Летописец 2

Меня тащили за руки и ноги, периодически ругаясь на мою тяжелую тушу. Родя больше молчал, иногда вставляя замечания по существу, а вот Гордя болтал без умолку, постоянно костеря все на свете. Я и подумать не мог, что он начнет рассказывать о жене Даньки.

– Представляешь, я Маньку в храме Матери богов видел.

– Она жена замужняя. Хочет дитя, вот и ходит в храм, – пробасил Родя.

– Я сначала тоже так думал, а потом как-то заглянул за ней и не увидел. Стало мне интересно, и я прошел по углам, – сообщил Гордя. – Гляжу, Манька подол задрала, а сзади старец пристроился и порет бабу, аж свист стоит. Я, как такое дело узрел, так сразу из храма вышел.

– А что так? – механически спросил Родя.

– Стало мне интересно, что она мне скажет в оправдание?

– И что сказала? – заинтересовался «шкаф».

– Так в том-то и дело, что она так искренне возмутилась, что если бы я собственными глазами ее на столе с задранным подолом не видел, подумал бы что она говорит правду, – сообщил Гордя.

– А может ты и вправду обознался? – спросил Родя.

– Да говорю ж тебе, видел я ее лицо. Специально со стороны головы зашел.

– И она тебя не видела? – удивленно воскликнул Родя.

– Так в том-то и дело, что видела, но не узнала. Глаза какие-то бездонные были, – пояснил Гордя. – Она так стонала, а как меня увидала, так протяжно ахнула и старец ее по ляхе хлопнул, ругаясь на то, что она его обмочила.

– Это точно Манька была? – спросил «шкаф».

– Да говорю ж тебя, точно она! Что я ее не знаю, что ли? Мы же вместе с тобой на свадьбе Даньки гуляли, – заявил Гордя.

– А когда ее старец по ляхе хлопнул, она ему в глаз не засветила?

– Не-а, только снова протяжно застонала, что-то вроде: «Да, владыка!»

– Это точно не Манька была, – уверенно заявил Родя. – Данька разок ее по попе слегка хлопнул, так она ему чуть челюсть не снесла.

– Да, я уверен, что это она! – заявил Гордя. – Вот чем хочешь, поклянусь!

– Ладно, потом решать будем, она это или не она, – пробасил Родя. – Грузи этого рыцаря на повозку, а я пока за сопляком схожу.

– Помочь?

– Зачем? Он же легкий как перышко, – пробасил «шкаф».

– Было бы предложено, – пророкотал Гордя и встрепенулся: – А где меч?

– Какой меч?

– Ну, рыцарский длинный такой? – спросил Гордя.

– Эх, кажись в трапезной забыл, – признал ошибку Родя. – Я мигом.

– Только поторопись, нам до утра надо в гости сходить и обратно вертаться, а этот медведь никак засыпать не хотел. Я уж думал ему сонного зелья подлить.

– А прав князь, здоров этот рыцарь вино хлестать, – рассуждал Родя. – Я бы от половины мордой стол подпер, а этот силен.

– Хм, хоть напоследок нажрался, – хмыкнул Гордя. – Родя, ты что заснул? Вспоминай – меч и сопляк! Ну что ты в самом деле! Хотелось бы сегодня, хоть чуток вздремнуть, так что давай, давай, нас старцы заждались.

– Иду я, – пробасил Родя, и я услышал удаляющиеся тяжелые шаги.

– Ну что рыцарь, отвоевался ты. Сладкая тебе смерть досталась, умрешь в хмельном забытье, так и не проснувшись на шум битвы, – рассуждал Гордя, укладывая мое безвольное тело в телегу.

Вскоре вернулся «шкаф», который скинул на меня Эльку. Судя по расслабленному состоянию, она спала. Видимо ей подсыпали какое-нибудь зелье, чтобы оруженосец не сильно возмущался подобной транспортировке. Мы ехали по ночному городу, и я прочувствовал каждую кочку дороги. М-да, когда передвигаешься на телеге без пружин и амортизаторов, чувствуется каждая неровность покрытия. Если просто сидишь, это ерунда, а вот если лежишь на дощатом днище. А если сверху на тебя свалили пусть не тяжелую, но довольно костлявую девушку, то начинаешь понимать, что милосердие к «двоим из ларца» проявлять не стоит. Не заслужили они хорошего отношения. Таких бездушных поганцев надо отправлять в морг или на погост без всяких сантиментов.

Рассуждения о методах умерщвления этих богатырей было прервано остановкой телеги. Вскоре я услышал удаляющиеся шаги и понял, что пора завершать театр одного актера. Я поднялся с телеги и, аккуратно уложив Эльку, отвел транспорт за угол, а сам отправился к высокому зданию. Пора навестить дом Грома-Дория и оставить ему важное послание…

Глава 19

Я вошел внутрь каменного храма и, пройдя по залу с мраморным изваянием Громодора, начал спускаться в подвал. Судя по звону мечей и крикам умирающих людей, «двое из ларца» продолжали резвиться. Вскоре звуки прекратились, и я решил, что богатыри перебили братьев-ратников. Я опасался прозевать момент, когда они проникнут в темницу и начнут выводить Алуру. Сама беглянка из Бездны мне не очень интересна, а вот Баратию надо спасать. Пусть она «замороженная рыбка» и «непоколебимая скала», но я-то знаю, какой она может стать страстной в руках умелого мужчины. К тому же под сердцем она носит моего ребенка, а значит, я должен о ней позаботиться. Как действовать дальше и каким образом буду выбираться из города, я пока не решил. Жизнь в этом мире отучила меня строить долгосрочные планы – ситуация может меняться в считанные мгновения.

Я потихоньку спускался по ступеням и тут услышал голос:

– Так значит, князь решился бросить вызов богу войны? Глупец!

Я задумался, а почему говорит какой-то старик? Я заглянул в раскрытую дверь и увидел зал, в котором находилось двадцать человек. Большинство из присутствующих были ратниками, но чуть в стороне стояли три старца в белых балахонах. На полу лежало девять мертвых тел. Некоторые были рассечены, словно туши на бойне, а остальные просто убиты. Видимо один из незваных гостей владел фехтованием, а другой, нанося рубящие удары, использовал богатырскую силу. Кто из них мастер, а кто просто бугай стало видно по брызгам крови на доспехах «двоих из ларца».

Получалось, что Гордя более опытный мечник, а вот Родя настоящий исполин. Это с какой силой надо бить, чтобы разрубить человека пополам? Точно «шкаф». Хотя Данька чуть выше, зато Родя гораздо шире и мощнее. М-да, весело они тут развлеклись. Глядя на подвешенных в сетях богатырей, я чуть не рассмеялся. Действительно, смешно, но вот ведь незадача, я-то надеялся пробраться за ними и освободить Баратию, а сейчас что делать?

– Вы понимаете, что осквернив храм убийствами, вы бросили вызов богу? У вас есть только один выход, принять веру в него и начать служение Громодору.

– Мы служим князю, – пробасил Родя.

– Служение богу не воспрещает служение князю, – пояснил старец.

– У меня есть бог, – пророкотал Гордя. – Я поклоняюсь Матери богов.

– Она слаба и беспомощна, – усмехнулся другой старец.

Честно сказать, я с ним не согласен. Если бы не эта Матерь богов, меня бы тут не было. Она точно знала, как пройти по болоту. Она описала мой путь до города и сообщила о старце из собственного храма. Именно бабуля предрекла встречу с князем, а значит, знала что должно произойти. Теоретически этих «двоих из ларца» мне самому хотелось убить. Но раз не получилось, то придется спасать, потому что в одиночку я много не навоюю и освободить Баратию не сумею. А если старцы смогут завербовать новых сторонников, мои шансы на спасение амазонки резко упадут. Это братья-ратники кроме красивых танцев с парными клинками ничего не умеют, а богатыри бывалые воины, к тому же хорошо притертые друг к другу. Вон их в одну сеть закинули, а вероятнее всего заманили и подняли противовесом.

Я огляделся по сторонам и заметил толстый канат как раз там, где стояли три старца. Я скользнул из тьмы коридора и стремглав помчался к старикам в балахонах. Изначально я не заметил того, что вместо традиционных посохов они держали в руках по два меча. Оказывается, старички-то у нас – разбойники. Мне пришлось корректировать планы и вместо того, чтобы просто разрубить веревку, удерживающую сеть, я атаковал старцев – оставлять за спиной трех вооруженных противников, пусть даже столь почтенного возраста, чревато серьезными проблемами. На меня отреагировал только один из них. Он, выставляя защиту, резво поднял скрещенные клинки и отступил назад, почти прижавшись к двум другим старцам. Учитывая этот шаг, три старца кучно скомпоновались, и длинный клинок, сметая защиту из двух тонких мечей, срубил три головы сразу. Я и не знал, что «меч-кладенец» способен на такие фокусы. Вместилища разума не успели прикоснуться к полу, как клинок перерубил канат, держащий богатырей на весу. Я заметил, как Родя и Гордя приземлились на каменный пол, и началось веселье…