«Летучий голландец» российской интеллигенции (очерки истории «Философского парохода»)

«В виду того, что создание и деятельность Комитета уже вызвала и вызывает различные оценки, искажающие его задачи, права и характер, Президиум Всероссийского комитета помощи голодающим считает нужным вновь решительно подтвердить, что деятельность его лишена всякого политического характера, что он является организацией, преследующей чисто деловые задачи в пределах прав, точно установленных декретом ВЦИК от 21 июля 1921 г. <…>» [18]

18

Подписано Л. Каменевым (предс.), Н. Семашко (зам. предс.), членами Президиума: Н. Кишкиным, Д. Коробовым, Н. Кутлером, С. Прокоповичем, управделами И. Черкасовым. См.: Известия ВЦИК. 14.08.1921. № 179. С. 1.

Отношение советской власти к Комитету, или, по прозвищу, данному Лениным, к «Кукишу» (Кускова+Кишкин), становилось все более подозрительным и настороженным. Тем более что Помголом уже 1 августа для поездки за границу была избрана делегация из 5 (увеличенная затем до 6) человек, куда вошли бывший председатель правления Московского народного (кооперативного) банка М. И. Авсаркисов, бывший председатель 2-й Государственной Думы Ф. А. Головин, товарищ председателя «Лиги спасения детей» Е. Д. Прокопович-Кускова, экономист, профессор, бывший министр продовольствия при временном правительстве С. Н. Прокопович, профессор медицины Л. А. Тарасевич и дочь Л. Н. Толстого А. Л. Толстая [19] . К 17 августа делегатами были получены английская, шведская и германская визы [20] . А 18 августа Президиум ВЦИК издал постановление, в котором

19

Делегация за границу // Помощь. Бюллетень ВКПГ. № 1. Вт., 16.08.1921. С. 3; Обращение общественного ВКПГ за границу // Помощь. Бюллетень ВКПГ. № 2. Пон., 22.08.1921. С. 1.

20

Помощь. Бюллетень ВКПН. № 2. 22.08.1921. С. 3.

«признал, что немедленный отъезд [делегации за границу] не вызывается необходимостью и приведет лишь к распылению сил и отрыву их от практической работы в России. Между тем в виду того, что в голодающие районы начинает поступать продовольствие, ВЦИК предложил Всероспомголу выделить максимальное число членов для практической работы в голодающих районах по распределению продовольствия, организации питательных пунктов и т. п.» [21]

В ответ на это Помгол в своей резолюции от 23-го августа заявил, что «Комитет сочтет себя вынужденным прекратить свою работу, если правительство не изменит своего решения относительно немедленного выезда делегации». «Вместе с тем, — значилось далее в „Правительственном сообщении“, — Комитет отверг предложение правительства о выезде возможно большего числа его членов на места» [22] . Масла в огонь подлила статья под названием «Власть на местах», опубликованная эмигрантской газетой «Последние новости». В ней сообщались сенсационные, ошеломляющие результаты

21

Известия ВЦИК. 24.08.1921. № 186. С. 2.

22

Известия ВЦИК. 30.08.1921. № 191. С.1.

«деятельности на местах, в голодных губерниях, высланных из Москвы отрядов Всероссийского Комитета помощи голодающим. Когда делегаты Комитета прибывают в голодные местности, главным образом, в Поволжье, — то местные советские учреждения, совершенно дезорганизованные и потерявшие всякий авторитет в глазах населения, спешат передать всю власть этим делегатам. Так как, по идее своей, комитеты не должны носить никакого политического характера, то его представители отказываются принять власть, но на практике отказы эти оказываются неосуществимыми: советские комиссары пользуются этим случаем, чтобы спешно покинуть города. <…> Комитет представил Советскому правительству доклад о создавшемся положении <…> По имеющимся данным, Советское правительство стоит перед дилеммой: либо совершенно отказаться от помощи Всероссийского комитета, либо примириться с временной передачей власти его представителям на местах» [23] .

23

Власть на местах // Последние новости. 21.08.1921. № 413. С. 1. Рассуждения по поводу этого сообщения см. в редакционной статье «Власть на местах и голод» в следующем номере «Последних новостей» (№ 414. 23.08.1921. С. 1).

Даже если представить, что все, о чем пишут «Последние новости», правда, хотя сообщение об отрядах ВКПГ ставит под вопрос и остальные факты, изложенные в статье, — то кажется слишком наивным, с точки зрения оппозиции, объявлять об этом на весь мир, провоцируя власть принять самые жесткие меры для спасения завоеваний революции.

Мы напрасно так умны и так дальновидны в политике. Если бы мы вместо того, чтобы пытаться делать историю, пытались просто считать себя ответственными за отдельные события, составляющие эту историю, то может быть вышло бы и не смешно.

В. Шкловский

Я не берусь утверждать, что именно — ультиматум ВКПГ или «сенсации» из эмигрантской прессы, или другие особые обстоятельства [24] послужили подлинной причиной ликвидации Комитета 27 августа 1921 года и ареста его наиболее активных членов из числа общественных деятелей. Разобраться в сложном переплетении и столкновении различных интересов и амбиций, приведших к краху сотрудничество советской власти и «старой» интеллигенции, можно, лишь обратившись к документам в архивах ВЧК — ФСБ.

24

Например, обвинение Кишкина в связях с антоновщиной. (Известия ВЦИК. № 199. 8.09.1921. С. 3)

Для меня же важно показать, что в становлении советского государства был период, когда возможность такого сотрудничества ни властью, ни интеллигенцией не отрицалась. Поэтому-то и в отношении арестованных обошлось без жестокости: постановлением ВЦИК семерым сосланным в небольшие города и местечки России членам Помгола (Прокоповичу, Кишкину, Кусковой, Осоргину, Коробову, Черкасову и Кафьевой) было впоследствии разрешено переехать в губернские города, за исключением Петрограда, Москвы, Киева, Одессы и Харькова, или выехать «на собственный счет» за границу. Из них правом выезда воспользовались только Кускова и Прокопович [25] . А В. Ф. Булгаков, хранитель музея Л. Н. Толстого и член президиума Комитета помощи голодающим им. Л. Н. Толстого, получил возможность в печати — в газете «Коммунистический труд» — опровергнуть обвинение, выдвинутое против него ВЧК и опубликованное в «Известиях» [26] …

25

См.: О высылке интеллигенции // Дни. 1922. № 28. 1 декабря, пятница. С. 3.

26

См.: Сообщение ВЧК об арестах во Всероссийском комитете помощи голодающим // Известия ВЦИК. 8.09.1921. № 199. С. 3; Разъяснение В. Ф. Булгакова (Из письма в редакцию) // Коммунистический труд. № 441. Воскр., 18.09.1921. С. 4.

Таким образом, Кускова и Прокопович «открыли» список высланных за границу еще в июне 1922 г., т. е. до окончательного решения властями вопроса о механизме и идеологическом обосновании этой процедуры.

С попыткой помочь голодающим, но уже средствами одной только власти связана другая акция, получившая резонанс во всех слоях советского общества, — изъятие церковных ценностей [27] . Эта история сразу же обросла нелепыми сплетнями и слухами. И если бы прелюдией к ней и ее генерал-басом не была сама смерть, то она бы вошла в сокровищницу забавнейших исторических анекдотов (как в свое время это произошло с Петром Великим и его указом о переплавке колоколов на пушки)… Конечно, нельзя отрицать фактов стяжательства среди людей, занимавшихся изъятием, — традиционное российское жулье к тому времени уже изрядно укоренилось в недрах советской администрации, унаследовавшей многие пороки царской управленческой модели. 21 февраля В. И. Ленин с яростью и отчаянием писал А. Д. Цюрупе:

27

См. постановление ВЦИК от 16.02.1922 г. (Известия ВЦИК. № 44. 24.02.1922. С. 2) и дополнение к этому постановлению от 23.02.1922 г. (Известия ВЦИК. № 46. 26.02.1922. С. 3).

«Все у нас потонули в паршивом бюрократическом болоте „ведомств“. Большой авторитет, ум, рука нужны для повседневной борьбы с этим. Ведомства — говно; декреты — говно. Искать людей, проверять работу — в этом все» [28] .

Он же формулирует цель и пафос затеянной акции:

«Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым способом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы <…> Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, а на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления <…>» [29] .

28

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 369.

29

Письмо В. И. Ленина В. М. Молотову для членов Политбюро ЦК РКП(б) от 19.03.1922 г. // Ленин В. И. Неизвестные документы. 1891–1922 гг. — М.: РОССПЭН, 1999. С. 516–519.

То, что Ленин вкладывал в понятия «государственной работы» и «хозяйственного строительства», — это не личный или даже не партийный «интерес», это — борьба с голодом, подъем брошенных пахотных земель, электрификация, индустриализация, создание обороноспособной армии… Ленин таким образом пытался решить сразу две проблемы: финансовую и идеологическую, но большая часть непартийной интеллигенции его не поддержала — наоборот, активно влияла на общественное мнение в смысле негативной оценки этой акции: «образованным людям эта правительственная мера представлялась не только как кощунство и антиклерикальная провокация, но и как пагубный вандализм» [30] . Но вот как раз от вандализма власть и пыталась спасти исторически и художественно ценные культовые произведения и вместе с тем избежать ущемления интересов верующих: согласно инструкции «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих», «вещи бесспорно музейного значения» передавались «на хранение в отделы музеев» [31] , а ценные предметы, подлежащие изъятию, но необходимые для богослужения, заменялись менее ценными [32] … Уж не те ли «образованные люди» сочиняли и распространяли легенды о том, например, что «прогневанный царь [Петр Великий] погрозил нарушителям своего покоя кулаком», и есть «„очевидцы“ вывешенного на запертых воротах крепости извещения со штемпелями и официальными подписями, что „Петр I при раскрытии его гроба кулака не показывал“» [33] …

30

Лосский Б. Н. К «изгнанию людей мысли» в 1922 году // Ступени. Философский журнал. СПб., 1992. № 1 (4). С. 62.

31

Известия ВЦИК. № 47. 28.02.1922. С. 3. По свидетельству Б. Н. Лосского, сына известного философа, от изъятия золотых и серебряных предметов с перспективой переплавки были полностью освобождены те, которые были старше 1725 г. (См. Лосский Б.Н. К «изгнанию людей мысли»… С. 63.)

32

Известия ВЦИК. № 47. 28.02.1922. С. 3.

33

Лосский Б. Н. К «изгнанию людей мысли»… С. 63.

Значительный вклад в формирование образа «антисоветской интеллигенции» был внесен забастовкой профессоров и преподавателей московских вузов в феврале 1922 г. Бастующие добивались «„автономии“ высшей школы» и «улучшения материального положения профессуры и студенчества», что власти оценили как политическую акцию, «направленную против влияния в высшей школе коммунистической партии и классового принципа» [34] . Дело в том, что в начале марта 1921 г. Наркомпросом был принят проект «Положения об управлении высшими учебными заведениями республики». Согласно этому «Положению», вместо выборного правления в вузе создавалось новое, часть членов которого назначалась «сверху», другая же избиралась, но из лиц, предложенных Наркомпросом. Первым ректором Московского университета «по назначению» стал Д. П. Боголепов. Через несколько месяцев его сменил на этом посту В. П. Волгин. Их ближайшие и активнейшие помощники — профессор физики А. К. Тимирязев и профессор историко-филологического факультета А. В. Кубицкий — быстро превратились в одиозные фигуры и снискали дурную славу своими доносами и провокациями [35] , в чем был замечен и лишившийся ректорского места Боголепов. По воспоминаниям В. В. Стратонова, декана физико-математического факультета Московского университета и впоследствии пассажира «философского парохода», «как только управление университетом перешло к возглавлявшемуся Боголеповым правлению, мы решили создать свой нелегальный [курсив мой. — Н.Д.] орган для объединения деятельности профессуры. В него вошли последние выборные члены правления и еще остававшиеся в должностях члены президиумов всех факультетов. Председательствовал бывший последним выборным ректором проф. М. М. Новиков» [36] (и он вскоре оказался в группе высылаемых). Тогда же сложился и профессиональный союз научных деятелей, который возглавил профессор Московского высшего технического училища В. И. Ясинский (тоже пассажир пресловутого парохода).

34

Докладная записка ГПУ в Политбюро ЦК РКП(б) «Об антисоветских группировках среди интеллигенции» (Публ. А. Н. Артизова) // Отечественные архивы. 2003. № 1. С. 76.

35

О двух эпизодах такого рода, имевших место на университетском собрании, вспоминал впоследствии проф. В. В. Стратонов: «Пока я говорил, помощник ректора проф. А. В. Кубицкий пробрался к студенческой коммунистической ячейке:

— Товарищи, напустите ЧК на декана Стратонова!

Как ни странно, но этим провокационным поступком возмутилась даже коммунистическая ячейка и предала его огласке в студенческой среде. <…> Профессор Тимирязев поднялся уже после голосования и заявил, что „красная профессура не намерена подчиняться постановлению о забастовке, будет продолжать занятия и приглашает последовать ее примеру честных беспартийных!“

Что тут началось!

— Это оскорбление!

— Тимирязев, вон!

— Долой его! Вон его!»

См.: Стратонов В. В. Потеря Московским университетом свободы. (Воспоминания о забастовке 1922 г.) // На рубежах познания Вселенной / Под ред. А. А. Гурштейна. — М.: Физматлит, 1992. — (Историко-астрономические исследования, XXIII, 1991).С. 436.

36

Там же. С. 413.