Лейтенант империи. Часть вторая

Что за ерунда?

Приложил ещё раз, и снова пискнул отказ.

Подул на ключ-карту. Протёр её о рукав формы и снова приложил.

Отказ.

И что делать?

Мысль приходит, когда надо. Когда усиленно думаешь. Идея мелькнула, и я сразу же стал претворять её в жизнь.

Уставно тесак покинул ножны. Ладонь крепко охватила рукоять и кончик лезвия, скрежетнув по металлу сейфа, бесславно соскользнул с дверцы.

Я чуть не ранил себя, но сжал зубы и повторил. На третий раз кончик лезвия зашёл в зазор между дверцей и стенкой сейфа. Я поднажал. Навалился весом тела. Стал расшатывать клинок, чтобы сунуть тесак глубже, поддеть.

Я склонился вниз головой. Сердце мощно качало кровь. В ушах шумело. От напряжения начало сводить руки.

Клинок пролез на миллиметр. Затем ещё. Я поднажал. Упёрся ногами в пол, навалился сильнее…

Из верхнего кармана формы выпало удостоверение безопасника. Вывалился мой электронный ключ. Он пролетел мимо замка сейфа. Тот пискнул, кнопки загорелись зелёным. Замок щёлкнул и дверца открылась. Тесак скользнул в сейф, а я провалился вперёд. Врезался лбом в металлический угол.

Из глаз брызнули искры. По лицу потекло что-то тёплое, липкое. Я свалился на дно шкафа и стал наблюдать за пятью потолками. Они кружились, плыли в зад, вперёд, и никак не могли сойтись в одной точке. К горлу подкатило ощущение тошноты.

Судорожно сглотнул и, справляясь с дурнотой, глубоко вдохнул. Затем ещё раз.

Потолки прекратили свой бег. Слились в один. Рукой я размазал по лицу кровь. Опершись о пол, встал на ноги и, захлопнув сейф, подобрал свой ключ.

Аптечку я взял в одном из ящиков. Холодная вода из крана в туалете помогла окончательно прийти в себя. Регенерационный гель заполнил рассечение на лбу. Нанопластырь спрятал рану от чужих глаз, и я, вернувшись в кабинет, допил остатки кофе, и задумался. Почему сейф открывался моей ключ-картой?

Я стоял напротив стального коробка. Рассматривал распахнутые дверцы шкафа. Разглядел на полу петлю. Поднял её, прикрутил на место. Отрегулировал покосившуюся дверку. Затем снова сходил за кофе. Вернулся в кабинет.

Напиток горячим потоком проваливался в желудок, а я всё не мог понять, что не так?

За кофе я сходил ещё раз пять, чтобы отогнать навалившуюся сонливость. Но после каждой кружки глаза вновь начинали слипаться. Пока не понял, что просто откладываю разборки с сейфом. Саботирую работу. Прокрастинирую.

Можно сколько угодно думать, как так вышло, что подошёл мой ключ, но, не открыв сейф, я этого не пойму.

Вздохнул и, снова проведя своей ключ-картой, открыл замок и распахнул бронированную крышку.

Карта памяти лежала на тонкой папке. Больше на двух полках стального хранилища ничего не было, если не считать пыли.

Интересно, как пыль появляется в закрытом помещении? А в шкафу? В Сейфе?

Поймал себя на новой волне прокрастинации и, решительно схватив карту памяти, вставил её в инфопланшет.

Пока данные загружались, раскрыл папку с делом.

Глаза пробежали по мелкому почерку, которым были исписаны листы. Это даже не распечатка, Гривасов писал от руки. Он установил, что морпехи (то есть мы), нарушили инструкции и поменялись местами. Потому предположил, что покушение не удалось.

По его записям выходило, что многие менялись несколько раз. Множество знаков вопроса напротив списка порядковых номеров курсантов показывали, что Авнер Световидович так и не выяснил, на кого нацелился злоумышленник.

На последнем листе была только моя фамилия, обведённая в жирный круг. Рядом с ней стоял крестик и схематично изображался компьютер, на экране которого скалился мастерски нарисованный череп с пистолетом у виска.

Ниже было подписано: «В работе».

Видимо, Гривасов долго думал, что ещё написать и от скуки рисовал. К тому же он был не в офисе, а в кафе-булочной. Когда я убрал предпоследний лист, то меж ним и последним оказался распечатанный «третий чек». Маковая булка, беляш и кофе. От руки написаны цифры «35. 867568».

Я знал эту пекарню. Она находилась недалеко от моего пансиона. Там и правда, вкусные беляши.

После тренировок мы с Гаделом частенько пили там чай. Да и один я захаживал… Что бы это значило? А цифры зачем? Бред какой-то….

Неужели Гривасов планировал покушение на меня и там? Но туда ходят и офицеры СБФ и другие морпехи.

Инфопланшет подал сигнал, что данные скопированы, и я отложил папку. Смысл ворошить старое? Гривасова поймали, и он предстал перед судом.

На карте памяти оказалось не так уж и много информации по делу. Вернее, конкретных записей. Основной объём накопителя занимали схемы академии, десантного бота и, неожиданно, каталог с личными делами сослуживцев.

Здесь было множество фамилий. Многих я знал и ещё куча незнакомого народа. Где-то присутствовал каталог с подписью «грязное бельишко».

Я поборол искушение изучить данные подробней, и вернулся назад по дереву папок. Желания копаться в чужом белье не было. Я не диверсант, шпион или двойной агент. Отдам карту памяти Растеряшеву, пусть сам смотрит.

Только подумал об этом, как вернулся и проверил фамилии. Ерастова, Могуты, Меньшова, Гусева и отделения отца не было. Я спокойно выдохнул и снова полез в материалы дела.

Схемы передвижения сменяли одну за другой. Гривасов подбирал пути, которыми мог пройти преступник. Соотносил дорогу с системами защиты и видеонаблюдения. Высчитывал время, когда будет окно, чтобы системы не могли заметить проход.

Ни одна дорога не устроила Гривасова. Напротив каждой схемы стояли красные кресты и в конце, в текстовом файле красовалась надпись: «безопасник».

Объём работы проделанный Авнером Световидовичем поражал. Он занёс в список подозреваемых всех сотрудников СБФ. Большую часть потом вычеркнул. Оставил только четверых. Двое из них до сих пор были живы и работали в штабе. Остальные погибли на Тау Метам.

Я вспомнил, как Сарай говорил, что его человек умер. Гривасов этого не знал. Его расследование проходило до отправки на практику. Он поручил Гусеву провести наблюдение. Отметил, что необходимо пересмотреть записи систем наблюдения и… а на этом, кажется, всё и закончилось. Дата записи о проверке систем безопасности стояла за день до моей отправки на практику.

Моё настроение резко подскочило. Несмотря на давность дела, мне было чем заняться. Я уже понял, что подрывник кто-то из погибших — человек Сарая. Осталось это только доказать.