Леж Юрий

Морячок сноровисто отомкнул цепочку от арматуры и, сильно дернув за нее, подтащил девицу поближе.

– Вот, Дядя, гляди-кось, какая негра, настоящая...

– И зачем она мне?

Теперь, когда де-факто признание прав Дяди состоялось, он сменил позу, перехватив карабин за шейку приклада и забросив его стволом на плечо. Пистолет-страшилище он сунул куда-то за пояс, но указательный палец правой руки бдительно лежал на спусковом крючке карабина, не давая добытчикам шанса даже просто попробовать изменить ситуацию в свою пользу. Да они и не стали бы тягаться в скорости и меткости стрельбы с одной из городских легенд.

– Найдешь, на что пристроить, - зачем-то принялся уговаривать Дядю Седой.
– По хозяйству, если сделать чего, да и попользовать можно с удовольствием...

– С удовольствием говоришь...- Дядя пристально оглядел девицу, отыскивая в ней признаки грядущего удовольствия, но так ничего для себя и не нашел, вздохнул.
– А на цепочку ее зачем посадили? для удовольствия или что б не кусалась?

– Пугливая очень, - бойко соврал Морячок.
– Боится всего, с перепугу бежит, сломя голову. Вот для ее же пользы и прицепили, что б не потерялась, пропадет же, если одна в городе...

– Ох, и ушлый вы народ, просто оторопь берет, - явно процитировал какого-то неизвестного добытчикам автора Дядя.
– Ладно, давай цепочку...

Морячок ловко перекинул звенящий конец цепи, подхваченный Дядей левой рукой, и слегка подобострастно, переняв первоначальный тон Седого, спросил:

– Ну, мы, наверное, пойдем, а, Дядя?

– А я вас и раньше не держал, - засмеялся собственной шутке тот.
– Через Казимира планируете дальше идти?

– Планируем, Дядя, - согласился Седой, испытывая облегчение от того, что все так благополучно кончилось.
– Удобнее там, да и мост, кажись, еще лет сто простоит, хоть и ржавый весь...

– Скажешь ему, что бы прислал человечков за патронами, - распорядился Дядя.
– Он и сам порадуется и вас до конца своей земли проводит.

– Вот спасибо, Дядя, - Седой и в самом деле не ожидал такой щедрости, приготовясь было отдать Казимиру пару золотых вещичек из своего груза, тех, что полегче, да попроще, с ним по-другому, было нельзя никак.

Обрадованные добытчики, благополучно забыв о недавнем желании попить горячего чайку, принялись лихорадочно собираться, утоптав догорающую спиртовую таблетку, закинув котелок в один из громоздких рюкзаков, поправляя свою одежду и снаряжение. Пока шли эти недолгие сборы, Дядя стоял неподвижно, изредка, скосив глаза, поглядывая на девицу на цепочке. А когда добытчики, почтительно поклонившись в знак уважения, отошли от них уже на порядочное расстояние, спросил, не поворачивая головы:

– Ты откуда в городе взялась?

– Родилась здесь, - без малейшего акцента ответила мулатка.

– Вот как?
– задумчиво констатировал Дядя.
– А этим... давно попалась?

– Вторую неделю за собой таскают... таскали то есть...

– Погоди, сейчас они с глаз уйду, сниму с тебя цепочку, - пообещал Дядя.

– Убегу, - равнодушно ответила мулатка.

– Куда?
– насмешливо удивился Дядя.
– К таким вот добытчикам? или не притомилась, пока они тебя две недели пользовали? кормили хоть немного?

– Немного, - помрачнев, ответила девица.
– В самом деле достали до матки за две недели... А ты что ль меня пользовать не будешь?

– Я тебе потом зеркало дам, - туманно пообещал Дядя.

– Поглядишь на себя... Отмыть сперва, откормить, а уж потом про пользование думать...

Бушлатовые спины добытчиков уже пропали за поворотом, но Дядя выждал еще пяток минут, и, отстегнув от ошейника цепочку, скомандовал: " Ну, вот, беги...", а сам присел на бетонную балку, достал из кармана пачку сигарет и со вкусом раскурил одну.

Дернувшаяся было на пару шагов в сторону и с удивлением обнаружившая, что Дядя не собирается за ней гнаться, мулатка подошла поближе.

– Тебя как зовут-то?

– Жанетта.

– А я Дядя, просто Дядя и никаких других имен. Покурю сейчас, и пойдем, Жанетка, на ночь устраиваться, время уже позднее, пока дойдем, самая пора будет. Сама-то куришь?

– Когда дают, не отказываюсь, - сообщила мулатка.

– А чего ж молчишь?
– нарочито удивился Дядя.
– Ты молчанку свою брось, если чего надо или захочешь, то сама спроси, я мыслей читать не умею, женских - тем более...

Он положил на балку, подальше от себя, пачку сигарет и зажигалку, даже чуток отодвинулся в сторонку, давая понять девице, что это не приманка, бросаться на нее и хватать он не будет. Жанетка, чуть помедлив, раскурила сигаретку и присела на корточки рядом с балкой. Сигарета была ароматная, вкусная, это мулатка могла оценить, привыкнув с детства к дешевым ядовито-ядреным "гвоздикам". Докурив, Дядя аккуратно потушил остаток сигаретки о подошву и чуть цыкнул на Жанетку, собравшуюся было выбросить свой бычок:

– Припрячь, а еще лучше, с собой захвати, не нужны тут следы наши...

Жанетка послушно сунула окурок в карман своих грязных шаровар, а Дядя пояснил:

– В городе таких сигарет больше нету, только я их и курю...

Тяжело опираясь на карабин, он поднялся с балки, а мулатка, будто очнувшись от долгого сна, с удивлением уставилась на яркую желтую пачку с нарисованным на ней бурым горбатым зверем, исчезающую в кармане пальто Дяди.

17

– ... все подробности позже, сейчас поторопиться бы надо, - строго сказал хозяин района.

– Долго идти?
– уточнила Нина, старательно наматывая портянки.

Дядя взглянул на нее с искренним удивлением, так смотрят обычные на люди на внезапно заговорившую кошку. Но все-таки ответил.

– По вашим ногам - минут сорок хода будет, да еще и осмотреться на месте надо...
– и неожиданно спросил репортершу, намекая на обнаженную спину: - В тебе вот так-то не холодно?

– Не жарко, - поджав губы, ответила рыжая.

– И то хорошо, - согласился Дядя.
– Пойдете своим порядком, за мной. Подчиняться беспрекословно, слушаться, как бога, в которого верите. Ну, это, конечно, если хотите дойти невредимыми.

Голицын кивнул, соглашаясь за всех с временным главенством аборигена. Ничего сверхординарного в требованиях Дяди не было.

Вернувшись от древнего особнячка на проспект, группа практически сразу же ушла вслед за поводырем в узкий проход между домами и дальнейший её путь пролегал через проходные дворы, маленький скверик, короткие проулки.