Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1

Прошло не более минуты, а советские бойцы уже перегруппировались, грамотно организовали оборону — с вооружением, кажется, у них все было в порядке. Или же они просто не экономили на боезапасе… Этот момент был мне непонятен!

Я не собирался ввязываться в бой как штурмовик — толку от меня сейчас мало, тем более учитывая тот факт, что у меня был старый автомат Калашникова образца сорок седьмого года, причем в не самом хорошем состоянии. Заклинит — считай, труп. Боезапаса — два полных магазина, больше брать не стал, ибо тяжело. Здоровье не позволяло, я всё-таки человек, а не биоробот.

Решил бить издалека одиночными, выцеливая отдельных врагов — занял позицию, осмотрелся. Спустя несколько секунд поймал в прицел спину рослого душмана с пулеметом — тот как раз залёг между камней и поливал огнем обороняющихся.

Выжал спуск.

Выстрел!

Однако не попал. Снова выстрел.

Опять мимо.

А после третьей попытки, также окончившейся неудачей, я понял, в чем дело. Автомат не только стар, но и совершенно не пристрелян. Тот косорукий дух, который ранее был его владельцем, явно не утруждал себя тем, чтобы привести оружие в норму. И так сойдет…

Повторил одиночный выстрел. Мимо! Я отличный стрелок, но трофейное оружие тридцатилетней давности — просто атас!

— Да куда ты летишь, скотина косорукая?! — выругался я, смещая ствол чуть левее.

Снова выстрел — на этот раз точно в цель. Визуально, ствол автомата вроде бы не кривой, но стрелять из него на средних дистанциях можно было только через задницу — то есть, как получится. Пулемётчика я все же нейтрализовал, поискал глазами следующую цель.

Вообще, работать в таких условиях было неудобно — мешала совокупность сразу нескольких факторов. После того, как я истратил больше половины магазина, меня заметили. Открыли огонь.

Пришлось ретироваться, уклонился за скалу, свернул влево и начал спускаться вниз. Выскочил на едва заметную тропу, по которой ранее прошли душманы, бросился в ту же сторону, оружие держал наготове. Но едва я свернул за ближайший камень, как на меня с ножом в руке накинулся раненый душман. Судя по всему, это тот самый, что пострадал от взрыва моей же гранаты и сумел уйти. Жаль, что бросал я РГД-5 — разлет осколков у нее небольшой, да и отсутствие осколочной рубашки сыграли роль. Вот если бы я бросал оборонительную Ф-1, то выживших среди душманов было куда меньше.

Лезвие ножа просвистело совсем рядом, едва ли не зацепило рукав. Я отшатнулся, вскинул ствол, но из-за поврежденной руки, сделал это недостаточно быстро. Грохнул выстрел, но пуля прошла мимо. Душман, с перекошенным от злости и боли лицом, навалился на меня так быстро и с такой яростью, что выстрелить точнее я уже не успел. Ослабевшей рукой крепко держать ствол непросто, поэтому на него акцент можно было уже не делать. Противник как-то умудрился оттолкнуть Калашникова в сторону, затем снова взмахнул ножом. И откуда у него раненого столько силы и прыти появилось?

Вспотевшими пальцами я все же не удержал рукоять — Калаш брякнулся на камни.

Теперь я был безоружен.

А вот душман нет. Нож в его правой руке был длинный, кривой и очень острый… Опасное оружие, хотя далеко не самое практичное. Таким кромсать врагов одно удовольствие, особенно в ближнем бою. И душман им пользоваться умел — лезвие так и сверкало. То тут, то там.

Однако махать сталью, словно мельница много ума не нужно. А я был обучен действовать против таких противников, опыта хватало. Если бы не мое состояние здоровья, то скорость, ловкость, опыт и координация движений позволяли успешно противостоять таким врагам. А по итогу… По итогу, я взял себя в руки. Приходилось быть предельно внимательным, выжидать подходящего момента.

У меня через плечо болталась сумка, в которой были все мои вещи. Сняв ее, я шустро и с силой швырнул ее точно в бородатую морду, а когда противник отшатнулся, я совершил короткий рывок и перехватил руку с зажатым в ней ножом. Резко вывернул ее в суставе под неестественным углом.

Для этого не нужно много силы, главное понимать физиологию.

Это очень больно. Боль настолько сильная, что мозг словно отключается и кратковременно перестаёт управлять телом. Мышцы расслабляются, по сути, конечность никак не управляется. А вот постороннее вмешательство, в виде уже моих рук перехватывает дальнейшую инициативу. Пять секунд, ловкое круговое движение и вот острое лезвие уже торчит в животе у противника. А тот, скривившись от жуткой боли, даже не понимает, как это произошло… Душман медленно сползает на землю, глядя на меня изумлёнными глазами — мол, как же это так получилось?

Оттолкнув его ногой, я выждал несколько секунд и склонился над телом. Все, готов. Заметил, что тот был ранен осколками сразу в трех местах. Порылся в складках одежды, вывернул примитивную разгрузку. Нашёл у него оборонительную гранату, а в карманах пару снаряжённых магазинов к автомату. Только вот самого автомата при нём не было. Скорее всего, он оставил его на том в самом месте, где взорвалась брошенная мной граната. Интересно, на что он надеялся, сидя в засаде с одним ножом?

Свой автомат брать уже не стал — толку от такого недоразумения, одни страдания.

Всё это время, северо-западнее от меня гремела стрельба — били то одиночными, то очередями. Пару раз раздавались взрывы.

Использовали дымовую шашку — обороняющихся скрыло облако желтоватого дыма, который слегка разнес ветер. Давали сигнал?

Вообще, практика показывала, что бои такого характера не длятся долго, это только в боевиках так показывают. На самом деле, всё обстоит куда быстрее. Люди постоянно допускают ошибки, вмешиваются посторонние факторы, да и саму обстановку сложно предугадать. Тот или иной фактор становится решающим.

Не удивлюсь, если половина душманов и столько же наших солдат уже выбыли из строя. В конце-то концов, кто со стороны СССР воевал в Афганистане? Молодые, неопытные ребята, зачастую прошедшие только базовую подготовку и не имевшие достаточно навыков, терпения и знаний, чтобы грамотно вести боевые действия. Были и опытные бойцы, даже профессионалы, но ими не раскидывались.

Стрельба стала реже. По крайней мере, со стороны душман точно. Тут и там лежало несколько тел, со следами крови. Плотность огня снизилась, бой перешёл в режим позиционного. Так оно и будет идти дальше… Вот только если духам деваться особо и некуда, к нашим уже летело подкрепление в виде штурмовой авиации.

Я добрался до того места где взорвалась граната, здесь по-прежнему лежали два мёртвых тела. Их оружие было на местах — у одного винтовка английского происхождения, кажется, это был Ли-Метфорд, а у второго АКМ. Покоцанный, с треснутым прикладом. Но все же, это лучше, чем вообще ничего. Вроде бы, этот автомат был цел. Проверил магазин — почти полный.

— Нормально! — довольно проворчал я, вытирая тряпкой кровь со ствольной коробки.

Двинулся дальше, начал подниматься вверх. Занял позицию за камнем — судя по всему, до Ми-8 оставалось около сотни метров. И, судя по хлёсткому звуку выстрелов, снайпер у них всё-таки был. Это хороший знак, значит, вертушка перевозила десантную группу. Быть может, это кто-то из охотников на караваны, вроде нас?! Тогда душманы не на тех нарвались — парни уже им зубы показали!