Лев

– Открываем тетради!

Они стояли друг напротив друга. Он, восторженно приоткрыв рот и подняв брови, просто и беззастенчиво пялился на неё. Она в метре от него, держась одной рукой за лямку рюкзака на плече, другой рукой откинула волосы, пронзив их тонкими пальцами. Лев, наконец, увидел её лицо полностью. Но она, не выдержав его пристальных взглядов, еле сдерживая улыбку, отвернулась в ту сторону коридора, где было окно. За поднятым воротником на изящной шее показалась замысловатая татуировка. Он оторопело уставился туда, пытаясь разгадать изгибы тонких линий. Она слегка прищурилась, резко повернулась к нему и нарушила молчание:

– Ты в океанариуме был?

– Что? А… нет, не был. Пойдём?

Она не выдержала и рассмеялась:

– Просто ты смотришь на меня, как на рыбку за стеклом.

Он смутился и опустил глаза:

– Я-а… – он поводил носком кеда, разглаживая пол.

– Ты покажешь мне директорский кабинет? – спросила она сквозь улыбку.

– Я? – в его голосе прозвучала надежда, он поднял на неё глаза, почти прыжком отлепился от двери и радостно сказал:

– Конечно! – он показал рукой в нужную сторону и, делая шаг, сказал: – Туда!

Они двинулись по коридору.

Некоторое время они шли молча. Лев несколько раз открывал рот, взглядывал на спутницу, на лицо, которое открывалось по воле отпрыгивающих от него волос, и замолкал, не начав разговора. Он успел рассмотреть край татуировки, выступавший на шею, но берущий начало явно где-то ниже, он боялся представить где именно. На лестнице, когда она, потряхивая волосами, откидывала голову назад, он рассмотрел два небольших колечка, продетых в одну мочку уха. Он рассматривал её профиль, небольшой нос, губы. Наконец, он решился спросить:

– Ты новенькая? В десятый пришла, да? Откуда?

Она посмотрела на него, улыбнувшись:

– Ты интересный такой, конечно…

Он обрадованно посмотрел на неё.

– Не слишком много вопросов? – произнесла она и добавила: – Я – новенькая, это точно, – она покачала головой, улыбаясь. Всё это явно её забавляло.

– Слушай, дай мне свой номер, а? – попросил он, – Я тебе чего-нибудь напишу… Я, знаешь, такие штуки смешные делаю… картинки там с подписями, парням нравится. А? – он остановился и ощупал свои карманы. – Ой, я же Штопору мобилу оставил, ну, в рюкзаке. Слушай, а можно я тебе свой номер забью, ты мне наберёшь или напишешь, а? У меня все мессенджеры есть. Тебе какой удобнее?

Лёву явно прорвало, он не мог остановится. Он шёл, забрасывая молчащую собеседницу вопросами на разные лады, иногда сам на них отвечая, обильно жестикулируя при этом. Так они подошли к двери с надписью «Директор». Он перегородил ей путь и воодушевлённо спросил, снизив громкость:

– Ну что, дашь свой мобильник? Я тебе свой номер оставлю.

Она, придерживая улыбку, спросила:

– Зачем?

– Ну, наберёшь или… Ну, сходим в этот твой аквариум.

– Зачем?

– На рыбок посмотришь. Ты же хотела?

– А ты? – улыбнулась всё-таки она.

– Ну, и я посмотрю.

– То есть, там ты перестанешь на меня пялиться и переключишься на рыбок?

Он посмотрел на свои кеды, потом в окно и смущённо сказал:

– Там да.

– Обещаешь? – она рассмеялась.

Он посмотрел на неё умоляющим взглядом.

Она слегка закусила половину губы, посмотрела на него, прищурившись, и, вытащив из кармана смартфон, протянула ему. Он обрадованно схватил его и стал набирать свой номер. Несколько раз сбился, стёр, снова написал, посмотрел на неё, покраснел, снова написал и отдал ей.

– Тебя подождать? – спросил он с надеждой.

– Нет… пожалуйста! – она не выдержала и опять негромко засмеялась. – Мне надо идти.

– Оформляешься в школу, да? – спросил он, кивнув в сторону директорской двери, – Виталич классный, не бойся его.

Она достала из кармана измятую записку и прочитала:

– Виталий Сергеевич, да?

– Ага, но мы тут его Виталичем зовём. Ну, так я тебя подожду, да?

– Тебя Минерва заждалась, – улыбнулась она.

Он на секунду вытянул лицо и застыл.

– Я пошёл, – он было повернулся, но задержался, сложив ладони перед грудью, и умоляющим тоном попросил: – Напиши, не забудь, или позвони. Ладно?

Он начал удаляться, шагая задом, всё ещё держа руки перед собой, выжидательно смотря на её лицо.

Она, не в силах сдержаться, рассмеялась и кивнула.

Он споткнулся спиной о половинку двери на лестницу. Обернулся, остановился, задержавшись ещё на ней взглядом, и убежал по лестнице вниз.

Она постояла, глядя в окно, принудительно сняла улыбку с лица, настраивая серьёзный вид. Только она собралась открыть дверь кабинета, как из прохода на лестницу снова появился Лев. Он не смог сразу отдышаться, постоял немного, уперевшись одной рукой в полусогнутую ногу, подняв вторую руку ладонью вверх, как бы прося передышки. Подошёл к ней и сказал, громко дыша:

– Меня… Лев зовут.

Она, опять не совладав с улыбкой, произнесла:

– Я поняла. Ты написал.

– Фух, – он восстановил дыхание, – боялся, что уйдёшь, не успею, – он потупился, потом вскинул голову и выпалил, глядя сверху вниз, хотя разницы в росте между ними почти не было:

– А тебя?

– А меня там уже ждут, – кивнула она в сторону двери.

– Ну, а всё-таки, как тебя зовут? – не унимался Лев.

Она немного помедлила и потом просто сказала:

– Оля.

Он, улыбнувшись одним уголком рта, повторил:

– Оля, – сделал рэперское движение рукой. И снова сказал полушёпотом:

– О-ля… – попятился задом, глядя ей в глаза, развернулся и убежал.

Поговорив с секретарём, она подождала разрешения и вошла в кабинет директора.

– Здравствуйте, Виталий Сергеевич!

Он посмотрел на часы, потом на неё, слегка отодвинул ноутбук от себя и сказал:

– Здравствуйте, садитесь, Ольга Денисовна. Мне звонила по поводу вас Зоя Петровна, она очень настаивала, чтобы заменяли её именно вы, – он посмотрел на неё исподлобья поверх очков и спросил: – Справитесь?

– Да, я тоже с ней говорила… Она – моя бывшая учительница… Понимаете, я ещё учусь, у меня третий курс музыкального училища. Мне заработок, конечно, нужен сейчас, но я не хочу никого подводить, и себя тоже, у меня ведь занятия почти каждый день, вечером у меня другая работа.

– Это хорошо, что подводить не хотите… – он снял очки, положил их на стол и откинулся в кресле, – такой предмет, как музыка в школе, в государственных итоговых аттестациях не участвует. Поэтому точное следование программе меня не очень интересует. Я бы хотел, чтобы дети пятых, шестых, седьмых классов больше получали интереса к музыке, чем специальных знаний, которые всё равно не запоминаются. Вам восемнадцать уже есть?