Летучий корабль
Шрифт:
– А дальше я уже помню. Ты же знаешь, что Довилль легилимент? — я, стараясь сохранять спокойствие, намазываю масло на хлеб.
– С нами же в школе оклюменцией занимались, ты же там сознание не терял. А тут вдруг раз — и…
– Те, кто занимался с нами в школе авроров, по сравнению с Довиллем просто дети. У меня два первых раза получилось, а вот на третий уже нет. Он из меня все и вытащил — все, о чем до этого спрашивал. И не только это…
– А что еще? — Рон не представляет себе, что еще могло заинтересовать пиратского капитана.
– Все. Так что теперь он может написать книгу о жизни Поттера с описанием всех подробностей.
– Эх, вот что нам в Азкабане не сиделось! — Рон пытается шутить, чтобы приободрить меня.
– Ты бы умер в Азкабане.
В этом он со мной согласен. Но вот наше пребывание здесь нравится мне все меньше. Мы некоторое время молча жуем, у меня даже перестает кружиться голова — видимо, мне не показано начинать день с бокала вина. А потом я слышу звук шагов за нашей спиной, сдавленное «Ох!» — и вот уже Невилл Лонгботтом, невероятно загорелый и при этом столь очевидно растерянный, испуганный и несчастный чуть ли не бросается нам на шею.
– Гарри, Рон, — твердит он, чуть ли не рыдая, — я думал, я сдохну тут один. Правда!
– Нет, Нев, сейчас Гарри скажет тебе, что мы сдохнем вместе! — Рон уже привык к моей манере общения, так что мне не обязательно открывать рот. — Ты-то как сюда попал? Мы, ясное дело, государственные преступники и изменники, сюда прямо из тюрьмы. Но ведь ты у нас человек тихий и законопослушный!
Невилл придвигает к столу еще один стул и глубоко вздыхает.
– Я сам дурак, — признается он сразу. — Если б знал, что все так получится, носу бы из Англии не высунул.
– Мы вот не высовывали, а как видишь, результат один и тот же, — я продолжаю жевать хлеб с сыром.
Невилл невесело улыбается.
– Да, что интересно, даже конечный пункт назначения у нас с вами один — эта чертова таверна! Хотя иначе и быть не могло — мы все здесь оказываемся. Вот и Алоис тоже здесь, он сейчас на пристань пошел катер разгружать. Они нас всех сюда запихнули, чтоб удобнее было…
– Издеваться, — договариваю я за него.
– Ну, да, — он неохотно соглашается. — Я вообще ни на что не гожусь, только грязь подтирать. Тут еще на втором этаже бордель — офигительное, в общем, место.
– А мы, Нев, отказались от высокой чести — послужить их пиратским величествам! И за это были отправлены на галеры, то есть сюда.
– Они вас что, в команду звали? — Нев недоверчиво смотрит на меня.
– Мы ж бывшие авроры, Нев, Азкабан и все такое… В общем-то, могли и согласиться. Но работа в таверне показалась более интересным предложением, — я тоже улыбаюсь, тоже совсем невесело. — Так что теперь мы вместе. Расскажи-ка нам, Нев, каким недобрым ветром тебя сюда занесло? И при чем здесь твоя милейшая бабушка, которая все лето не сообщала никому о твоей пропаже, а потом вытолкала нас взашей, разъяснив, что ей помогли хорошие люди, а мы вспоминаем о тебе только тогда, когда нам не с кем выпить.
И Невилл рассказывает нам поразительную историю о любви к ботанике, короткую и абсурдную, чем-то похожую на нашу, но в то же время совершенно иную. Оказывается, можно просто вот так удачно съездить на каникулы, да ни куда-нибудь, а в Венесуэлу, облазить там все парки, горы и равнины, чтобы на свою беду найти где-то пучок вонючей травы…
– Барута, понимаете! Самая настоящая! Редчайший компонент для множества сложных зелий, в том числе и для зелья невидимости! Стоит у нас в Англии баснословных
денег. Корень достать невозможно, а ведь, если немного повозиться, в теплице разводить проще простого. И вот, смотрю, растет себе в ложбинке — листочки метелкой, цветочки мелкие, голубые такие. Ну, знаете?– Невилл, сказать по правде, не имеем ни малейшего понятия, — честно признается Рон. — И ты взял и…
– Выкопал. Никому же никакого вреда. Там этой баруты полным-полно. Я и подумал, возьму одну с собой, жалко им, что ли? А меня тут же на выходе из этого Национального парка и…
– Что, неужели маггловская полиция? — мне не очень верится, что магглам есть дело до волшебного корня баруты.
– Да нет, маги местные. Оказалось, вывоз из страны строжайше запрещен, ни рвать, ни выкапывать — ни-ни! Я же не знал! А они и слушать ничего не стали, сразу подхватили под белы руки и в тюрьму.
Я не могу представить себе Невилла в тюрьме, он же такой… Домашний, беспомощный, бабушка там, регулярное питание, куда ты, внучок, чтобы сразу после университета сразу шел домой! А он откидывает со лба челку, лицо осунувшееся, глаза такие несчастные…
– Я думал, они меня там сразу без всякого суда и убьют за этот корешок. Такого мне наговорили, я еще по-испански не очень, так, понял с пятого на десятое, что, мол, обвиняют в контрабанде, засадят лет на десять. Я им и так и сяк объясняю, что я студент, изучаю магические растения, чисто научный интерес. А они все гнут свое. В общем, по-ихнему выходило, что я очень опасный преступник.
– Да, Нев, — я делаю первый глоток обжигающего черного кофе из простой глиняной кружки, — нас с Роном даже никто ни о чем не спрашивал. Под нас уже было готовое обвинение. А в британское представительство не обращались?
Они и обращались — и он сам, и примчавшаяся по первому его зову бабушка, но, видимо, у представителей нашего Министерства в Венесуэле тоже нашлись дела поважнее. По местному законодательству он действительно совершил серьезное преступление. Барута оттого такая дорогая, что вывоз ее запрещен. Государственная монополия и все такое прочее. Так что нашего бедного Нева по-быстрому осудили и уже отправляли в тюрьму, но как только вывели из зала, как…
– Знаете, я испугался еще больше, чем когда приговор услышал. Налетели человек пять — все в черном, лица закрыты, охрану мою раскидали, меня в охапку. Я же понял, кто они такие, только когда Снейп уже на острове платок с лица снял и говорит мне: «Что, испугались, Лонгботтом?» А я его, ну, сами знаете, так боюсь, что чуть было обратно в тюрьму не запросился.
– А почему они тебя оставили здесь?
Я не могу понять, почему нельзя было отдать дрожащего перепуганного Невилла бабушке. Зачем было тащить его с собой на остров? Вероятно, они переместились при помощи порт-ключа, хорошо, им некогда было сдавать его бабушке. Но держать его здесь просто жестоко…
– Гарри, они никого не отпускают, — тихо говорит Нев. Он говорит то же самое, что я недавно услышал от Лиз. — И вы не выберетесь…
– Ладно, не выберемся, значит, будем зимовать здесь, — оптимистично заявляет Рон. — Но скажи ты мне, как ты в таверне-то оказался? Тебя ж от растений не оторвать, они тут вроде как овощи разводят. Ну и разводил бы себе картошку с капустой, все лучше для тебя, чем драить здесь полы и каждый день видеть их паскудные рожи.
Невилл мнется, переводит взгляд с Рона на меня, потом обратно, потом некоторое время созерцает угол стола. Наконец, признается: