Летописи Арванды. Легенды спящего города

Взгляд лишь выхватывал могилы из парка темной глубины…

Она не слышала ни звука, луна мелькала, как опал —

Вдруг сцепленный крепко руки разжались… С ней стоял Иван…

А бедный дух завыл и скрылся, стеная, проклиная миг,

Когда он дней земных лишился, в аллеях дальних замер крик…

Иван поднял с земли Арину, провел ладонью по щеке…

Теперь потерянный, любимый… И сердце замерло в тоске…

«Арина… что сказать… не смею… Но лишь теперь, когда я мертв,

Я наши осознал потери… Прости меня, моя любовь!

Преступна, холодна, надменна была моя любовь к тебе,

Тогда была… И я не верил, что жить смогу в простой семье —

Я лишь с тобой хотел по свету бродить, летать, искать чудес…

Но если б появились дети, то мир бы для меня исчез,

Остались бы лишь распашонки, визг, плач, капризы, детский сад…

Прости, Арина, за ребенка! Я всю бы жизнь вернул назад…

Тебя, его... О, если б можно, как я любил бы вас тогда!

Прости! Как за тебя тревожно — как будешь жить ты без меня…

Я не защитником — убийцей, родной невинной плоти стал,

А ты… Пришла со мной проститься, чтоб я томиться перестал…

Прости! Люблю тебя, родная — в недосягаемой дали

Ты помни! Но не проклиная… Молитвами благослови…»

Арина плакала, прижавшись в последний раз к его груди —

Осколком острой боли счастье воздвигло памятник любви…

Потом в глаза его взглянула, перекрестила, отошла…

За ручку Васю потянула, поцеловала малыша…

Тот снова улыбнулся светло, приник к ней, на руки залез,

Потом перекрестился мелко и взял в свои ручонки крест…

…Глубокий голос, словно ветер пустынь песчаных, зазвучал —

К ним обернулся Ангел Смерти, покинув темный пьедестал…

Оплакивая судьбы мира, он душу обагрил тоской —

Средь лунных сумерек могильных служил он вечности седой.

Теперь же он смотрел печально в глаза Арине… Взгляд скользнул

На побледневшего Ивана и малыша… Раздался гул:

«Она… живая… как же можно… А мы… а нам туда нельзя…»

На мертвых глянул Ангел строже, Арине ласково сказал:

«Тебе сегодня приоткрылось, то, что живым узнать нельзя —

Душа страданием убита… То некрещеное дитя!

Ты можешь дать ему рожденье, печальный сад и темный лес

Покинет он… Но в искупленье, поставь ему в изножье крест!...

Теперь же ты своей рукою дитя в купели окрести —

Соединив одной судьбою свои грядущие пути…»

Под распростертыми крылами в священных водах лунный свет

Своими окропил лучами дитя, что отпускала Смерть…

Арина крестик свой нательный в слезах надела на него,

Малыш, молитве тихой внемля, смотрел на Ангела чело…

Вокруг чудесным ореолом струились нити серебра —

Надежда будущего снова в Арины сердце расцвела.

Затихли звуки, темный Ангел вновь устремил печальный взор

В лицо Арины — та стояла и слушала неясный хор…

«То ветры… кладбище зовется «На трех ветрах» — они сюда

Слетают пред восходом солнца и остаются до утра…

Один по Прошлому тоскует, и память пройденных времен

В Священного фонтана струи приносит… Слышишь перезвон?

То ветер Будущего юный — загадочен, непостижим…

Он в душах свет надежды будит, сама Судьба идет за ним…

И Настоящего привратник удел свой облететь спешит —

Он скошенных смертельной жатвой приводит к берегам реки…

Ты не должна встречаться с ними — ты не готова… Ты — жива…

Лишь тем, кто за чертой могильной, несут забвение ветра…

Дитя, крещеное за гробом, твое теперь — его душа

В плоти своей единородной воскреснет к жизни ото сна…

Не повтори ошибки снова — благослови ее восход

Крещеньем, таинством Христовым… Недолго ждать — один лишь год.

Что хочешь ты сказать, Арина? Уж близко ветры… И рассвет

Готов взойти — уже могилы накрыл прозрачно-серый свет…»

«Я… благодарна! Жизнь и душу вернул мне твой печальный лик —

Одно… быть может, я нарушу законы… но… всего лишь миг:

Скажи мне, а самоубийцы… Ведь есть прощенье и для них?

Душа поймет, простит, простится… и сожалением болит…

Что делать им, есть искупленье? Надежда в сумраке ночном?

Наказанным за преступленье погибнуть в вечности должно?..»

Блеснули слезы в очах темных, и крылья дрогнули, взлетев…

До боли, скрежета, знакомы слова Завета — смертный грех…

«Живые не имеют права решать, когда выходит срок,

У Смерти забирая славу… И кара — выжившим урок!

Их имена забыты будут и помощь любящих людей

Для них запретна… душам трудно мир обрести в стране теней…

Но… Здесь они найдут прощенье… Не сразу — многие века

Пройдут в печальном искупленье, но ждет и их судьбы река…

Когда-нибудь печальной ночью я позову их… И тогда

Сиянием луны проточным омоет души их вода…

Теперь иди, уж близко ветры — через десятки лет земных

Услышишь ты мои ответы… И вновь увидишь Смерти лик…»

И Ангел темными крылами закрыл Арину от ветров,

Что в этот самый миг к фонтану спустились в хороводе снов…

Почувствовав ладонь Ивана, Арина отступила в тень —

Навстречу им шагнула Аня, была старушка рядом с ней.

Иван кивнул им, с сожаленьем Арины руку отпустил —

Он здесь под сводами аллеи от счастья в вечность уходил…

Вновь на него взглянула Аня, как на последнюю мечту,

Арине, робко замирая, сказала, глядя в темноту:

«Спасибо… Ты не представляешь, как страшно, холодно мне здесь…

Как пусто… И ведь я не знала, что я смогу покинуть лес…

Ты смелая… Нельзя молиться о тех, кто предал свою плоть

И душу — о самоубийцах… Благослови тебя Господь!

Теперь мне легче, буду помнить, что есть надежда для меня,

И буду ждать Святые волны, воспоминания храня…»