Лич добра и поддержки

Злое время пришло.

Суровый быт на этом суровом снегу и без того не радовал племенных жителей, но недавно появились новые чужаки, коих уже прозвали «немясом». Говорят, их нельзя победить, говорят, что они не ведают смерти, а ещё говорят, что люди прогневили божество и это кара за чьё-то богохульство.

В прошлый раз были небесные ангелы, убивающие светом, а теперь немясо, пришедшее из ниоткуда…

Вожак Ауо, возглавляющий самую крупную среди прямых камней стаю мюрё, «свободных», лежал между двумя спящими самками, согревающими его своим слабым теплом, и размышлял о том, как всем им пережить новую беду.

Небесные ангелы потребовали жертву и они пожертвовали восемь голов мяса, отловленного в южных пределах снегов — это обошлось им в пять сотен хороших мюрё, но зато ангелы ушли, спустя восемь солнц. Это значило, что жертва была принята и вновь спокойствие вернулось в их снега. Но что жертвовать теперь?

Беда была бедой не полностью, ведь конкурирующие вожаки со стороны рассвета были убиты немясом. Это было бы хорошо и выгодно, если бы они не были обращены в пепел — очередное подтверждение, что это кара от божества, ведь будь он благосклонен, то приказал бы своим карателям оставить обращённых в мясо замерзать в снегу. Даже небесные ангелы оставляли обращённых в мясо — значит ли это, что в этот раз божество разгневано их грехами сильнее?

— Вождь… — приполз Каго, верный раб вожака. — Немясо…

— Где? — Ауо растолкал самок в стороны и сел. — Где?!

— Они на каменном плато… — тихо сообщил Каго. — Их очень много…

— Насколько много? — встревожился Ауо.

— Неизвестно точно, но много, — ответил Каго. — Дозорные видели очень много немяса, вышедшего на каменное плато. Их было как две твои стаи.

— Слишком много для нас… — тихо произнёс Ауо. — Божья кара…

— Да, вождь, божья кара… — согласился Каго.

— Надо к отосу Гууо, — произнёс вожак Ауо. — Пусть толкует знамение.

Выбравшись из гнезда, сооружённого из веток, твёрдых палок и одежд старого мяса, он вышел в соседнее помещение, где спали его мюрё, после чего, тычками и пинками, начал их будить.

— Вставайте! — прорычал он. — Враг!

Пока мюрё медленно отходили от сна, что небыстро, ведь спят они крепко, Ауо прошёл в зал божества, стены которого были покрыты многочисленными изображениями мяса, где встретил уже не спящего отоса Гууо.

— Что случилось, муско? — обеспокоенное спросил Гууо.

— Отос, пришло немясо, — сообщил ему Ауо. — Их очень много и я хочу узнать, что об этом говорят знамения. Что нам делать дальше?

Будь это другое племя, будь это те, кого можно убить, Ауо бы ни за что не пошёл за советом к отосу, но тут понятно, что божество прогневилось на них и хочет наказать.

— Как отвратить наказание, отос? — спросил Ауо.

— Нужно пожертвовать мясо, муско, — быстро ответил Гууо. — Иначе они так и будут убивать нас и обращать в прах, не давая обратиться в мясо…

— Но где взять новое мясо? — недоуменно спросил вожак. — Последнее найденное лежбище мяса было потрачено… когда?

— Много солнц и лун назад, — ответил отос Гууо. — Но надо искать, иначе мы не заслужим прощения божества.

Раньше мяса было намного больше. Были времена, когда они отлавливали и ели мясо каждый день, пожирая его без остатка, всё, что смогли поймать, но сейчас всё очень плохо и приходится голодать. Но так можно выживать, пусть и очень тяжело от сосущего живот голода.

— Принесём в жертву побольше мяса — будем жить, а нет… — продолжил давить Гууо.

— Не рассказывай мне о последствиях, — взмахнул когтистой лапой Ауо. — Надо сообщить остальным вождям, что немясо снова здесь. Пусть тоже ищут мясо для жертвы.

Людей, обращённых в мясо, в жертву приносить нельзя, потому что запрет божества, единожды говорившего с праотосом Кууо многие солнца и луны назад, поэтому просто решить эту проблему не получится. Хотя Ауо, задумывавшийся об этом решении, с радостью бы обратил в мясо хоть сотню враждебных вожаков, претендующих на его снега.

Немясо тоже движется всё ближе и ближе к его снегам, лежащим среди прямых камней. Раньше они были на севере, где убили неизвестных Ауо вожаков и обратили их в прах.

А чёрные кости, что до сих пор бегают по окрестным снегам? Безмолвные вестники смерти, не нападающие на них, но пугающие. Почему-то сразу понятно, что это работа пришедшего неизвестно откуда немяса.

И немясо двигалось дальше, к прямым камням, потому что… груз вины за грехи, скорее всего, лежит на жителях каменных камней.

Биться с немясом бесполезно, более сильные вожаки пали со своими мюрё, поэтому нужно какое-то другое решение.

— Мы уходим отсюда, — выработал решение Ауо. — Собирайтесь все! Мы уходим!

— Нельзя уходить! — воскликнул отос Гууо. — Святое место! Как мы можем бросить святое место?

— Божество прогневано, — спокойно ответил Ауо. — Будет глупо, если немясо придёт сюда, пока мы ищем для божества мясо. Но ты остаёшься.

— Нет! — Гууо начал пятиться.

— Рюуо, Сасуо, взять его! — позвал Ауо самых верных своих мюрё. — Сломайте ему лапы!

Два крупных человека, вошедшие в зал божества, догнали побежавшего ко второму выходу отоса и прижали его к каменному полу. Четыре последовательных рывка и вопящий отос Гууо остался без рук и ног.

— За что?! — закричал он.

— Плохо молился, — ответил Ауо. — Не уследил за совершением греха. Теперь молись истово, вымоли у божества больше времени для себя и для нас. А мы уходим на юг.

Это обязательно вызовет войну — другие вожаки не будут рады такому исходу. Но людей можно убить, а немясо нельзя. Что выбирать — очевидно.

Глава девятнадцатая. Золото вместо меди

/13 ноября 2027 года, остров Хоккайдо, г. Вакканай, пригород/

— Огонь! Огонь! — заорал я и начал стрелять по толпе вегмов, прущих на нас сплошным потоком.

В револьвере всего шесть патронов, преступно мало, если подумать, но у меня ещё есть Зигги, новый… ну, то есть не новый, а отмытый от требухи и крови бункерной команды Кирича. Зато настрела практически нет, ствол почти девственный!