Лицей 2021. Пятый выпуск

* * *

Двукопейка волшебная родом из СССР,земляки мы с тобой, и я тоже немного колдучий.Не купаться могу на заливе претензий и ссор,не дышать ламинарией, камушков пяткой не мучить.Побережье полно хлопотливыми залпами птиц,у холодной губы – чебуречных белеют нарывы.Я тобой не платил, я не смог бы тобой заплатить,двукопейка моя, чешуя от разделанной рыбы.Некто в шапочке вязаной смотрит с тебя на меня,а не глобус в колосьях, которому больше не светит.Я люблю. Это сложно. Но всё остальное – фигня.Коммунизм наступил, почему-то – в отдельном поэте.

* * *

На тарзанке тарзанкея качался качался,и скрипела скрипеланадо мной высотадевяносто шестого,девяносто седьмого,девяносто восьмого.Школота школота.Тут монтажная склейка.Первый курс универа.На экзамен экзаменя несу чертежи.Минус двадцать четыреи ажурная пенапо губам у восхода.Покажи покажи.Тут монтажная склейка.Тут ажурная шейка —и духами, и телом.Укушу укушу.На кровати кроватипревращения чудоиз служанки служанкив госпожу госпожу.Не обидно обидно,не досадно досадно.Всё проходит проходит,кроме вечного “днесь”.Хнычет кресло-качалка(тут монтажная пена).Вот и метка на карте:“Вы находитесь здесь”.

* * *

В карантине ждёшь волшебной грани,за которой “выйдем на плато”.Сколько дряни, сколько милой дрянипо карманам старого пальто.Жаркий трепет, колкие мурашки,мёрзлый март и мёрзлое “пока”превратились в мятые бумажки,липкий почерк крошек табака.Где-то в прошлом, на случайной вписке,девушка-беспечные-шагипальцами постельной пианисткискладывает сердце из фольги.

* * *

Неведомо откуда, неведомо кудатечёт-проистекает гортанная вода.В селе родился мальчик, назвали – Соломон.Всю зиму воздух бился о колокольный звон,пространство наполнялось волокнами стекла…Парнишка рос красивым, как птица родила.Пока всем людям снился один и тот же сон,своим четвёртым летом проснулся Соломон.Взметнулся, засмеялся – и тут же снова спать.Вечерней рощей пахла уютная кровать.Когда ему от роду пошёл десятый год,летучая зараза в селе побила скот.За домом за последним, где отцвела ирга,торчали из оврага рога, рога, рога…Роскошно, равнодушно, всегда и навсегдатечёт-проистекает надменная вода.Пятнадцать Соломону. К источнику приникв училище духовном, среди шершавых книг.Проваливаясь глубже в уютный общий сон,в семнадцать лет поехал в безбрежный город он.Был город беспощаден, как перпендикуляр,но чудную ошибку там повстречал школяр.Сначала были вздохи и прочие блага,а после, много позже, – рога, рога, рога.И это провалилось однажды в никуда.Течёт-проистекает стандартная вода.Сквозь белую бумагу просвечивает сон.Не вовремя родился прекрасный Соломон.

* * *

Перевёрнутой чашей была в этом летнем платье.Апельсиновой долькой, тающей в реагенте.И хрустальным глазом в морщинистом, злом пирате.Ничего не осталось, кроме картинок в ленте.Когда у пошлости окончательно сядут батарейкии кальмары полетят над Москвой протяжными косяками,когда построятся с помощью циркуля и линейкикрепкие мальчики с выбритыми висками,приходи тогда в закрывшийся бар на Хрустальном.Постучишься сердцем, три раза, тебе откроют.Заходи, и тогда мы начнём изучать детальнов животах друг у друга пространства лужковских строек.

* * *

Ладони плавали в карманах(привет, родная, как дела?) —в пакете так живая рыбадля новогоднего стола.Ни рассказать, ни поделитьсявосторгом, жутью – да ничем.Про то, что есть живая птица,молчал. А то, что на ночь ем,стираю, глажу, выступаюв театре, к папе захожу,что боль уже совсем тупая —так это ясно и ежу.На шее вздрагивала жила,что называется, в пандан.Жена одежду мне сложилав большой лиловый чемодан.Ладони плавали в карманах,и говорила голованенастоящими словамипро настоящие слова.

* * *

Утюжки просит мятая сорочка,влюблённость просит подписаться маем.Мы ничего не знаем про щеночка:по-видимому, он непознаваем.Искали все, и вовсе не для вида,не зная мира, счастья и покоя, —в диапазоне от Эпименидадо Жижека не нашего Славоя.Так много слов – заумных, точных, хлёсткихсказала эта звёздная аллея,а я готов орать на перекрёстках,что наступила Эра Водолея.Я вспоминаю. Нет, я торжествую!Я существую! Vici! Vidi! Veni!Когда башку – лохматую, кривую —кладу тебе (ты помнишь) на колени.Кладу башку, и сердце скачет-скочет.Есть этот миг. Другого нет. И точка.Но, может быть, и это не щеночек,а только отражение щеночка.

* * *

Вино притягательно, будто войнав иных модернистских изводах,пока собирают судьбу твою накитайских астральных заводах.На первых ступенях духовных очейнаписанное безусловно.Ни синего мрамора клубных ночей,ни ситного мрака церковных.Посеешь лавстори – пожнёшь общепит,но даже и это посеешь.А где-то французская булка грустит,а где-то хрустит Ходасевич.Бумажный скелет бесполезен весьма,вот разве – показывать пришлым.Луи Буссенар, Александр Дюма,Михайло Михайлович Пришвин.

* * *

На праздничном торте ландшафты милей,чем на запеканке Карпаты.Здесь чешут бугристую кожу полейкопателей серых лопаты.Крошится глазурь ледовитая – хрусь!Детинец мерещится, Кремль,когда поднимается Древняя Русьиз толщи лилового крема.Берёзовый дым кособоких хибари банные сочные девки.Копатели свой собирают хабар,колышется знамя на древке.Имбирные всадники едут в закатв иной, не кондитерской неге.И каменный бог шоколадки “Кит-кат”,и половцы, и печенеги.Где Д. Мережковский увидел свинью,где чудилась Блоку невеста,реальную сущность скрывает своюизнанка слоёного теста.Стряхнуть этот сахарный морок нельзя,копатели роют траншеи.И ласково режут друг другу князьясъедобные сдобные шеи.И я понимаю про грозную Русь:мы любим её не за ту лишьсекунду, в которую сладкое кусь.И свечки горят – не задуешь.

* * *

Две иголки, пара ниток. Проще нет продеть сквозь ушки.Больно умными, пожалуй, стали швеи-простодушки.Есть инструкция простая, но они не попадают,символический напиток восхищённо потребляют.Скажем так, столу напиток прямо перпендикулярен.То ли Гинзбург, то ли Гинзберг, то ли Лев, а то ли Аллен.То ли Айзек, то ли айсберг. Через год и он растает.Подростковые макушки Заратустрой зарастают.Слава труженикам славным, не вальяжным, а прилежным,собирающим ракеты… и валежник? И валежник.Как сказал один подросток, в синем небе звёзд до чёрта(ни одной из канцелярий речь его неподотчётна).Что услышит, что увидит в эту дивную погоду,если выйдет истеричка из себя по QR– коду?Манька, Ванька, Трамп, Собянин – все застыли в трансе неком.Если б я поэтом не был, я бы стал бы человеком.

* * *

Девятнадцатым веком пахнулоиз дубовой утробы стола.Безупречная дева-акулаот стены до стены проплыла.Пожелтевшая хрупкая пресса,самоварный непарный сапог.Люди склонны не чувствовать весанаступающих страшных эпох.Молодое пока молодое,а уже ведь случился надлом,замаячила над слободоюбезупречная дева с веслом.Керосиновый пьяница зыркалсквозь стеклянную жирную муть.В готоваленке бронзовый циркуль —чтобы круг бытия отчеркнуть.