Лич, который взрывает воздушные замки
Шрифт:
Не будь у него бомбардировщиков, все бы уже забыли о Мире архидревних…
— Совет оставляет за собой продлить подготовительный план на один, два или три года — в зависимости от степени отставания от намеченного графика, — Ниалль осмотрел всех присутствующих тяжёлым взглядом. — Необоснованное нарушение плана будет караться по всей строгости законов военного положения. Каждое отклонение от плана будет рассматриваться специальной комицией Совета Временного Правительства и все виновные понесут заслуженную кару.
Раньше право карать патриархов благородных домов имел только
«Надо очень хорошо подготовиться к этой войне», — вновь повторил себе Савол. — «От этого зависит судьба Протектората».
/7 августа 2031 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
— Ох-хо-хо! — воскликнул я и вновь шарахнул молотом по металлической болванке. — Переворачивай!
Анатолий быстро схватил заготовку манипулятором и перевернул её.
Снова шарахаю по ней молотом и впитываю своей грудью смертоносные искры. Искры, будто бы почти не поддающиеся законам физики, летели по замысловатой траектории и пробивали в моей груди обугленные отверстия — пробовали разные защитные средства, но это бесполезно, поэтому терплю. Регенерация, если не охуевать в атаке, успевает восстанавливать мою плоть.
Что я делаю?
В специальной кузне, названной мною Кузней Великого Деланья, я изготавливаю ключевой элемент будущего совершенного существа — сердце.
Для этого мне потребовались ингредиенты, которые найдёшь не на каждой кухне обычной российской квартиры: мне нужен был дохуиллиард рубедо, а также особый магический аппарат, позволяющий его выпаривать.
С литра рубедо получалось восемнадцать с половиной грамм порошка, который я, после накопления пятнадцати килограмм продукта, начал пережигать в особой электродуговой печи, построенной из спецсплава на основе кремния и вольфрама.
Нужна была температура три тысячи градусов — мы дали.
После пережига от пятнадцатикилограммовой заготовки осталась двенадцатикилограммовая оплывшая и раскалённая хуйня, которой и нужно придать форму сердца, после чего провести над ней особый ритуал охлаждения и метаморфоза.
— Э-э-эх, ухнем! — вновь нанёс я душевный удар молотом.
Молот мой изготовлен из нанокристаллической формы вольфрама — архитехнологического чуда, которое Захар, завзятый коммунист в душе, отдавал скрепя своё кремниевое сердце…
Это уже девятый молот, который я израсходовал на эту заготовку, потому что даже такая высокотехнологичная херня, слишком крутая и непосильная даже для искусственного интеллекта, пасует перед раскалённым рубедо-металлом.
Отклоняю голову от искр и отхожу, чтобы дать моему дохлому организму дополнительное время на регенерацию.
Пока нечего делать, оглядываю кузницу придирчивым взглядом.
Стены в сквозных отверстиях, пол в рытвинах, а сквозь потолок падают капли воды. Нет, это не на улице дождь, а просто пожарная команда обливает здание холодной водой — температура воздуха тут под двести градусов.
Заготовка, как оказалось, не остынет, пока мы не проведём
ритуал охлаждения, её даже можно оставить тут хоть на несколько недель и она всё равно останется в той же кондиции. Можно, но нахрена?— Анатолий — сигарету, — распорядился я.
Роборука ловко поджигает сигарету и быстро вставляет её мне в рот. При такой температуре сигарета прогорает очень быстро, поэтому я стремительно скуриваю её в три затяга, после чего выплёвываю фильтр.
— Нуждаюсь в срочной замене манипулятора, — сообщил Анатолий.
— А ты думал? — усмехнулся я. — Это тебе не Винтику и Шпунтику водку наливать! Иди, меняй.
Берусь за изрядно истрёпанный хай-тек молот и продолжаю колотить заготовку.
— Ох, м-м-мать… — сложился я пополам.
Опять искра перебила позвоночник. Берусь за специальный поручень и выпрямляюсь. Регенерация быстро поправляет положение вещей, и я вновь продолжаю дубасить по заготовке.
Знал бы, что будет так хлопотно, хрен бы подписался. Сказал бы Смерти что-то вроде: «Слышь, Антоха, ищи себе другого лоха!» Ну, не прямо так, конечно, но примерно в этом духе.
Потому что ёбля у меня началась ещё на этапе рубедо, а теперь, как оказалось, даже подробно описанные техпроцессы создают кратно больше ёбли на каждом этапе.
А если бы не было меня?!
Кто ещё смог бы художественно пиздить по заготовке молотом? Анатолий, несмотря на то, что просто присутствует и иногда переворачивает заготовку, уже сменил дохера манипуляторов, а я держусь только за счёт регенерации — да нам молоко выдавать должны, за вредность!
— Я вернулся, — сообщил Анатолий, ставший уже чем-то большим, чем просто роборука.
У технологии изготовления сердца изначально стоит высокий порог вхождения, который ограждает Великое Делание от всяких проходимцев и дилетантов, не вышедших рожей.
Главное — когда закончим сердце, дальше пойдёт легче. Сердце — это ключ к Великому Деланию.
Захар наблюдал за происходящим из тысяч камер, установленных по всей кузне. От комментариев он воздерживался, потому что мне нельзя ошибаться. Один неверный удар — всё, пиздец.
Нет, у нас уже изготовлено сорок пять килограмм рубедо-металла, чисто на всякий случай, но не хотелось бы переживать всё это снова.
Когда у меня всё получится, а у меня всё получится, попробую выковать из оставшегося металла индивидуальную броню.
Мы почти ничего не знаем о свойствах этого металла, но что-то мне подсказывает, что это будет не ебучий пластилин3. Скорее всего, свойства его будут поражать воображение, а также не оставлять равнодушным даже самых искушённых металлургов. Гарантий этому нет, но я надеюсь, что рубедо-металл можно будет использовать для чего-то ещё.
Плоть для совершенного существа, кстати, мы будем делать из особой смеси первоосновных жидкостей, с применением витамантии — потребуется особое помещение, наполненное некроэнергией, в котором мы будем обрабатывать каждую жидкость по отдельности, после чего смешивать под влиянием витаэнергии. Предприятие обещает мне лютый пиздец, но он точно будет не таким неадекватным, как моя нынешняя деятельность…