Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1

Десять секунд, двадцать. Тишина.

— Ну, что там? — как бы между делом поинтересовался я.

— Громов… Ты как это сделал?

— Что, все плохо?

— Наоборот! Все точно в центр!

— Так! Кто стрелял в мишень Громова?

Но таковых не нашлось, потому что их и не было.

— Повторить сможешь? — раздался голос справа и сзади. Кажется, это был заместитель начальника факультета.

— Без проблем!

— Так… А ну, Семёнов, снаряжённый магазин сюда!

Картонную мишень на стрельбище оперативно заменили. Принесли магазин. Сменив его, я подготовился к стрельбе, внимательно слушая команды.

И вновь результат оказался на «отлично». Для меня это была абсолютная норма, бил так же, как и всегда. Привычка, которая стала профессиональным.

Мне благодарность объявили. Ну, тоже хорошо, хотя мне было абсолютно все равно.

— Ну что, увольнение будет? — поинтересовался я у Черткова, уже после того, как оружие было осмотрено.

— Будет! — недовольно отозвался тот.

Ну а что, сам интригу создал, сам правила установил. Будь добр, исполняй. Офицер же, а уважающий себя и других офицер словами на ветер не бросается!

По возвращении в училище, меня ждали сразу две новости. Первая — меня переселяли в общежитие, расположенное здесь же, на территории военного городка. Это само по себе хорошо, поскольку в общежитии не придется отвечать за все отделение, никто не будет проверять твою кровать по нескольку раз в неделю. Живи себе, ходи на занятия, да правила не нарушай и все у тебя будет хорошо.

Как оказалось, в общежитии под таких как я, был выделен целый этаж. Это восемнадцать отдельных кубриков по пять человек в каждом. Куда удобнее, чем казарма. Так же был наряд по общежитию, был дежурный и помощник. Уборкой занимались сами, кушали в столовой. Жили по подразделениям, но заполняемость была низкая, половина мест оказалась свободной. А нас в кубрике оказалось всего трое, я и ещё два прапорщика со второго факультета.

Вторая новость — меня хотел видеть генерал-майор Бехтерев, который как раз находился в училище. Я даже удивился, мол, чего это он?!

Меня вызвали к нему вечером, сразу после стрельб. Пришлось, правда, сначала обувь от грязи отмывать — ее на Молькинском полигоне было много. В следствии этого, вся умывалка в подразделении была похожа на свинарник — дневальные ужаснулись, представляя сколько времени после отбоя им придется потратить на уборку…

После ужина меня вызвал командир роты и сразу же повел в приемную, где Бехтереву выделили отдельный кабинет.

— Товарищ генерал-майор, разрешите? Капитан Жуков и прапорщик Громов по вашему приказанию прибыли.

Генерал кинул пару раз, затем ответил:

— Капитан ты мне не нужен, можешь идти. Прапорщик обратно сам дойдет. А ты Максим, заходи…

Кабинет был тот же самый, где я разговаривал с ним в прошлый раз. Высокие потолки просто поражали, на кой-черт нужно было делать их под четыре с лишним метра? Под каких гигантов все это строилось?

— Ну, курсант, рассказывай! — улыбнулся Бехтерев. — Как тебе учёба?

— Честно? За месяц уже достала… Совсем не то, что у меня было раньше!

— Ну а ты как хотел, никто не говорил, что будет просто! — ответил тот. Говорили мы с ним почти на равных, я не наглел, а он по понятным причинам меня не отчитывал. Всё-таки я ему жизнь спас, а такое не забывается.

— Я не говорю, что сложно… Я к тому, что скучно! Вся эта высшая математика, физика… Эти нудные занятия, по общим предметам. Я это все в университете проходил. Я понимаю, без этого никак, но я совсем не такое рассчитывал, когда соглашался на ваше предложение…

Бехтерев молча слушал, не перебивал. При последних словах он поднял левую бровь, но по-прежнему не реагировал.

— Я слышал, что до февраля следующего года так, а потом что-то изменят?

— Максим, не совсем так… Я тебя уважаю, к тебе у меня совершенно иное отношение. До февраля и впрямь придется потерпеть, а там мы тебя перекинем на другую группу. Поедешь обратно, на границу с Афганистаном, рядом с Китаем. Будешь учиться на месте, прямо на посту специальной связи, так сказать, из первых рук. Место спокойное, а климат тебе привычный. Это будет своего рода эксперимент, так что не подкачай. Три месяца там, потом обратно.

— Товарищ генерал-майор, это хорошо… Но нельзя мне эти полгода топтаться на месте. Может, что-то можно поменять?

Тот посмотрел на меня внимательным оценивающим взглядом, слегка улыбнулся и произнес:

— Хорошо, Максим… Я попробую глянуть, где тебя можно не привлекать! Но не расслабляйся… Кстати, слышал, что ты на стрельбах показал превосходный результат?

— Было дело… — кивнул я. — Если бы я плохо стрелял, мы бы тогда из той мясорубки не выбрались.

— Ну да… Согласен. Кстати, я тебя вызвал ещё по одному вопросу… — Бехтерев вдруг стал каким-то озадаченным. Неторопливо выудил из кипы документов какой-то конверт из плотной жёлтой бумаги, он уже был вскрыт.

— Что это?

— Запрос… На тебя. От полковника КГБ по фамилии Черненко. Тебе нужно к десятому октября явиться в город Припять.

— Куда? — сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать. — В Припять? Зачем?

Глава 16 Первое приключение в Припяти

Само собой я удивился тому факту, что на меня снова вышло КГБ.

Причем, вышел не абы кто, а человек в больших погонах, занимающий высокую должность в комитете государственной безопасности… И сидел он, судя по всему, где-то в кабинете на Лубянке. Он хочет со мной поговорить, причем не лишь где, а непосредственно в самой Припяти!

Почему именно там?

Ну, тонкий намек был ясен — очевидно, это возвращение к старому вопросу по предотвращению аварии на ЧАЭС… Вероятно, они хорошо изучили сфабрикованный мной документ, что я доставил в Джелалабад после мясорубки в горах Пакистана. Вернее, доставил уже не я, но не суть. Как и планировалось, он дошел до тех лиц, кому изначально предназначался.

И та беседа сначала с майором Кикоть, затем полковником Черненко в военном госпитале… Ну, ничего. Я свое дело тогда сделал хорошо, не подкопаться. Тем более, дело-то было сугубо на благо страны. Без всяких задних мыслей. К тому же, уже позже внезапно выяснилось, что хотя я и нашел доказательства, какой-то мутный товарищ по фамилии Савельев уже сделал всю основную работу, предотвратив аварию непосредственно на месте. Как и почему? Неясно. Сначала меня беспокоил этот вопрос, но постепенно я про него забыл — когда ты на боевых выходах, не до посторонних мыслей. Неужели сейчас все снова начинает закручиваться? Стали известны новые детали?

Не стану скрывать, мне было интересно, что же такое важное хочет мне сообщить или же наоборот, спросить, полковник из КГБ? Тогда ещё, в госпитале, капитан Игнатьев предупредил меня, что это очень непростой товарищ и с ним нужно быть осторожным. Чекистов простых не бывает.

Стоит отметить и тот момент, что Черненко хочет говорить лично, а не по телефонному звонку, не письмом, не телеграммой… Значит, это важно. Сам факт того, что КГБ знает, где именно я нахожусь в данный момент, выдергивает меня из процесса обучения и указывает, куда нужно ехать говорил о многом… Генерал-майор Бехтерев и сам был озадачен таким поворотом, но вынужден был подчиниться.