Левша на обе ноги (авторский сборник)

Имя он назвал сам, перед тем как они наконец расстались.

Они стояли на набережной и смотрели на реку. Дневная жара уже спала, с Гудзона дул приятный прохладный ветерок. Кэти испытывала какое-то странное чувство, похожее на грусть. Ей было жаль, что такой чудесный день закончился.

Молодой человек переступил с ноги на ногу.

— Здорово, что я вас встретил. Слушайте, я зайду вас навестить. На Шестой авеню. Не возражаете?

Он не стал дожидаться ответа.

— Брэди моя фамилия. Тед Брэди, спортивный клуб «Гленко».

Помолчав, он прибавил:

— Без всяких там, — и опять надолго замолчал.

— Вы мне очень понравились. А вон ваша подруга идет. Возвратитесь к ней, наверное? До свиданья!

Он быстрыми шагами пошел прочь и вскоре затерялся в толпе перед эстрадой.

Кэти вернулась к Женевьеве, а Женевьева повела себя просто ужасно. Холодная и надменная, словно прекрасный оскорбленный айсберг, она ни слова не проронила во всю обратную дорогу до Шестой авеню. А Кэти, чье нежное сердечко в другой раз изболелось бы от такой суровости, сидела рядом с ней и таяла от счастья. Мыслями она была далеко от мрачно-ледяной подруги и заново переживала этот удивительный день.

Да, день был удивительный, однако на Шестой авеню поджидала беда. В бескорыстной жизни Кэти беда всегда была поблизости. В маленьком книжном магазинчике Кэти застала мистера Мердока, стекольщика. Он уже собирался уходить. Мистер Мердок приходил по понедельникам, средам и пятницам играть в шашки с ее дедушкой. У дедушки нижняя часть тела была парализована, поэтому он не мог выходить из дома, и Кэти по утрам вывозила его в кресле на колесиках прогуляться по Вашингтон-сквер.

Мистер Мердок очень обрадовался, увидев Кэти.

— А я уж думал, когда ты вернешься? Боюсь, наш старичок немного расстроен.

— Он заболел?

— Не заболел — расстроен. И главное, я виноват. Подумал, ему будет интересно, и прочел вслух статью из газеты, про английских суфражисток, а он прямо взорвался. Теперь ты вернулась — он, наверное, успокоится. Зря я ему это прочитал. Забыл, понимаешь ли, на минутку.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, мистер Мердок. Все будет хорошо. Я пойду к нему.

Старик сидел в задней комнате. Лицо у него покраснело, он то и дело взмахивал руками. Как только Кэти вошла, он закричал:

— Я этого не допущу! Говорю тебе, я этого не допущу! Если парламент ничего не может сделать, я разгоню парламент!

— Дедушка, — быстро заговорила Кэти, — я здесь, с тобой. Так замечательно погуляла! Было просто чудесно. Я…

— Говорю тебе, это нужно прекратить! Я не позволю!

— Ну что ты, они же стараются. Им трудно, потому что ты так далеко. Я думаю, ты мог бы написать им резкое письмо.

— И напишу! И напишу! Возьми сейчас же бумагу. Ты готова? — Он запнулся и жалобно посмотрел на Кэти. — Я не знаю, как его составить. С чего лучше начать?

Кэти набросала несколько строчек.

— Может быть, так: «Его величество изволит сообщить правительству, что он крайне удивлен и возмущен тем, что его предыдущие обращения не получили никакого отклика. Если так будет продолжаться, он, к своему большому сожалению, вынужден будет передать дело в соответствующие инстанции».

Кэти выпалила все без запинки, еще не закончив письма. Это была любимая формула ее отца, которую он применял в тех случаях, когда покупатели плохо себя вели в магазине.

Старик тут же просиял. Все его возмущение пропало, он был доволен и счастлив.

— Правильно, пусть почешутся! Пока я король, я такого не допущу, а если им это не нравится, пусть пеняют на себя. Ты хорошая девочка, Кэти.

Он захихикал:

— А я выиграл у лорда Мердока пять партий всухую!

Два года назад старый Мэтью Беннет объявил широким массам в лице Кэти и дымчато-серой кошки, которая забрела к ним с Вашингтон-сквер в надежде на угощение, что он — король Англии.

Два года — долгий срок. Обычно мании старика менялись с такой скоростью, что Кэти при всем старании не успевала за ними уследить. Особенно ей запомнился тот случай, когда дедушка лег спать с президентом Рузвельтом, а проснулся пророком Илией. Единственный раз за все долгие годы ей ужасно захотелось махнуть на все рукой и устроить истерику — что любая другая сделала бы без всяких раздумий.

В тот раз Кэти справилась и новое бедствие преодолела так же легко и уверенно. Когда дедушка сообщил им о своем королевском статусе — не как о чем-то сенсационном, а скорее как о некоем общеизвестном факте, — Кэти не вскрикнула, не упала в обморок, не кинулась к соседям за советом. Она просто подала старику завтрак, не забыв отложить солидную порцию для дымчатой кошки, а потом зашла к мистеру Мердоку рассказать, что случилось.

Мистер Мердок, добрый человек, выслушал новость спокойно и пообещал зайти к Шварцу, толстому владельцу бара, игравшему с мистером Беннетом в шашки по вторникам, четвергам и субботам. Как выразился мистер Мердок, «ввести его в курс дела».

Жизнь безмятежно покатилась по новой колее. Старый мистер Беннет по-прежнему играл в шашки и перечитывал подержанную классику. Каждое утро он отправлялся на прогулку по Вашингтон-сквер, где, сидя в инвалидной коляске, с обычным своим благосклонным видом рассматривал полусонных итальянцев и детишек на роликах. Кэти, которую жизнь научила ценить маленькие радости, была вполне счастлива в тени его трона. Она любила свою работу, с удовольствием ухаживала за дедушкой, а с тех пор, как в ее жизни появился Тед Брэди, и вовсе начала считать себя самой везучей девушкой на свете, настоящим баловнем Фортуны.

Тед навестил ее, как обещал, и сразу же ясно и очень торжественно дал понять, в чем состоит цель его визитов. Он повел дело без каких-либо ухищрений, без всяких там тонкостей. Тед был откровенен, как любовная песенка в мюзик-холле.

Придя впервые, он подарил Кэти огромную охапку роз, сохраняя при этом бесстрастный вид посыльного, вручающего пакет, после чего добросовестно рассказал ей все о себе. Тед излагал факты не в хронологическом порядке, а вперемешку, как они приходили ему в голову во время долгих пауз. Мелкие факты оттесняли в сторону крупные. Не переводя дыхания, он рассказывал о своих взглядах на нравственность и о своем фокстерьере.

— Я парень честный, без всяких там. Спросите любого, кто меня знает. Они вам скажут. Слушайте, у меня такая собачка симпатичная, вы себе не представляете. Любите собак? Я вообще с девушками раньше не очень. Не люблю я этого. Если хочешь чего добиться в спорте, нужно много тренироваться. Я из клуба «Гленко». На последних соревнованиях пробежал стометровку за десять секунд. В «Гленко» от меня ждут результатов, так что я не отвлекаюсь на девушек. Честное слово, даже не смотрел на них, пока вас не встретил. Как-то не впечатляли они меня. А потом я вас увидел и сказал себе: «Это она». Меня прямо как осенило. Как увидел вас, и все, готово дело. И без всяких там, это вы так и знайте.