Летописец 2

– Но если взять палочки и промерять глубину. К тому же скоро подморозит.

– На болотах не бывает настолько холодно, чтобы проморозить до самого дна, – пояснил я. – В глубинах происходят процессы разложения и на поверхность пробивается теплый газ, который разрывает ледяную корочку.

– Но там можно пройти, – уверенно заявила Элька.

– Но, ни ты, ни я дороги не знаем, так что мы пойдем другим путем.

– Ты же сам говорил, что не сможешь грести. А если мы пройдем мимо заставы, то Данька поймет, что ты возвращаешься, – заявила девушка.

– Мы ночью мимо них пойдем, – решил я.

– А если Данька другую лодку возьмет и за тобой погонится? – спросила Элька. – Тогда мы на него наткнемся, и твоя дезинформация окажется раскрыта.

– Ты понимаешь, что в болотах опасно? – поинтересовался я.

– Там мы сможем оторваться от Даньки, и будем гораздо ближе к Озерску, чем если бы ты шел в город от южной границы, – пояснила Элька.

– А как же кони? Ты хочешь их утопить? – с ехидцей спросил я.

– Я в тебя верю. Ты сможешь найти дорогу, – с пафосом заявила она.

– Нет. Если ничего не получится с возвращением против течения, я придумаю что-нибудь другое, но в болота не полезу, – заявил я.

Но, как говорится, человек предполагает, а у Всевышнего другие планы. Через час мы напоролись на корягу и пробили борт на уровне ватерлинии, так что мне пришлось править к восточному берегу, где благоухая ароматами, располагались болота.

Глава 17

Я загнал нос лодки-раньшины на песчаную косу и начал размышлять, как бы мне залатать корпус? Через небольшую пробоину просачивалась вода и если ничего не предпринять, то скоро судно пойдет на дно.

– А разве вы действительно надеялись пройти по болотам? – услышал я женский голос.

Я посмотрел на старушку в каких-то лохмотьях и удивился тому, как тихо она ходит. Кони на удивление никак не отреагировали на ее приближение. И Ворон и Буран взирали на нее с высоты и щипали травку. Ладно, дестирэ, он у нас почти флегматик, но гнедой жеребец натуральный холерик и должен был поднять шум, однако и он оставался спокойным.

– Бабуля, а что это ты тут делаешь? – поинтересовался я.

– А разве бабуля не может пройтись по бережку и размять старые кости?

– Может, – согласился я.

– А разве бабуле не может быть интересно, поглядеть на двоих беглецов?

– А с чего ты взяла, что мы бежим? – задал я вопрос.

– А разве на такой лодке не нужно ходить трем рыбакам?

– Не знаю, – пожал я плечами.

– А разве вам не хотелось попасть в Озерск?

– Но не через болота же, – усмехнулся я.

– А разве в топи не бывает тропок?

– Наверное, бывает, но я их не знаю, – ответил я, а сам задумался, почему у нее такая странная манера разговора?

– А разве тебе не хочется их узнать?

– Нет, я собираюсь починить борт и продолжить плаванье, – заявил я.

– А разве тебе надо на север?

– Бабуля, а давай я сам решу, что мне надо, – нахмурился я.

– А разве бабуля не может провести тебя и коней через топь?

– И зачем же тебе это надо? – поинтересовался я.

– А разве бабуле не может быть скучно?

– И для этого ты собираешься отмахать сто пятьдесят километров до Озерска? – усмехнулся я.

– А разве болота идут так далеко?

– А я откуда знаю, где они заканчиваются, – буркнул я.

– А разве ты не хочешь помолиться в храме Матери богов?

– Хочу, а ты откуда знаешь? – с подозрением спросил я.

– А разве ты ни для этого завернул в сторону болот?

– Тут есть храм? – удивился я.

– А разве отшельница не может общаться с богиней?

– Какой-то странный у нас разговор, – проворчал я.– Если знаешь, где можно найти служителя Матери богов, подскажи.

– А разве ты не понял, что говоришь с ней?

– Какие, однако, странные старцы? Ты вроде не похожа на мужчину.

– А разве матери важно, какого пола у нее ребенок?

– Не знаю, – неуверенно произнес я.

– А разве она ни любит деток одинаково?

– Бабуля, если ты жрец или старец или уж не знаю, как тебя называть…

– А разве бабуля плохо звучит? – улыбнулась старая женщина.

– Пусть будет бабуля, – согласился я. – Так вот, бабуля, я знаю, где хранится душа падшего отступника…

Рассказ получился недолгим, так как я не стал вдаваться в подробности. Женщина слушала, не перебивая, и по завершению произнесла:

– А разве сначала не надо подлатать пробоину? А разве не нужно вывести раньшину в центр реки? А разве течение не уносит корабли на север? А разве ты не сможешь вернуться вплавь? А разве при помощи чудного взора не видно, где в болоте есть тропа? А разве там, где неглубоко, сила не выступает на поверхность?

– У меня голова закружилась от этих: «А разве», – заворчал я.

– А разве ты не научился отделять зерна от плевел и находить алмазы в пепле? – с усмешкой спросила старушка.

Я задумался, а откуда она знает, как я рассуждал, работая ответственным секретарем в издательстве? Я об этом никому не говорил, тем более в этом мире.

После долгой и утомительной беседы я, в конце концов, получил инструкцию. Если исключить фразы: «А разве», то получилось вот что – надо пойти на юго-восток, а потом выбраться через лес в озерный край. Пока Данька ищет лодку, чтобы догнать меня, его дня три не будет. Тем временем мы поедем по главной дороге в Озерск, предъявляя его подорожную разъездам. В деревнях хулиганить не стоит, я – благородный рыцарь, и мне негоже марать клинок о разную челядь. В Озерске надо найти храм Матери богов и рассказать старцу о вместилище падшего. Если он мудрый, то подскажет, как поступить…

– А не проще ли сообщить ему о тебе? – поинтересовался я.

– А разве он помнит о старушке, которую прогнал из города?

– А если он не захочет меня слушать? – поинтересовался я.

– А разве старец не говорил о том, что мудрый человек?

– Откуда я знаю, – фыркнул я.

– А разве такому взрослому человеку не пора самому принимать решения?

– Так я же никого в городе не знаю, – проворчал я.

– А разве это не повод, чтобы познакомиться с князем?

– С князем? – удивился я.