Летучий корабль

– Ты молодец!

Пират кладет мне руку на плечо, а с борта Корабля к нашим ногам сам собой падает трап. Я почему-то медлю, это все еще представляется мне сном, да, виденным бессчетное количество раз, но так никогда и не ставшим явью.

– Давай, — Северус тянет меня за собой. — Мы просто обойдем вокруг острова и вернемся. Если что-то пойдет не так, я тебе помогу.

– Подожди, не торопи меня.

Не надо меня торопить! Дай мне прикоснуться к теплому шероховатому дереву, из которого сделаны борта, провести пальцами, зацепляясь за отполированные винтики и гвоздики, опуститься на колени, чтобы дотронуться до гладких досок палубы, прислониться к мачтам, чтобы почувствовать легкую дрожь нетерпения, что пронизывает их. И потом, глубоко вдохнув, положить руки на штурвал и услышать, как бьется о деревянные ребра переборок вольное сердце Корабля. И почувствовать, как чьи-то ладони ложатся мне на плечи, и не видеть тебя, просто знать, что и тогда, в моих снах, это всегда был ты.

Мы поднимаемся в воздух мгновенно, не идя по воде, абсолютно вертикально — Морской Зверь зависает над водой, ожидая, что мой восторг переплавится во что-то более осмысленное. «Просто обойдем остров», — думаю я. «Невысоко, просто попробуем, ладно?» Я все равно не смог бы вспомнить ни одного заклинания. Но фрегат плавно разворачивается и неспешно плывет в сторону дальнего пляжа. Я не знаю, кто я, и как мое имя. Как зовут Корабль, с которым мы сейчас — одно целое? Я дышу, и мое дыхание попадает в его неспешный ритм, я чувствую его весь, от носа до кормы, ему передается любое мое движение. Мне только немного жаль, что я не могу сейчас подойти к борту и увидеть, как на кроны пальм и песок пляжа, на хижины внизу, на таверну, на заросли, где струятся маленькие островные речки, упадет тень Корабля. Но я могу ощутить их — все, до мельчайших деталей.

Мне кажется, Северус выдыхает вместе со мной только тогда, когда мы снижаемся у пристани. Я глажу штурвал, не в силах оторвать руки от массивного тяжелого круга.

А с берега уже машет руками Вудсворд, и, как только я вновь ступаю на прибрежный песок, он кричит мне, словно я все еще в воздухе, а он все никак не может докричаться:

– Так ты Морской маг, Гарри! Она вернулась! Магия вернулась!

А Кейт, стоящая сейчас в паре метров от отца, смотрит на меня так, будто я только что спустился с небес.

* * *

Когда мы тем вечером собираемся за большим накрытым столом в доме, где теперь живут новые хозяева острова, Вудсворд, выслушав мой рассказ, задумчиво произносит:

— Разве кто-то может знать такое, Гарри?

И оказывается, что именно он, повар и трактирщик, еще пару лет назад гонявший меня, как распоследнего кабацкого мальчишку, владеет ключом от моей загадочной истории.

– Морские маги, они же Корабельные маги или Навигаторы, как их иногда называли… Те, кто с незапамятных времен осваивал наш мир — и магический, и вполне обычный… Они составляли карты, открывали новые земли, умели накладывать чары ненаходимости. Никогда не задумывались, почему на сокрытых землях, как, например, на этом острове, невозможна аппарация? Тоже они… А снять чары теперь никому не по силам, потому что где они, маги эти морские? Вот, то-то, что не стало их. Если в семье появлялся такой маг, это почиталось за особое счастье. Благословение…

– А разве по наследству такая магия не передавалась?

Драко удивленно смотрит на своего тестя.

– По наследству? Много ты понимаешь. А разве другие разновидности магии передаются по наследству? Вот у Тео мать колдомедик… Так я в случае чего лучше обращусь к маггловскому доктору, чем попрошу вот этого парня — да, да, и нечего так улыбаться — вылечить меня.

– Хорошо, Кевин, — лорд-пират не дает трактирщику отвлечься на Тео и его жалкие познания в колдомедицине. — Морские маги существовали, открывали новые земли… Почему сейчас о них даже никто не вспоминает? Мы с Гарри перерыли всю библиотеку в моем поместье, но нашли какие-то крохи, да пару книг, на расшифровку которых уйдут месяцы.

– А я вам еще книжечек подброшу, — добродушно ухмыляется Вудсворд, — на испанском. Писано веке в четырнадцатом. Это вам как?

Северус смотрит на него с явным недоверием.

– Откуда у Вас, Кевин?

– О, сиятельный лорд! Откуда у трактирщика книги, которых нет даже в имении Довиллей, ведущих свой род… Кстати, от кого?

– От Карла Великого, — пират смеется. — От кого же еще?

В свете факелов бритая голова Вудсворда сияет особенно ярко, дужка очков чуть съехала вбок. А уж до чего он рад! Чему, спрашивается? Что знает нечто такое, о чем не имеет понятия никто в магическом мире?

– Рассказывайте, Кевин! — лорд Довилль достает одну из своих сигар, всем своим видом демонстрируя, что приготовился слушать, не перебивая. — Мы уже, честно говоря, давно потеряли надежду, что кто-то сможет объяснить, что происходит с Гарри.

– Так вот, — Вудсворд весело смотрит на меня, подливая мне вина в бокал, — Морские маги были еще среди финикийцев. Вы что, думаете, что обычные магглы, которые боялись даже сунуться в воду или отойти на своих утлых лодчонках на пару метров от берега, могли совершать дальние морские переходы? Да никогда бы они на такое не отважились! В те времена магам не было необходимости таиться, так что ни один корабль не мог отправиться в плаванье, если на борту не было «своего» Навигатора.

– То есть эти маги были из морских народов? — спрашивает Алоис.

– Да уж, в Германии твоей вроде не родились. Ни к чему было. Посмотри, ведь для кого делали такие палочки, как у Гарри?

– Мастер предположил, что для венецианцев.

– Вот, я и говорю. Итальянцы, испанцы… англичане, конечно, тоже. Говорят, чтобы эта магия проснулась, надо родиться или жить у моря.

Да, как и предполагали мы с Северусом — я почувствовал ее впервые, только когда оказался на острове. А когда впервые поднялся на борт Корабля на пути из Азкабана, она… что, спала крепким сном? Или не было ее вовсе?

– Мистер Вудсворд, но мастер, который продал мне палочку, рассказывал, что с семнадцатого века никто больше не покупал палочек с сердцевиной из волос келпи. Получается, что до этого времени Корабельных магов было столько, что они могли сопровождать чуть ли не каждое судно…

– Нет, милый, — Вудсворд качает головой, — так много их никогда не было. Если бы это было так, не было бы затонувших кораблей. Да и, думаю, дела магглов занимали их все меньше и меньше, разве что крупные морские походы — до таких они были падки. Слава, открытия, богатство… Авантюристы, Гарри, они были авантюристами. Многие, думаю, настоящими разбойниками. Но и картографами, первооткрывателями… Славное племя.

– Хорошо. Но с семнадцатого века их не стало вовсе. А теперь вот я почему-то могу управлять Кораблем, который построен одним из Навигаторов.

– Ты историю в школе учил, сынок? — глаза трактирщика смеются. — Что у нас было в пятнаднадцатом веке? Не припоминаешь? В самом конце…

Я не учил историю в школе, по крайней мере, не в общепринятом смысле. Но вот за время моей маггловской жизни у меня была возможность все наверстать. Он имеет в виду открытие Америки?

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, Гарри, что когда европейцы открыли Америку, здесь уже жило немало народу. И вот тем племенам, которые белые пришельцы из-за моря истребляли, словно скотину, не очень нравились бородатые хорошо вооруженные люди, что сыпались буквально им на голову с высоких бортов своих кораблей. А так как «дикари» на тот момент знали о магии немало, а уж пользовались ею не в пример больше европейцев, они быстро смекнули, что за ветер несет им погибель. Их жрецы, шаманы — называй их, как хочешь — учуяли тех, кто привел к их берегам эти кораблики.