Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого

Разум подводил Дариила.

Наружность титана порождала в голове мучительные мысли, а его размеры постоянно менялись, варьируясь от титана класса «Император» до имперского рыцаря, хотя пространство, которое занимала машина на дороге, не увеличивалось и не уменьшалось. Судя по всему, она выбирала себе те габариты, который больше всего подходили ей в определенный момент. Корпус титана поглощал огонь любого оружия, а из его внутренней части выходили многочисленные вздымающиеся конечности. У него не имелось никаких видимых систем вооружения, но Темные Ангелы падали замертво, словно их поразило оружие. Легкие легионеров переставали работать, а сердца прекращали биться. Мозги, измененные таким образом, чтобы космодесантники не испытывали страха, закорачивались под психическим давлением. Орудийные башни «Хищников» и «Малкадоров» резко повернулись к возникшей в тылу угрозе в тот же момент, как гигантские сервиторные пушки Ванискрая открыли огонь. Обрушившиеся шквалом снаряды отскакивали от изменчивой оболочки титана, не причиняя никакого вреда, а его пульсирующие щиты испускали психошоковые волны, которые, на манер ударных, расходились на два километра от своего источника, затрудняя работу мозга Дариила.

Психический титан.

Вестник Железа никогда не мог даже помыслить о том, чтобы увидеть нечто столь чудовищное.

Раненый крав придавил Дариила, воспользовавшись всей мощью своего разума, и Темный Ангел закричал. Вопреки всем вероятностям и прецедентам сила Первого легиона начала давать трещину.

II

— Кравы вступили в бой, — сказал Аравейн, держа глаза полузакрытыми.

Его смертные чувства были окутаны воинственным ревом двигателей «Грозового орла». «Темный конь» планировал на высоте четыреста километров, что было значительно выше основной области полета, доступной стаям перехватчиков кравов.

— Ты уверен? — спросил Тригейн. — С поверхности планеты не приходило подтверждения.

Помимо настоятеля и Аравейна в своих откидных страховочных устройствах болталось еще девятнадцать рыцарей из внутреннего круга ордена Сандала. Все они были облачены в доспехи, вооружены. Эти воины, носившие геральдику и символику Первого, не перебрасывались шутками. От схожих братств из других орденов их выгодно отличало отсутствие соперничества и личной конкуренции. Здесь, в десантном отсеке «Темного коня», каждый рыцарь, удерживаемый скрипящим страховочным троном, был сам себе на уме и размышлял над собственным долгом в грядущей битве. Голову Тригейна, как того требовал обычай, скрывал капюшон. К доспеху настоятеля темно-зеленым воском были прикреплены бумаги с клятвами его воинов, начертанные золотыми чернилами.

Висевший в собственных страховочных канатах Аравейн повернул голову к Тригейну. Новый шлем скрывал от других рыцарей налитые кровью глаза и кислотную желчь на языке кодиция. Он не знал, чувствовали ли они психическое давление истинного крава на свой разум, но слова настоятеля заставляли Аравейна сомневаться в этом.

— Поверьте мне, настоятель. Я уверен.

Спустя мгновение в шлеме Тригейна затарахтел незащищенный вокс-канал, и десантный отсек наполнили искаженные боевые кличи Темных Ангелов на поверхности Муспела.

Старый воин помрачнел:

— Я больше не буду сомневаться в твоей интуиции, брат.

— Чувствую, она вновь даст о себе знать еще до того, как мы одержим здесь победу.

Настоятель открыл новый канал вокс-связи:

— Тригейн всем подразделениям. Приготовиться к спуску!

III

— Скорректировать курс — двести восемнадцать — сто двенадцать — двести двадцать пять. Поддерживать номинальную тягу.

Лев передал зашифрованный инфопланшет рулевой — худощавой светловолосой женщине в темно-зеленой униформе с пятнами от пота и кровавыми крапинками на одном рукаве. Она устало отдала честь и поспешила обратно к своему посту в сопровождении легионера, облаченного в полный доспех. Зеленое свечение режима виденья во тьме и полоски системы наведения не давали заметить в линзах Темного Ангела ни намека на сочувствие.

По указу Льва палубу отдали во власть мраку. Обзорные панели прикрыли варп-ставнями, поэтому в эту часть корабля, отгороженную от внешнего мира адамантием, не проникал даже свет звезд. Все терминалы, за исключением горстки критически важных, стояли выключенными, а рабочие станции, где часами трудились одни и те же смертные офицеры, создавали слабое освещение и казались в темноте зеленоватыми лужами.

Согласно второму указу Льва, всех членов экипажа, чьи обязанности были второстепенны для функционирования корабля, заперли в их кубриках или же, если это сочли нецелесообразным, согнали в столовые, отсеки хранения, аудитории и другие достаточно крупные помещения, способные вместить несколько тысяч простых людей на пока что неопределенный промежуток времени. Вокс-связь отключили, и работала она лишь по голосовой команде примарха. Все внутренние двери, которые можно было закрыть удаленно, запечатали, а в каждом коридоре рыскали легионеры Крыла Огня с пульсшоковым оружием и приказом незамедлительно оглушать любого, кроме Льва Эль’Джонсона.

Все понимали, что примарх работает над некоей стратагемой, которой ни с кем не собирался делиться. Темные Ангелы не терпели любопытства, однако подозрительность считалась полезной и негласно поощрялась на всех уровнях.

С момента утверждения исходного направления отхода Лев сделал уже более сотни незначительных курсовых поправок, поэтому большую часть времени из прошедших трех часов «Непобедимый разум» летал кругами.

Примарх ни с кем не поделился причинами своих действий. Он намеренно держал в неведении пятерых ауспекториев, которые даже не подозревали, что работают параллельно друг с другом.

Стений приблизился к платформе с кучей планшетов в руках и передал их примарху экраном вниз, после чего без единого слова встал по стойке «смирно». Лев перевернул инфопланшеты и снял с устройств защиту, после чего за секунду ознакомился со всей информацией.

— Система охраны, — произнес Лев, после чего к нему направился очередной смертный офицер в сопровождении сверхчеловеческой тени. Примарху не нужно было повышать голос, чтобы его слова доходили до всех темных уголков палубы. Затем он повернулся к Стению. — Все готово?

— Да, повелитель, хотя, в сравнении с магистром Дариилом, я обладаю лишь крупицей знаний о секретах Теологитеков.

— Долг Вестника Железа требует его присутствия в другом месте. Я жду, что ты примешь этот вызов.

Стений поджал губы и кивнул. Воины старого терранского легиона были столь же немногословны, как их калибанские братья, а в некоторых случаях даже молчаливее. Предполагалось, что такими Темных Ангелов делала особенность генетического строения, а не наследие планеты и что это входило в замысел Императора.

— Да, сир.

— Явись на пусковую палубу пять, — велел Лев. — Ты узнаешь, что делать, когда прибудешь туда.

Терранец кивнул, развернулся и, ничего больше не сказав, зашагал вниз по перекидному мостику.

Стоило Стению уйти, как на платформу поднялся офицер систем охраны.

— Отпереть двери эпсилон один два три пять семь девять восемь и гамма семь четыре три два один девять один, а также двери с тау ноль ноль один два пять два до тау ноль ноль один два пять девять включительно, — произнес Лев.

Человек отдал честь и удалился. Примарх сделал так, чтобы лишь он мог запомнить все несколько тысяч идентификаторов порталов на борту «Глорианы», а для офицеров и ксеносов, обладающих доступом к мыслям смертных, все выглядело так, будто Лев открывал и закрывал двери случайным образом.

— Лев Ольгину, — сказал примарх, включив личный вокс ближнего действия.

— Ольгин на позиции.

— Спутники созваны?

— Да, сир.

— Собери их в телепортариуме правого борта.

— Да, сир.