Лицедеи Гора

Я почувствовал внезапную слабость. Мне вспомнились слова Ним-Нима, сказанные им в клетке. Я не сразу их понял, там я предположил, что он хотел помочь мне убежать, и его последующие действия, казалось, подтверждали его слова. Только теперь я понял, что далеко не случайно, он был подселён в мою камеру. Он с самого начала был агентом моих врагов.

— Ним-Ним помогать? — радостно закричал урт переросток. — Ним-Ним помогать! Ним-Ним хороший урт! Ним-Ним теперь свободный урт!

— На колени, Боск из Порт-Кара, — приказал Фламиниус, и я подчинился, ведь позади него стоял мой тюремщик и остальные его товарищи.

Некоторые из мужчин держали взведённые арбалеты, острия болтов которых, были нацелены на меня. И что ещё более важно один из них держал поводки трех рычащих слинов.

— А Боск из Порт-Кара неплохо смотрится, стоя голым на коленях перед мужчинами Брундизиума, — усмехнулся надзиратель.

— А разве Ты из Брундизиума? — спросил я Фламиниуса.

— Я работаю на Брундизиум, — пояснил он. — Но я Ара.

Признаться, мне был не понятен триумф, который, казалось, звучал в голосе тюремщика. Союзником Брундизиума был Ар, а вовсе не Тирос или Кос. Я прикинул расстояние между мной и надзирателем. В уме сидел лишь один вопрос, сколько времени мне понадобится, чтобы сломать ему шею. Я не был женщиной, что радостно и покорно, готова стоять на коленях перед мужчинами. Но со всей очевидностью я понимал, что мне не достать его прежде, чем его подельники нашпигуют меня болтами.

Но тут я зацепился ещё за одну мысль. Акцент Фламиниуса! Сейчас, когда я задумался об этом, то смог заметить, что в нём действительно были оттенки, которые намекали на Ар. Безусловно, подобные нюансы довольно трудно определить с приемлемой точностью. Но в целом для меня совершенно очевидно было, что это не акцент жителя Ара. Если он и был из Ара, то, скорее всего, покинул город многие годы назад.

— Я подумал, что Тебе стоило принять ванну, — улыбнулся Фламиниус. — Вместо этого, Ты, кажется, решил извозиться ещё больше.

Я не счёл нужным отвечать на его шутки.

— Ты насладился своей экскурсией по канализации Брундизиума? — полюбопытствовал он.

Я по-прежнему молчал.

— Безусловно, Твоя утренняя пробежка на свежем воздухе и солнце, несколько выветрила ароматы городской канализации, — заметил Фламиниус, под хохот охранников стоявших позади него. — Даже сейчас мужчины восстанавливают различные решётки, которые мы ослабили или убрали для твоего удобства, как и кое-какие сужения в нескольких трубопроводах.

Я удивлённо уставился на него.

— О, да, — усмехнулся он, — всё было отлично спланировано.

— Не проще ли было просто убить меня в тюрьме? — спросил я.

— Проще, да, — кивнул Фламиниус, — но ведь не так забавно.

— Понятно, — сказал я.

— Мебель в твоей камере, её местоположение, и тому подобное, всё было предназначено, чтобы поощрить твои опасения, и заставить думать о побеге.

— Не думаю, что нуждался в столь активном поощрении, — усмехнулся я.

— Может быть и так, — кивнул он. — Между прочим, мы заметили, что Ты не пользовался постельными принадлежностями. Весьма разумная предосторожность. Без чего-то вроде этого было бы труднее поставить слина на твой след.

— Я думал, что Вы могли бы использовать его, чтобы натравить слинов на меня в яме, — пояснил я.

— Конечно, — признал Фламиниус. — Всё это было предназначено, чтобы заставить Тебя опасаться этого. Но с другой стороны, Ты мог бы догадаться, что это не оказалось бы политически целесообразным, по крайней мере, не в это время. Неужели не понятно, что нам не выгодно публично затравить в одной из наших ям Боска из Порт-Кара, адмирала города, теоретически являющегося нейтральным к Брундизиуму.

— Полагаю, что это было бы неразумно, — признал я.

Всё-таки, в Брундизиуме были люди, чиновники, солдаты или, к примеру, охранники в тюрьме, знающие меня в лицо. Конечно, в таких условиях, было бы трудно скрыть от толпы, посещающей публичное зрелище, кто именно находится в яме.

— Вот мы и устроили твой побег, — сказал Фламиниус, — ничем не рискуя, конечно.

— Ничем? — переспросил я.

— Конечно, ничем, — усмехнулся Фламиниус. — Неужели Ты думаешь, что мы всё это время осторожно следовали за Тобой, позволяя Тебе отрыв в один ан, пока к нашему удовольствию мы не захотели бы настигнуть и арестовать Тебя именно здесь?

— Значит, меня завели сюда сознательно, — сделал я логичный вывод, посмотрев вниз на гигантскую стаю уртов в долине под нами.

— Конечно, — кивнул Фламиниус. — Но даже если бы Ты не захотел бы следовать совету нашего маленького друга относительно выбора пути бегства, то мы, просто схватили бы Тебя где угодно поблизости, а затем всё равно привели бы сюда.

— Слин, — догадался я.

— Само собой, — ухмыльнулся Фламиниус. — Смотри.

Он махнул одному из мужчин, стоявшему позади парня со слинами, и тот вытащил из своего мешка рваную тунику, в которую я был одет в клетке.

— Умно, — признал я.

Перед дверью моечной комнаты, прежде, чем втолкнуть мы были вынуждены под угрозой копий наших охранников войти туда, Ним-Ним и я разделись. В тот момент, это казалось вполне естественным. Но теперь до меня дошло, что и это было частью плана Фламиниуса. Как только дверь за нами закрылась, одежда, по крайней мере, моя, была унесена в загон к слинам. Оставалось всего лишь, чуть позже, вывести зверей к концу одного из канализационных трубопроводов, где он опустошается в один из длинных, полусухих каналов приблизительно в полупасанге от стены, и позволить слинам взять наш след.

— Смотри, смотри, — усмехался Фламиниус, и снова махнул своему человеку, державшему тряпки, которые я прежде носил.

Тот поднёс их к самым носам слинов. Немедленно, неистово рыча, звери вцепились зубами в тунику. Послышался треск рвущейся ткани, каждый из слинов тащил добычу к себе.

— Достаточно! — крикнул Фламиниус.

Ловчий, зло крича, кое-как вырвал то что осталось от моей одежды из зубов слинов. Даже притом, что он был их егерем, и они, несомненно, были выдрессированны повиноваться ему, и возможно только ему, но даже ему оказалось нелегко отобрать у них предмет моей одежды.

Фламиниус забрал остатки моей туники, и презрительно посмотрел на меня.

— Вы только посмотрите, вот он — Боск из Порт-Кара, — засмеялся он, — стоит голым перед нами, на коленях, обманутый, запуганный до отчаянного желания побега, и ещё недавно убеждённый в том, что его бегство, было удачным. Зато сейчас, когда его надежды разбились вдребезги, до него наконец-то, дошло, что он никогда не был вне пределов нашей досягаемости. Полюбуйтесь на глупого, обманутого дурака!

Мне нечего было ему ответить. Разве что признать его правоту.