Лгунья

Девушка уже хотела начать спуск с пригорка, как её внимание привлекло какое-то движение справа. Вздрогнув, она вперила взгляд в кусты и успела заметить длинную тень. Волк? Оборотень? Сердце испуганно подскочило и заметалось в груди. Тень тем временем проскользнула под нависшими еловыми ветками и направилась вглубь леса. Майяри облегчённо перевела дыхание, но идти дальше резко расхотела. Лучше уж переждать где-нибудь ночь и рано утром отправиться в дальнейший путь.

Укрытие нашлось быстро. Майяри набрела на заваленный снегом валежник и, прорыв дыру в сугробе, полезла под ветки. Ей повезло, что среди сваленных стволов оказалось достаточно места, чтобы расположиться с относительным комфортом, и что это место не было занято какой-нибудь живностью. Подтянув коленки к груди, девушка уткнулась носом в шарф и приготовилась ждать утра.

Круча под ногами оказалась коварной: мелкие камешки покатились из-под ног беглянки, утягивая за собой более крупные камни. Майяри запаниковала, сообразив, что угодила в обвал. Упав на спину, девушка извернулась и попыталась ухватиться за скользящие мимо склоны. Но пальцы почему-то отказывались гнуться и никак не могли ухватиться за выступы и трещины. Майяри уже видела, как опередившие её камни, лихо подскакивая, ныряют в ревущую бездну пропасти. Она с отчаянием царапала склоны ногтями, но не могла уцепиться.

Вдруг чья-то сильная рука схватила её за шиворот, одним рывком выдернула из набирающего обороты обвала и швырнула на безопасную каменную площадку. Каменная площадка как-то неожиданно, но почему-то очень естественно сменилась брусчатой мостовой Санариша, и Майяри, подняв голову, увидела стоящего над ней недовольного харена. От его холодного взгляда тело моментально заледенело, и девушка поёжилась…

Распахнув глаза, Майяри первые несколько секунд не могла понять, куда это её занесло. Вокруг царила темнота, едва разбавленная пробивающимся откуда-то светом, сильно пахло подгнившим деревом и было очень-очень холодно. Застывшие руки и ноги едва сгибались и нещадно хрустели в суставах. Потом она всё же вспомнила о своих злоключениях и, призвав силу, немножечко себя согрела. Браслеты опять накалились, но в этот раз Майяри, блаженно закрыв глаза, прижимала их к груди. Тёпленькие-то какие…

Прорытый ход она нашла не сразу. Ночью с рядом стоящих елей нападал снег, которые и завалил её нору. Осталась только маленькая дырочка, сквозь которую и пробивался солнечный свет. Майяри почувствовала себя словно бы закопанной живой и всем телом бросилась пробивать путь на свободу.

А там сияло солнце и ярко искрился снег. Утро ещё не перевалило через ту черту, за которой могло бы называться поздним, но и ранним его назвать уже было нельзя, что очень раздосадовало девушку.

— Это всё из-за харена! — нелогично обвинила Майяри приснившегося мужчину. Ишь чего! Решил всё-таки кошмаром её стать!

Живот требовательно заурчал и забурлил, и девушка вспомнила о своём обещании поохотиться.

Охотиться она не любила, да и её никогда этому не учили. Самой пришлось выучиться этому не очень приятному делу. Стрелять из лука Майяри умела, но попасть в быстро бегущую цель ей удавалось очень редко. Поэтому пришлось придумать более быстрый и эффективный способ охоты, чтобы не тратить каждый раз на поиски пропитания уйму времени.

Порывшись в своём мешке, девушка вытащила наружу деревянную коробочку и уже из неё извлекла аккуратно сложенную металлическую сетку. Сетка состояла из множества крохотных звеньев и была больше похожа на паутину. Майяри её так и называла: «паутина голодной Майяри».

Разложив сетку по центру поляны, девушка активировала её и поспешила спрятаться за небольшим холмиком, который на самом деле был припорошенным снегом пнём. И приготовилась терпеливо ждать, когда на распространившийся по лесу ложный съестной запах придёт уже её еда.

Крупный серый волк неспешно переступал по рыхлым сугробам и словно бы прислушивался, поворачивая башку то в одну сторону, то в другую. После прошедшей метели снег вокруг был девственно чист: ни единого следа, ни одной новой упавшей хвоинки, ни одного свежего пятнышка птичьего помёта. Вокруг величественно высились украшенные снежными шапками ели, под сугробами горбатились пни, коряги и кучи валежника. Где-то вверху быстро-быстро шуршали крыльями маленькие птички, растрясывающие когтями и клювами еловые шишки.

Не по-звериному разумный взгляд волка устремлялся на восток. Хоть он и не чуял свою добычу, не видел её следов, но он был уверен, что выбрал правильный путь.

Постояв ещё немного, волк направился дальше, едва заметно прихрамывая на заднюю лапу.

Как и предполагала Майяри, к убежищу она вышла ближе к утру на следующий день. Девушка уже пошатывалась от усталости и голода. Пойманный заяц был привязан за лапы к мешку, а его поедание — отложено до прибытия в относительно безопасное место. Майяри, чтобы заглушить голод, наелась снега и найденных ягод рябины, но этого явно было мало.

За ночь погода опять испортилась, поднялся ветер, а с неба снова посыпался плотный снег. В этот раз ветер дул в лицо, и к тому моменту, когда Майяри наконец рассмотрела сквозь снежную позёмку очертания заброшенного дома, сил в ней уже почти не оставалось.

Но при приближении её ждал неприятный сюрприз. Дом, ранее заброшенный, хоть ещё и довольно крепкий, был отличным местом для того, чтобы ненадолго схорониться от кого-либо. Вокруг густой лес, дикие звери, ни одного поселения на расстоянии пятидесяти вёрст… Чем не схрон? Видимо, так посчитала не только Майяри.

Первым ей бросился в глаза козырёк над дверью, которого раньше и вовсе не было. Потом она уже обратила внимание на затянутые слюдяными пластинами окна, залатанную крышу и поняла, что вряд ли здесь ей будут рады.

Майяри уже хотела поворотить назад, но усиливающаяся метель вынудила её ещё раз пройтись вокруг дома и девушка обратила внимание, что дворик его не пересекали тропинки (снег лежал ровным полотном), на дымовой трубе покоилась снеговая шапка, а крылечко и вовсе разглядеть из-за сугроба невозможно было. Поразмыслив, она всё же решилась зайти внутрь.

Запор оказался самым простеньким: тяжеленный замок, который весьма покладисто открылся, стоило Майяри пощекотать в его нутре завалявшимся в мешке массивным ключом. Стылый холод, встретивший её в сенях, только убедил, что в доме никто не живёт. Торопливо миновав тёмные сени, Майяри шагнула в следующую комнату и запалила светляк. Браслеты уже привычно накалились, поморщившаяся девушка обвела помещение настороженным взглядом и пришла к выводу, что дом кто-то переделал то ли в лесную сторожку, то ли в охотничий домик: стены украшали оленьи рога, клыкастые кабаньи морды, потрёпанные медвежьи шкуры и связки сухих трав. В целом ничего особого ценного. Но что особенно порадовало Майяри, так это внушительная поленница, стоящая сбоку от широкого зева очага.

Через четверть часа комнату уже наполняло трескучее дровяное тепло. Майяри прошлась по дому и выискала проржавевший котел, который, наполнив до краёв снегом, подвесила над очагом. Когда снег превратился в булькающую горячим ключом воду, Майяри положила туда освежёванного кролика и даже посыпала солью. В ожидании горячей пищи девушка пришла в радостное возбуждение, немного взбодрилась и даже решила заняться своими ранами. Комната к тому моменту успела уже немного прогреться, хотя от стен всё ещё тянуло влажной стынью, поэтому Майяри сбросила с себя шубу и стянула платье.