– Ты!
– Вильмут тыкнул змея пальцем в плечо.
– Ты говорил мне, что земля тоуренов - это долина, пропитанная тенью. Что там возвышаются удивительной красоты башни, стены, замки и прочая чушь! Ты мне так живописно всё это расписывал, что вот уже шесть сотен лет я глаз не мог сомкнуть, и все ждал, когда же этот клятый барьер спадёт, и первозданная тень вновь обретет свою форму! Первозданная, Ричи! А не эти остатки былой славы, из-за которой был уничтожен Гран, равно как и Таэтэл. Где, где вся та красота, что ты мне обещал?!

– Я не лгал тебе, Вильмут. Я описал тебе долину тени такой, какой сам её запомнил. И то, что здесь теперь...

Маг решил помолчать, поняв, что сам Одераричи неспособен объяснить нечто, происходящее в этом лесу.

Змей нахмурил тонкие брови и склонился к земле. "Зачем?" - подумал маг - "ведь он и без лишних движений чувствует всё, происходящее с твердью". Ричи же вытянул пальцы и поелозил ими по сочной зеленой траве. Сжав несколько ростков, он растер их между пальцами и понюхал.

– Это - тёмный лес.
– Сказал он.

– Спасибо, я вижу.
– Отрезал крайне недовольный Вильмут.

– Я говорю о том, что сгустки темной материи все ещё здесь, в этом лесу. Взгляни на деревья и попытайся прочувствовать их корни.

Вильмут вскинул взгляд к небу. По его сосредоточенному лицу стало понятно, что он пытается.

– Да, здесь присутствуют остатки тёмно материи, но она... неуправляема. И как это понимать?

– Ты видимо плохо слушал мой рассказ об этих землях.
– Ричи поднялся и снова кинул взгляд на тихо посапывающую малышку.
– Вспомни-ка, чем, с точки зрения теории магии, тень отличается от негатива, и чем она похожа на природные стихии?

– Формой.
– Тот нескромно прыснул, раздраженный тем, что столько лет спустя змей иногда разговаривает с ним как с подростком.
– Тень, как и природные стихии, способна обретать форму без рамок, задающих эту форму. Для всех стихий такой формой является живая... или почти живая оболочка, наличие духов. Духи - есть форма. Духов сияния и негатива не существует.

– У темной материи была форма, и этой формой были тоурены. Чистая, первозданная тень, лишенная всех видов природного с родства с человеком или вообще с чем-нибудь живым. Сродство всегда было лишь одно - это форма. Сами тоурены и животные, что жили в лесах - все они возникли из бесконечного объёма темной материи. Всё это нам очень знакомо, но в то же время, чуждо совсем.

Вильмут медленно моргнул, ожидая продолжения. Этот рассказ, почти слово в слово, он слышал не в первый раз, тем не менее Ричи удавалось так живо говорить об этом, что он был готов слушать снова и снова.

– Я полагал, что когда возник этот барьер, практически полностью изолирующий темную материю от прочего мира, они больше не могли получать информацию о форме. Это я говорю о живых и разумных существах. И потом, не имея связи с источником, они превратились в... это.
– Он кивнул в сторону леса.
– Я полагал, что когда барьер будет сломлен, всё вернется на круги своя и я смогу сдержать данное тебе обещание и познакомить тебя с кудесниками-тоуренами, но вижу, что вся моя теория терпит поражение.