Лгунья

— Всё? — Шидай повернул голову на звук открываемой двери.

Ранхаш молча посторонился, пропуская его, и, уже закрывая дверь, услышал:

— Всё выпила? Какая молодец! А что это с твоим лицом? Если бы я не знал своего господина, то подумал бы, что он домогался тебя.

Дверь захлопнулась, отрезая все звуки, а харен невольно отметил, что стража странно на него покосилась.

Глава 22. Путаница

«…Молчи, раз усомнился в чём-нибудь,

А если судишь —

твёрд, но скромен будь.

Кичливые хлыщи — мы знаем их –

Упорны в заблуждениях своих…»

Александр Поуп. «Опыт о критике»

(Перевод А.Субботина)

— Фух, там так вьюжит! — выдохнул Варлай, заходя в кабинет данетия тюрьмы, где временно обосновался данетий Трибан. — Думал, не долетим. Три раза мимо города пролетали, — пожаловался он и запнулся, увидев, что начальство спит, откинув голову на спинку стула и от души сопя в потолок.

В комнату следом за Варлаем протиснулся дюжий оборотень в тулупе с огромной меховой шапкой на голове. Из-под шапки выбивались рыжие кудри, а лицо покрывала такая же рыжая борода, мокрая от растаявшего снега.

Варлай кашлянул, и данетий вздрогнул.

— Лалушенька, дай папе поспать, — сонно прохрипел он.

Варлай фыркнул, сдерживая смех, а вот его спутник сочувствующе прошептал:

— Дюже умаялся мужик.

Фырканье всё же достигло ушей данетия — не зря они имели такие впечатляющие размеры — и оборотень распахнул глаза.

— А, прилетел наконец, — недовольно протянул он.

— Я через бурю пробивался, — обиделся Варлай. — Вот, привёз господина Рихия. Он родственник господина Одаша по четвероюродной тётке.

— Рад знакомству, — данетий устало отёр лицо и уставился на рыжего оборотня покрасневшими от недосыпа глазами. — Вы устали или готовы сейчас же пройти на опознание?

— Да чего откладывать? Молодчик, — Рихий кивнул на Варлая, — сказал, что Одаш в неприятности попал, так что я сразу на выручку родичу бросился. Тока хозяйство надолго оставлять не могу. У меня жёнка недавно разродилась. Одашу помогу — и обратно.

Трибан помимо воли испытал прилив симпатии к рыжему верзиле. Даже захотелось спросить, кто родился, но данетий поспешил задавить несвойственную ему сентиментальность и подняться.

— Тогда пойдёмте. Варлай, остаёшься здесь. Тебе ещё везти господина Рихия назад.

Парень сдавленно зашипел сквозь зубы, но перечить не посмел.

Всю дорогу до камеры Рихий старательно убеждал данетия, что его родич не мог быть замешан в дурных делах. Мол, Одаш и мухи не обидит. Более кроткого мужика ещё сыскать нужно. Дескать, он даже не женат до сих пор лишь по причине излишней скромности. Трибан, у которого дико трещала голова, слушал эти излияния вполуха. Не доходя до камеры, он остановился и придержал Рихия.

— Я хотел бы попросить вас ничего не говорить, когда вы зайдёте в камеру. Просто посмотрите на вашего родича, желательно не выказывая никаких эмоций. Потом уже, когда мы выйдем, вы скажете, ваш это родич или не ваш.

— Да чей же он ещё может быть? — удивился Рихий.

Когда данетий вошёл в камеру, Одаш быстро вскочил и испуганно на него уставился.

— Господин, ну так правда выяснилась? — жалобно спросил он.

— Выясняется, — сухо ответил Трибан. — У нас тут ещё один свидетель появился. Ему нужно взглянуть, вас или не вас он видел.

— Так какой свидетель? — всполошился Одаш. — Чего он видел?

Трибан молча поманил Рихия, и тот втиснулся в камеру.

Совсем скрыть эмоции у оборотня не получилось. Взглянув на Одаша радостно блеснувшими глазами, он застыл и дёрнулся, словно хотел посмотреть уже на данетия, но сдержался. Радость в глазах сменилась недоумением. Но в остальном оборотень держался молодцом и более ничем себя не выдал.

Трибан же внимательно наблюдал за Одашем. Тот с боязнью и надеждой уставился на «свидетеля» и, заметив недоумение в его глазах, взбодрился.

— На этом всё, — данетий привлёк внимание Рихия и указал ему на выход.

— А я виноват-то или нет? — опомнился Одаш.

— Всё после, — сухо ответил данетий и захлопнул дверь камеры.

Только после этого он вопрошающе уставился на Рихия, на что тот с недоумением развёл руками.

— Это не наш Одаш.

Харена запыхавшийся данетий поймал на первом этаже. Тот как раз направлялся к башне, где был заключён Одаш.

— Харен!

Ранхаш остановился и, прищурившись, осмотрел взволнованного данетия.

— Вернулся Варлай вместе с родственником Одаша. Так вот, тот сказал, что это не Одаш.

Трибан ожидал, что на лице харена появился волнение, может быть, ноздри негодующе раздуются, но тот лишь глубоко вздохнул и задумчиво посмотрел в пол.

— Где родственник Одаша? — наконец спросил он.

— С Варлаем, — Трибан поморщился. — Он орёт и требует вернуть настоящего Одаша. Того теперь, вероятно, только некроманты и сыщут, — он с досады сплюнул. — Больше года позволял себя за нос водить, как какого-то мальчишку! Что делать теперь будем?

— Допрашивать Одаша, — спокойно ответил Ранхаш. — Прямо сейчас.

Но только он сделал шаг, как дверь, ведущая на улицу, распахнулась и внутрь ввалился задыхающийся от бега оборотень.

— Изаш? — Трибан нахмурил брови, узнавая одного из своих подчинённых. — Ты что тут делаешь? Я же велел тебе и ребятам сидеть в сыске и ждать моих указаний.

— Данетий, — оборотень широко распахнул глаза, — там… — он запнулся и поспешно перевёл дыхание. — Там ещё один свидетель появился по делу об ограблении сокровищницы.

— Что? — переспросил Трибан.

Ранхаш развернулся и молча уставился на Изаша.

— Мы с ребятами побоялись его в сыске оставлять одного: он бормочет постоянно, что его убьют, — и сюда привезли.

Трибан посмотрел на харена и тут же распорядился:

— Тащите его сюда.

Очередной допрос проводили в кабинете данетия тюрьмы, откуда предварительно спровадили Варлая и Рихия. Последнего пришлось выводить под руки, убеждая, что в исчезновении его родича обязательно разберутся. Ранхаш не стал садиться, хотя данетий любезно оставил кресло свободным, и остался ждать свидетеля, заложив руки на спину. Трибан опять ощутил нарастающее напряжение, но он и сам был накручен до предела. Дело расследуется уже больше года, а тут выясняется, что главный свидетель совсем не тот, за кого себя выдаёт. Мало того, появляется новый очевидец!